Операция «Дегтярев»: «Вторая нога» для «Единой России», или Плацдарм для думской кампании-2021

Что означает фургаловский кейс?

Интересно, чем там в Кремле, точнее, в УВП АП занимаются? Протирают штаны, имитируя бешеную активность, чтобы хоть как-то обосновать свои, надо полагать, немаленькие зарплаты? Очень похоже на правду, учитывая тот низкий уровень стратегического планирования при возникновении различных «внештатных ситуаций». О чем и говорит «хабаровский кейс».

Оказывается, любой форс-мажор может привести Кремль в ступор, когда он буквально застывает с разинутым ртом и выпученными глазками, — иначе как еще трактовать почти полуторанедельное молчание на хабаровские протесты? Российская власть, привыкшая, по сути, лишь к двум возможным реакциям — игнорированию и силовому подавлению, в этом случае сильно колебалась: что выбрать? Решили взять паузу: мол, подождем, посмотрим, может, протест рассосется сам собой.

Силовой сценарий, думается, держали как запасной, но, тем не менее, не очень желательный, поскольку дальневосточники — это не столичные хипстеры, бьющиеся за конституционные (и довольно абстрактные в России) свободы. Это интеллигенцию да политических активистов можно лупить дубинками по спинам да головам, крутить руки подросткам да успокаивать кулаком в живот упирающихся девушек — на это росгвардейцы ух как горазды.

А вот с «глубинным народом», который в случае чего может и ответить, тут уже извините. То, что прокатит с москвичами, дальневосточников может привести в ярость. И тогда… А что, собственно, тогда? Правоохранителей явно не хватит, чтобы усмирить масштабный протест. Вводить армию? Так это уже гражданская война получается, Венесуэла какая-то. Тем более, да уже по тому, что хабаровчанам засвидетельствовали свою солидарность приморцы, можно не без оснований предположить, что при определенных обстоятельствах протест мог охватить достаточно большую территорию. Видимо, поэтому до силового сценария и не дошло.

Выход нашли в переводе протеста в плоскость системной политики с благожелательным кивком в сторону ЛДПР, назначив депутата от либерал-демократов Михаила Дегтярева на должность врио губернатора Хабаровского края.

Отсюда вопрос: зачем Кремлю создавать иллюзию политической субъектности ЛДПР?

Тут два момента.

Во-первых, нужно учитывать, что хоть Сергей Фургал формально и представлял ЛДПР, став губернатором, он практически создал свою региональную структуру — условно — «партию Фургала» с опорой на местные элиты. Поэтому назначение одного из «соколов Жириновского» на его место — оно призвано прежде всего показать, что регион находится под ЛДПР, а не «партии Фургала», по сути, это означает начало операции по сбавлению оппозиционности региона и взятию его под контроль:

«Для Кремля важно привести Хабаровский край к общему политическому знаменателю. Он перекладывает на ЛДПР ответственность. Не потянет — виновата ЛДПР. Если потянет, то будет как губернатор Смоленской области, который просто находится в своём кресле и обеспечивает результат. При этом Дегтярев не сможет обеспечивать тот результат ЛПДР на выборах, который был при Фургале. Очевидно, что он не будет мегапопулярным губернатором. Он человек со стороны, народным героем он не станет, а значит не будет команды и „партии Дегтярева“. Да и кричалки на площади теперь будут про Дегтярева, а не про президента. Кремль всё прекрасно понимает и действует логично, и осознанно подменяет понятия „партия Фургала“ на партию ЛДПР. Нужно же сделать реверанс и в сторону ЛДПР, и в сторону хабаровчан, как будто фамилия не имеет значения», — указывает политолог Константин Калачев.

Задумка с «подменой фамилий», конечно, на уровне теории — хорошая, но проблема в другом: «Насколько представители ЛДПР, которые занимают должности в правительстве края, являются представителями партии, а не просто местной элиты, которая действует под партийным брендом. Конфликтная линия „федеральный центр — регион“ никуда не исчезла. Возникает вопрос, сможет ли новый врио губернатора при помощи партийных инструментов обеспечить лояльность местной элиты федеральному центру», — полагает директор Центра политологических исследований Финансового университета Павел Салин.

И, судя по тому, что после назначения Дегтярева уже один депутат Законодательной думы и один — городской вышли из ЛДПР, это, скорее всего, история про «местную элиту». Уже сейчас ясно, что Дегтяреву не скоординировать действия региональной верхушки, по всей видимости, он как был «варягом» в представлении хабаровчан, так им и останется. Но сейчас не про результат, а про стратегию.

Во-вторых, надо четко понимать, что Кремль просто так такие «реверансы» не делает. А если учесть и общеизвестную нелюбовь Владимира Владимировича к сливу своих планов в СМИ, то после их анонсирования Владимиром Вольфовичем, который на всю страну раструбил, что врио назначат в понедельник и это будет представитель ЛДПР — это назначение выглядит и вовсе беспрецедентным. И причина должна быть соответствующей.

По масштабу такой причиной могут послужить только выборы-2021 в Госдуму. И если это так, тогда все складывается в одну картинку. Причем идеально.

Ясно, что «Единой России» большинства в Думе не взять даже при учете фальсификаций, уровень которых не может превышать определенной планки (еще одна «Болотная» на фоне общей нестабильности и политической турбулентности для системы может закончиться крайне плачевно).

Да, партию власти нужно было «обновлять», но то ли не хватило времени, то ли еще чего — все осталось по-старому. Однако большинство в Госдуме нужно получить. И что в этой ситуации делать?

Для такой конъюнктуры в свое время и создавалась «Справедливая Россия», чтобы в случае чего прийти на помощь «Единой», но за годы своего существования партия так и не смогла развиться (надо думать, главным образом потому, что АП не видела в этом никакой надобности) и набрать необходимого политического влияния. Даже наоборот: умудрилась растерять все, что имела. Но потребность в ней настала. Точнее, не столько в ней, сколько во «второй ноге». Которой, по всей видимости, и станет ЛДПР.

Рейтинг у партии не такой уж и маленький (спасибо неутомимому Владимиру Вольфовичу), победа Фургала в 2018 году лишь прибавила партии веса в глазах электората. И сейчас назначение ЛДПР-овца на должность врио Хабаровского края еще усилит эту иллюзию субъектности. Что не может не отразиться на голосах избирателей в следующем году.

Ведь если сейчас грамотно начать заниматься предвыборной кампанией, либерал-демократы могут собрать очень неплохой урожай, который, если к нему присовокупить еще и единоросские проценты, и, возможно, справедливоросские, — и даст власти необходимое большинство в нижней палате.

Думается, что ни у кого нет даже малейших сомнений в полной лояльности Владимира Вольфовича. «Еще в начале нулевых в администрации президента говорили: все партии могут взбрыкнуть, даже нами же созданные. Только не всецело верный Жириновский. На него можно рассчитывать твердо и всегда. Невзирая на отдельно-регулярные риторические упражнения оппозиционного свойства», — отмечает политолог Станислав Белковский, добавляя, что и на сегодняшний день эта картина не изменилась.

Таким образом, назначив Дегтярева врио губернатора Хабаровского края, Кремль попытался решить две задачи. Первая: разгром «фургаловской партии» и взятие региона под контроль АП. Вторая: придача субъектности ЛДПР, чтобы она смогла, аккумулировав оппозиционные и антивластные настроения, стать «второй ногой» «Единой России» на думских выборах 2021 года. И в теории, и если исходить из реалий дня сегодняшнего (завтрашний может все кардинально изменить) — план имеет все шансы на — по крайней мере, частичный — успех: если ЛДПР удалось окучить Хабаровский край, то почему то же самое не делать со всей Россией? Логично, да? Но вот тут и закавыка, ибо когда все переходит к практике — тут появляются о-о-очень большие сомнения. Стоит только напомнить, во что вылился «фургаловский кейс», — как все становится ясно без слов.