На чьи деньги Гитлер готовил Вторую мировую войну?

Ответ на этот хрестоматийный вопрос многим кажется совершенно очевидным: конечно же, на средства воротил немецкой промышленности, сперва щедро финансировавших нацистскую партию и ее лидера, а впоследствии получавших фантастические сверхприбыли от колоссальных военных заказов, ограбления оккупированных стран и рабского труда их жителей. По большому счету, это, конечно, правда. Вот только далеко не вся. Поскольку данная простенькая формула умалчивает о главном моменте: откуда, собственно, в стране, проигравшей предыдущую мировую войну, взялись деньги у этих самых воротил?

Актуальность сказанных то ли в XV, то ли в XVI веке одним из французских маршалов слов о том, что для войны нужны «всего три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги», в веке ХХ не то что не уменьшилась, а, скорее уж, возросла стократно. Для того чтобы создать Вермахт, наиболее моторизованную, механизированную, хорошо вооруженную и экипированную армию своего времени, под чей сапог угодила едва ли не вся Европа, суммы требовались совершенно фантастические. Но вот беда: им было просто неоткуда взяться в стране, пережившей жесточайшее военное поражение, революцию и едва ли не полный крах государственности!

Германия должна была странам Антанты 130 с лишним миллиардов марок. Этот называлось репарациями. Британия, Франция и прочие победители рангом поменьше грабили ее так, как не грабят свои жертвы разбойники на пресловутой большой дороге. Результат: инфляция в 580% без малого и обменный курс в 4,2 триллиона немецких денежных единиц за один американский доллар. Впрочем, была у этой ситуации и оборотная сторона, как раз США категорически не устраивавшая. Дело в том, что Париж и Лондон к 1921 году сами были должны Вашингтону по военным займам 11 миллиардов долларов с лишним. Сейчас звучит внушительно, а тогда это была вообще запредельная сумма.

Для того чтобы рассчитываться с этим баснословным долгом, англичане и французы должны были и дальше продолжать тянуть деньги из побежденных немцев. Вот только что можно было взять с дотла разоренной страны, с фактически полностью остановленной промышленностью? Поголовно уморить немцев голодом? Загнать их в средневековье, а то и в каменный век? Это заокеанским банкиром было не нужно. Им нужны были деньги, а, значит, экономика Германии должна была снова заработать. Именно исходя из этих сугубо меркантильных соображений сперва США, а затем и Великобритания принялись реализовывать разнообразные планы по ее перезапуску: «план Дауэса», «план Юнга» и прочие.

За всеми этими проектами по финансированию возрождения промышленности тогда еще Веймарской Республики с немецкой стороны стоял Ялмар Шахт. Этот великий финансовый деятель начал карьеру со скромных постов в «Дрезденер Банк», а в итоге поднялся до главы Рейхсбанка и ключевой фигуры во всей экономике Третьего рейха. Его вклад в привлечение иностранных инвестиций, ставших спасением для Германии, невозможно переоценить. Впрочем, забегая наперед, отметим, что на Нюрнбергском процессе он был оправдан полностью и покинул зал суда над нацизмом с гордо поднятой головой.

При этом без Шахта Германия, вполне возможно, не получила бы всего за одну пятилетку (с 1924 по 1929 годы) сумм, эквивалентных более чем 60 миллиардам золотых марок, 70% которых поступили из-за океана. Не было бы колоссальных послаблений по выплатам репараций и многого другого. Впрочем, то «немецкое экономическое чудо», выведшее страну к 1927 году на второе место в мире по объему промышленного производства, закончилось ровно два года спустя – с началом Великой депрессии, намертво «обрезавшей» все кредитные потоки, без которых оно не могло существовать.

Казалось бы, страну ждут еще более тяжелые времена, чем десятилетие назад. К 1932 году ВВП обвалился на четверть, промышленное производство сократилось на 40%, треть жителей страны не имели работы. Неудивительно, что болтавшаяся до этого на политических «задворках» Германии НСДАП год спустя триумфально выиграла парламентские выборы: отчаявшиеся, озлобленные и голодающие едва ли не через одного немцы готовы были голосовать хоть за дьявола. Собственно говоря, за него они и проголосовали…

То, что произошло далее, никаким чудом уже не было. Миллиардные долларовые влияния в 1933 году делались США и Великобританией уже конкретно в Третий рейх и его военную промышленность. Впрочем, очень большой вопрос, можно ли было таковую к тому времени считать немецкой. «И. Г. Фарбениндустри», «Опель», другие промышленные гиганты, составлявшие становой хребет нацистского ВПК, фактически принадлежали таким транснациональным корпорациям со штаб-квартирами в США, как «Стандард Ойл», «Дженерал Моторс», «Форд» и прочим. Вкладывали не в чужое, а в самое что ни на есть свое. И продолжали вкладывать как после начала Второй мировой, так и тогда, когда нацистская орда набросилась на нашу Родину.

Помимо экономических причин, имелась и политическая подоплека: стремительно развивавшийся и набиравший силу, несмотря на все кризисы и депрессии, Советский Союз был предметом общей ненависти для всех «истинных хозяев мира» по обе стороны океана. И для его уничтожения Рокфеллеры, Морганы, Дюпоны и прочие им подобные сознательно и целенаправленно выращивали нацистов во главе с Гитлером, а также помогали ковать меч вермахта. Того, что события могут начать развиваться не по их сценарию, они тогда не могли даже представить.

С другой стороны… Никто из тех, кто инвестировал в создание и наращивание военной мощи Третьего рейха, внакладе не остался (как в самой Германии, так и за ее пределами). Те, без чьих денег не было бы ни 1 сентября 1939 года ни тем более 22 июня 1941-го, свою прибыль получили сполна, а вот ответственности не понесли ни малейшей. Впрочем, это тема уже для другого разговора.

Автор:

Александр Харалужный.