Учредитель и учреждение: им не жить друг без друга?

Татарстанская региональная общественная организация (ТРОО) - правозащитный центр «Андурский и партнёры», образовавшаяся в августе 2014 года, учредила одноимённый правозащитный центр. Спустя шесть лет решением общего собрания двое из троих участников ТРОО были выведены из её состава, а сама ТРОО прекратила своё существование.

Автор этих строк – единственный из оставшихся членов ТРОО, в своё время избранный председателем правления этой организации, полагает, что прекращение ТРОО не обязательно влечёт за собой упразднения созданного этой организацией правозащитного учреждения, к слову, продолжающего свою уставную деятельность.

Обсуждение дальнейшей участи этого учреждения автор наметил на 6 августа 2020 года. Подходящую аудиторию Аппарат Общественной палаты Республики Татарстан (ОПРТ) предоставил. Но Управление Минюста РФ по РТ «по поводу посещения указанного мероприятия» заявило, что это мероприятие его не интересует. Дескать, свою позицию Управление «исчерпывающе отразило». См. https://zen.yandex.ru/media/id/5d7c906079c26e00ae521ed6/ne-potrebuetsia-li-pribegnut-k-analogii-prava-5f0cff37efec1a5a521ca332.

Учитывая, что прекращённая де-факто, ТРОО из единого государственного реестра юридических лиц (ЕГРЮЛ) ещё не исключена, автор направил в ФНС запрос: нельзя ли, исключив ТРОО из ЕГРЮЛ, вместо неё включить в этот реестр правозащитный центр «Андурский и партнёры», в виду прекращения ТРОО ставший частным учреждением? Но ФНС переадресовала этот запрос в Управление Минюста, что не избавляет налоговую инспекцию от необходимости принять решение по существу запроса.

У ФНС теперь есть две возможности: либо удовлетворить просьбу, содержащуюся в запросе, либо отказать, предоставив автору аргументированное возражение. В первом случае правозащитный центр получит права и обязанности юридического лица (в порядке универсального правопреемства); во втором –решение ФНС придётся обжаловать в административном или в судебном порядке.

Будучи правозащитником, автор может действовать в качестве самозанятого лица, однако правозащитный центр хотелось бы сохранить. Только возможно ли это в условиях «правового государства», которому правозащитники на дух не нужны?

Законодатель не видит особой разницы между организациями и учреждениями и, по-видимому, не понимает, что всякая организация – это добровольный союз, основанный на договор его членов, изначально равноправных. Тогда как учреждение – это иерархия, и действует она в соответствии с уставом, которым её наделяет создатель, будь то отдельный гражданин или организация.

Да, Управление федерального Минюста сорвало очное обсуждение, но я не вижу смысла отказываться от обсуждения сложившейся ситуации, т. к. это обсуждение можно провести заочно. Надеюсь, что в Республике Татарстан всё же найдётся государственный орган, который это поддержит.

Сказать по правде, автор всё же рассчитывал на ОПРТ, но председатель этого сообщества – г-жа Валеева через своего советника передала, что заочное обсуждение ОПРТ не поддержит. ОПРТ – это не только г-жа Валеева. Ну, а пока проведём разминку: настоящая социальная юридическая сеть для этого в полной мере подходит.