Какие перспективы у российской вакцины?

России пока есть только кандидатный препарат, и его эффективность в борьбе с ковидом еще не доказана, подчеркивает инфекционист Владимир Никифоров.

За последние недели Россия несколько раз обновила собственный «рекорд» по числу ежедневных заражений COVID-19.

Об отечественных вакцине и лекарстве, а также об ограничительных мерах в интервью «Росбалту» рассуждает главный инфекционист Федерального медико-биологического агентства Владимир Никифоров.

— Владимир Владимирович, весной у нас в эфире вы говорили, что отмена спортивных соревнований и ограничение доступа болельщиков на них — правильное решение. Тем не менее 14 октября в Москве сборная России по футболу играла не при пустых трибунах. Пускать фанатов на стадионы — поспешная мера?

— Вы знаете, на открытом воздухе вероятность заразиться достаточно мала. Если бы это был крытый стадион, если бы болельщики сидели рядом, тогда действительно была бы опасность. А так — всего треть стадиона заполнена.

— То есть можно сказать, что сейчас посещать футбольные матчи безопасно?

— По такой погоде — конечно.

— В Англии, где болельщиков на стадионы до сих пор не пускают, выходит, перестраховываются?

— Честно, не поймешь англичан. То у них вообще ничего нет, теперь наоборот. Семь пятниц на неделе.

Тут кто во что горазд. Кто-то рукой махнул, а китайцы вообще концлагерь устроили. Кто прав — время рассудит. Но, знаете, мы не Китай, и у нас такие меры не пройдут. Собственно, они, наверное, и не нужны уже.

— Вы весной также говорили, что вакцину за год не создать. А в итоге создали за полгода, да еще целых две: от института им. Гамалеи и от центра «Вектор»…

— У нас пока нет вакцин. Есть зарегистрированный кандидатный препарат. Вакциной его можно будет назвать, только когда он пройдет все этапы испытаний. Зарегистрировать можно что угодно. Но я не могу сейчас сказать, станет ли кандидатный препарат реальной вакциной: будет ли он защищать, не будет ли побочных эффектов.

Хотелось бы верить, что все пройдет нормально. Но первые два этапа — достаточно простые. Дальше — сложнее. Укололи двух добровольцев, они от уколов не умерли — уже хорошо. Сама вакцина у них не вызвала заболевания. Далее мы должны убедиться, что иммунитет, который создала эта вакцина, реально будет защищать от уличного вируса.

Конечно, хотелось бы просто взять 100 человек, запереть в камере, дать вакцину, запустить туда вирус, а потом наблюдать, сколько из них заболеет, получив гарантированно заражающую дозу. Так делают с животными. Но с человеком так нельзя. Нужно привить тысяч тридцать, не меньше; примерно такому же количеству людей привить плацебо — и посмотреть, сколько людей заболеет в каждой из групп. Только когда вы сопоставите эти две группы, сможете делать выводы.

А потом вы должны будете привить миллионы. В одной Москве — 15 миллионов населения. Если вы привьете 50 тысяч, то даже не заметите результат в глобальных масштабах.

Поэтому я был прав. За год ничего не выйдет.

Еще у китайцев есть вакцина, но нет заболевших. Они тоже не могут себе позволить посадить в камеру 100 человек и смотреть, кто заболеет, а кто нет. Поэтому они свою вакцину испытывают у нас и на Ближнем Востоке.

— Вы сами не привились?

— Нет. Во-первых, возраст у меня достаточно серьезный. Во-вторых, я сторонник вакцинации, но лучше подожду, когда испытают по полной программе.

— От вакцин перейдем к лекарствам. Препарат под названием «Фавипиравир» был внесен в список жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП) от Минздрава. Насколько это оправданное решение?

— Честно говоря, не знаю. Внесение в список подразумевает фиксированную цену. Но пока — давайте я мягко скажу — доказательной базы, что «Фавипиравир» действительно лечит ковид, нет.

Подробнее ➤