Реквием по ГДР. Часть четвертая.

После Второй мировой войны перед немецкой интеллигенцией встал сложный вопрос: С какой из "новых" Германий ей быть? Каждой был необходим, практически любой из деятелей искусства, чтобы показать миру, кто является правопреемником нации. Возвращение на Родину шло со всех сторон. С Востока приезжали убежденные социалисты и коммунисты, а также прошедшие идеологическую обработку в лагерях для военнопленных. Эмигранты, в основном еврейского происхождения, из США, Канады и, нейтральных Швеции и Швейцарии. Причем многие, с мировым признанием, до конца жизни не смогли сделать определенный выбор. Например, братья Манны: Томас навсегда остался в Швейцарии, Генрих так долго собирался в Берлин, что умер на тихоокеанском побережье Калифорнии, откуда гэдээровские функционеры переместили его в соседи к Бертольду Брехту на столичный пантеон в район Митте. Тут вспоминается похожая история, как Бунин, одно время, грезивший переездом в СССР, после получения писем Куприна, что в Ленинграде тот неплохо устроился, несколько раз сходил, с уходящего на Восток поезда. В тихой Швейцарии доживали: Альфред Дёблин, предсказавший в своих романах, сначала крах Германской империи, а потом приход к власти нацистов. Оскар Мария Граф, не скрывавший левых взглядов, но не переносивший диктата в любой сфере жизни. Нелли Закс, одна из десятка Нобелевских лауреатов, представлявших Германию, опасаясь нового разгула антисемитизма, осталась в Швеции. Леон Фейхтвангер, посетивший Страну Советов в страшные тридцатые, делая репортажи со знаменитых процессов, скорее всего, запомнил окружающую атмосферу и опасался подобного в ГДР, но при этом, отказал и ФРГ. Скончался в США и, даже, съемная вилла и начинающийся разгул маккартизма, не поменяли его решения. Неожиданно в Восточный Берлин вернулся Ганс Фаллада - автор нескольких романов, что потрясли консервативную публику. Но ответ вскоре стал ясен: он желал умереть в любимом городе. Это событие последовало в 1947 году. Особое место в ряду тех, кто увидел, в тогда еще советской зоне оккупации, будущее, были Бертольд Брехт и Эрнст Буш, сначала принятые восторженно, но после торжества идей СЕПГ и ставшие свидетелями внутрипартийной борьбы, подверглись обвинениям в формализме и нигилизме*. Друзья Брехта - Пауль Дессау и Ханс Айслер, активно защищавшие свою жизненную позицию, обвинялись в госизмене. Автор "Мамаши Кураж", не любивший конфликтов, занял умелую оборону: пусть все решится само собой. Но прежних восторгов по отношению к Пику и Гротеволю, до этого, разрешавших многое, больше не было.

Как в СССР, в восточногерманской литературе сформировался слой писателей, сделавших себе имя на теме войны. Только, в отличие от советских, они были не фронтовиками, а узниками тюрем и концлагерей. Это - Бруно Апиц, Иоганнес Бехер, Вилли Бредель, Гот Глогер, Бернхард Келлерман, Карл Мундшток. Были авторы, пропагандировавшие достижения ГДР и, читаемых и СССР, так называемых, производственных романов. А, по настоящему интересными произведениями отметились: Вилли Майнк, Хайнц Нойкирхен и Гарри Тюрк.

Продолжение следует...