Правозащитники заявили о стереотипах судей в делах о домашнем насилии

При вынесении решений в делах о самообороне женщин суды прибегают к устоявшимся предрассудкам, говорят правозащитники. Судьи устанавливают жёсткие требования к жертвам домашнего насилия, совершившим убийство, не учитывают длительный произвол, который предшествовал причинению смерти. Недостаточно хорошо работает и экспертиза, считают юристы.

Суды в России пользуются стереотипами, когда рассматривают дела о самообороне женщин, которые страдают от семейного насилия. Об этом сообщает юрист Дарьяна Грязнова в докладе правозащитной организации «Зона права».

Автор документа указывает: хотя российское законодательство не запрещает женщинам заявлять о самообороне, суды и правоохранители часто не учитывают специфику таких дел. В частности, судьи устанавливают жёсткие требования к нормам поведения женщин и наказывают тех из них, кто не соответствует сформировавшимся стереотипам. Из-за этого страдает доверие судов к аргументам заявительниц и показаниям свидетельниц в суде. Кроме того, стереотипы приводят к неверному толкованию или применению закона.

Грязнова приводит в пример статистику по трём уголовным статьям: об убийстве, об убийстве при превышении необходимой самообороны и о причинении тяжкого вреда здоровью, которое повлекло смерть потерпевшего. По каждой статье в подавляющем большинстве дел подсудимая заявляла о длительном и серьёзном домашнем насилии со стороны партнёра. Это подтверждалось и доказательствами, которые она предоставляла в суд. Но в итоговых решениях, как правило, значатся другие формулировки: «личные неприязненные отношения», «ссора, возникшая из личных неприязненных отношений», «ссора», «драка» и т. д.

Если между первоначальным нападением на женщину и совершением убийства есть временной разрыв, то суды толкуют это как месть, а не самооборону, говорит Грязнова. По её словам, это противоречит выводам психологов о том, что ответная реакция на насилие у жертвы может быть отложена во времени.

Юрист также указывает на проблемы с судебно-психиатрическими экспертизами, которые «демонстрируют свою односторонность». По словам Грязновой, в большинстве случаев перед экспертами ставят лишь три вопроса: была ли подсудимая в состоянии аффекта в момент убийства, страдает ли она психическими расстройствами и нужны ли ей меры принудительного характера. При этом никаких комплексных экспертиз, которые бы установили влияние длительного насилия на состояние женщины, не проводят.

Более того, очень часто суды указывают на то, что произвол внутри семьи – это нормальное состояние, поэтому убийство нельзя считать необходимой самообороной. В частности, в решении может быть указано, что действия лица, регулярно прибегающего к домашнему насилию, «не выходили за рамки его привычного противоправного поведения по отношению к подсудимой. Он вновь причинил ей побои, а она убила его».

Кроме того, суды также пользуются рядом других стереотипов. Так, если женщина по-прежнему оставалась в отношениях, «сложившиеся отношения устраивали обе стороны». При этом сами правоохранители зачастую настаивают на том, что потерпевшей не следует «выносить сор из избы» при конфликтах.

Другая проблема, с которой женщины сталкиваются в российских судах, – это упрёк в том, что жертва домашнего насилия не обращалась в полицию. При этом Грязнова отмечает, что при подаче заявлений в МВД правоохранители зачастую враждебно настроены по отношению к заявительницам. Кроме того, зачастую в такой ситуации потерпевшая может бояться мести со стороны насильника.

Также Грязнова отмечает, что часто суды обесценивают тяжесть вреда, причиненного женщине домашним насилием, а также недооценивают степень опасности посягательства. Так, в делах по убийствам положение о необходимой самообороне не учитывали даже там, где были факты удушения, угрозы убийством, демонстрировалось или применялось холодное оружие.

Кроме того, суды часто не воспринимают лёгкий вред здоровью, который был нанесён женщине, как опасный для жизни. Как отмечает юрист, «закон вполне логично закрепляет, что не нужно дожидаться того, чтобы посягающее лицо довело свой умысел до конца». По её словам, положения о необходимой обороне трактуются практически так: «Вот убьют – тогда и обороняйтесь».

В докладе указывается и ряд других стереотипов, которые автор считает несостоятельными: «жертва домашнего насилия должна убегать при нападении», «она способна объективно оценить степень опасности посягательства», «она может защищаться голыми руками».

Всего в докладе Грязнова проанализировала 65 дел. Среди них есть как оправдательные дела, так и те, в которых суд полностью вставал на сторону обвинения.Подробнее ➤