Парализованный бизнесмен из Екатеринбурга стал лепить гномиков из глины, чтобы заработать на жизнь.

Особенно тяжело Виктору даются мелкие детали вроде пуговиц. Но на настроении гномов это не сказывается.

— Эта квартира и вот эта комната стали его миром, точнее, заменили ему весь мир. До этого его миром была больничная палата. Сейчас он хоть стал ходить по квартире. Может выйти в коридор, — встречает нас в прихожей мама Виктора Шабанова Ольга Николаевна.

С тумбочки в коридоре на нас смотрят разноцветные игрушки из полимерной глины: собаки, лошади, медведи, коты, слоны, лягушки и гномики. Виктор лепит разные фигурки, но гномы стали по-настоящему его фирменным изделием. Каждый со своим выражением лица. Кто сейчас не занимается творчеством, скажете вы. Но своих замечательных гномиков Виктор делает одной левой рукой.

У мужчины после инсульта парализовало всю правую половину тела. Он с трудом ходит, не помнит буквы и общается больше жестами. Поэтому его мама стала «переводчиком» в нашей беседе.

Жизнь перевернулась в 2001 году.

Виктор окончил экономический факультет УПИ, работал на Уральском электро-механическом заводе. У него были все атрибуты счастливой жизни: жена, дочка, хорошая работа. В 90-е годы, чтобы прокормить семью, занялся своим делом: вместе с друзьями открыл фирму по продаже бытовой техники. Но в 2001 году в здании на Радищева, где был офис фирмы, случился пожар.

— Сгорели все накопления, техника… Он был в отпуске в этот момент. Пришёл уже на пустое место. Денег не оставалось, а нужно было всё начинать сначала. На фоне потрясения у него случился обширный инсульт. Я молилась за Витю. А он долго не мог принять эту ситуацию. Думал, что скоро поправится и вновь будет работать, — говорит Ольга Николаевна. — Прошло полтора года, а лучше не становилось. Сложно ему было принять статус неполноценного человека. У него парализована вся правая половина, а это речь, чтение, движения… Было всё — и вмиг ничего не стало.

В 37 лет Виктору оформили инвалидность I группы. Сейчас ему за 50. Его поддерживали всё это время жена, дочка и мама. Раньше, по словам Ольги Николаевны, сын долго не выходил из комнаты. Психологически и физически было очень сложно. Но годы сгладили ситуацию, а творчество помогло не потерять вкус к жизни. Виктор научился ходить заново, хотя правая нога не слушается. А занятия с логопедом помогли говорить короткими фразами. Лучше, по словам мамы, было с цифрами. Они у него остались в памяти, видимо, благодаря его работе финансистом. Сам Виктор добавляет, что сейчас лучше воспринимает стихи, музыку, особенно нравятся песни Высоцкого. Правда, воспринимать их он может только на слух: после инсульта мужчина потерял умение читать.

Комната стала мастерской.

— Сейчас он уже приспособился к такой жизни. Врачи говорят, что можно только поддерживать его лекарствами, что мы и делаем. Полностью парализованная половина не восстановится. А он не унывает, смотрите, какую мастерскую он себе организовал. Это за 15 лет он восстановился и вновь стал человеком. Не замкнулся в себе. Помогли вера и творчество, — говорит женщина.

«Мама, ты во мне скульптора загубила».

Виктор ещё маленьким мальчиком часто бывал у бабушки на работе, которая трудилась вахтёром в Союзе художников. Подолгу смотрел на работы скульпторов.

— У него была тяга к скульптуре. И в школе этим увлекался. Выговаривал мне потом: «Мама, ты во мне скульптора загубила». А я ему: «Художники — это одни пьяницы, что ты от них возьмешь?» — смеётся Ольга Николаевна. — Сказала: сперва иди в технический вуз, а потом делай, что хочешь. Он после работы «баловался», лепил что-то. А сейчас, что называется, жизнь заставила. Ему очень трудно лепить одной рукой. Зато каждая фигура получается уникальной.

Мама вспоминает, что первые фигурки Виктора «были ужасными и безобразными».

— Батюшка, который навещал нас, бывало, придёт, соберёт эти все фигурки Витины, принесёт в храм, раздаст прихожанам со словами: «Молитесь за Витю», — с улыбкой вспоминает женщина. — А потом у Вити стало лучше получаться. Нас позвали в проект «От сердца к сердцу», где продают вещи, сделанные своими руками. У Вити появился драйв, что он что-то может. Может зарабатывать.

Мама на этот раз поверила в сына и стала исправно тратить пенсию на бруски полимерной глины. Один брусок стоит сейчас 300–400 рублей. «Накладно было», признается женщина, а потом Витя стал зарабатывать и выручку отдавал матери со словами: «Купи ещё».

— Он же экономист, он стал планировать расходы, доходы, — признаётся женщина.

Мама Виктора Ольга Николаевна поддерживает сына. Игрушки рождаются в его воображении.

Виктору удаются гномики, а с особым удовольствием он лепит лошадей, слонов и собак. Сам Виктор в этот момент чётко произносит: «Кася!»

— Это у Вити была собака, бультерьерша Кася. Белая такая, противная, на свинью похожа, — смеётся женщина. Виктор протестует и мимикой показывает, что собака была любимая. — Он вообще любит собак, они у него хорошо получаются.

Каждый персонаж со своей мимикой. На одну фигурку у мастера уходит минимум день. Надо сперва сформировать и обтесать бесформенный брусок, потом запечь и, если нужно, то и покрасить. Сейчас фигурки «жарятся» в обычной микроволновке. Раньше была большая печка, но она сломалась, а в ней можно было запекать крупные фигурки. — Виктор бы мог делать ещё красивее, но он не может делать одной рукой тонкую работу, мелкие штрихи, — как бы оправдывается женщина. — У меня дома есть его работы, ещё до болезни, где выделаны каждая чёрточка, пуговичка, как у художника. А здесь, как получается...

— Неправда, — замечает Виктор.

— Ну, хорошо у тебя получается, — заверяет мама.

Сюжеты рождаются в его голове. А дальше кропотливая работа. Работы Виктора продаются в лавке Храма-на-Крови и в интернет-магазине «От сердца к сердцу».

Источник:https://www.e1.ru/news/spool/news_id-480454.html