Шериф Чубайс и нефтяная лошадь России: сдохла или нет?

Председатель правления УК "Роснано" Анатолий Борисович Чубайс, более известный, как младореформатор, которому приписывают (не всегда безосновательно) многие погрешности развития экономики России в 90-ых, выступая на международном корпоративном форуме "Горизонты", изрек глубокомысленный пассаж следующего содержания: "Для нас, для нашей страны, если вы меня спросите, когда это все закончится, как в известной ковбойской поговорке - "если лошадь сдохла, то с нее лучше слезть". Вот сдохла она или еще не сдохла? Она, конечно, еще не сдохла, но мне кажется, что у нас есть внутренняя инерция. Нам кажется, что "да нет, она еще долго будет, ну как же так, столько была, а теперь исчезнет?". Мне кажется, что у нас в целом избыточно оптимистические оценки по углеводородам преобладают над здравыми оценками. Мне кажется, что здесь придется делать поворот". С таким спорным высказыванием трудно спорить, в прочем, как и согласиться. Обратимся к скромному историческому экскурсу. Углеводороды были любимым лакомством советских вождей, начиная с Брежнева, однако и они при Горбачеве стали горчить, когда общемировые цены на них стали сокрушительно падать. Но тогда никого не волновало - сдохла лошадь или еще нет. Не зерно же в Европу экспортировать - Дядя Сэм засмеет. Объемы валютных поступлений СССР от нефтяного экспорта поразительны. Если в 1970 году выручка СССР составляла 1,05 млрд долларов, то в 1975 году - уже 3,72 млрд долларов, а к 1980 году возросла до 15,74 млрд долларов. Почти в 15 раз. Впечатляет? Но потом, как мы знаем, история резко меняется. Нестабильность цен на нефть (особенно ее отрицательные значения), а также непредсказуемые мировые катаклизмы (вроде пандемии), которые могут запросто влиять на цены на нефть и нефтепродукты, доказали нам: вопрос о том, сдохла лошадь или нет, теряет свое значение. Сейчас любой гражданин в трамвае вам докажет, что нефтяная игла - не есть хорошо, а посему не пора бы задуматься о том, чтобы найти лошадку понадежнее, не дожидаясь смерти старой, хотя и такой родной?