Как уже было отмечено выше, суброгация отличается от регресса также тем, что при переходе права (требования) к другому лицу течение срока исковой давности заново не начинается (т.е. продолжается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права), и должник может заявить о пропуске установленного срока точно так же, как если бы вместо нового кредитора действовал старый. По регрессным обязательствам течение срока исковой давности начинается с момента исполнения основного обязательства.
В соответствии со ст. 966 ГК РФ срок исковой давности по требованиям, вытекающим из договора имущественного страхования, составляет два года, за исключением договора страхования риска ответственности по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц (три года).
Для отдельных видов требований законом могут устанавливаться специальные сроки исковой давности, сокращенные или более длительные по сравнению с общим (трехгодичным) сроком (ст. 197 ГК РФ).
Анализ судебной правоприменительной практики по рассмотрению и разрешению страховых споров фактически показал, что единообразный подход к определению момента начала течения срока исковой давности отсутствовал.
Однако в настоящее время в силу Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 № 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан» , а также «Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 30.01.2013) срок исковой давности по данной категории дел следует исчислять с момента, когда страховщик отказал в выплате страхового возмещения или выплатил его не в полном объёме.
Так, двухгодичный срок исковой давности по спорам, вытекающим из правоотношений по имущественному страхованию (ст. 966 ГК РФ), исчисляется с момента, когда страхователь узнал или должен был узнать об отказе страховщика в выплате страхового возмещения или о выплате его не в полном объёме либо с момента истечения срока выплаты страхового возмещения, предусмотренного законом или договором.
Определение в договоре страхования (или стандартных правилах страхования) соответствующего порядка исполнения обязанностей участников данного соглашения, в том числе установление срока уведомления страховщика о наступлении страхового случая, указание перечня документов, которые должен приложить страхователь к уведомлению, определение срока, в течение которого страховщик должен принять решение о выплате (или об отказе в выплате) и осуществить выплату, позволяет сторонам, а в случае спора – суду, исследуя возникшее между сторонами страховое правоотношение, точно установить в каждом конкретном случае не только момент возникновения соответствующей обязанности у одной стороны (страховщика), но и момент возникновения у другой стороны права требовать её исполнения и защиты своего права при нарушении его страховщиком.
При этом перемена лиц в обязательстве (ст. 201 ГК РФ) по требованиям, которые страховщик в порядке суброгации имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещённые в результате страхования, не влечёт изменение общего (трёхгодичного) срока исковой давности и порядка его исчисления. Причём срок исковой давности для страховой организации, выплатившей страховое возмещение, должен исчисляться с момента наступления страхового случая.
В указанном Обзоре также обращается внимание на то, что судам следует начислять проценты за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ) с момента необоснованного отказа страховщика в выплате страхового возмещения или выплаты его не в полном объёме.
Более того, согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 26.12.2017 № 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» исковая давность по спорам, возникающим из правоотношений по обязательному страхованию риска гражданской ответственности, в соответствии с п. 2 ст. 966 ГК РФ составляет три года и исчисляется со дня, когда потерпевший (выгодоприобретатель) узнал или должен был узнать об отказе страховщика в выплате страхового возмещения или о выплате его не в полном объёме, либо со дня, следующего за днём, установленным для принятия решения о выплате страхового возмещения (выдачи направления на ремонт транспортного средства), предусмотренного п. 17 и п. 21 ст. 12 Закона об ОСАГО или договором.
Перемена лиц в обязательстве (в том числе при суброгации), по требованиям, которые новый кредитор имеет к лицу, ответственному за убытки, причинённые в результате дорожно-транспортного происшествия, не влечёт за собой изменения течения общего (трёхгодичного) срока исковой давности и порядка его исчисления (ст. 201 ГК РФ).
Основаниями для перерыва течения срока исковой давности могут служить, в частности, признание страховщиком претензии, частичная выплата страхового возмещения и (или) неустойки, финансовой санкции (ст. 203 ГК РФ).
Вопрос о подсудности был подробно рассмотрен нами ранее, однако мы остановимся на проблемных вопросах. Одним из таких является вопрос о том, в какой всё-таки суд обращаться с иском. Необходимо учитывать, что перешедшее к страховщику в порядке суброгации право требования осуществляется им с соблюдением правил, регулирующих отношения между страхователем (выгодоприобретателем) — первоначальным кредитором в обязательстве и лицом, ответственным за убытки — должником. Согласно ст. 384 ГК РФ право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объёме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права, если иное не предусмотрено законом или договором. Таким образом, если в договоре прописано, что при возникновении споров стороны обращаются в конкретный суд, то они должны будут обратиться именно в этот суд и ни в какой иной. Другими словами, осуществление суброгации предполагает реализацию материально-правовых и процессуально-правовых элементов как единого взаимосвязанного механизма. Следовательно, право требования первоначального кредитора (страхователя, выгодоприобретателя) переходит к другому лицу (страховщику) также с условием о договорной подсудности.
Такие же вопросы возникают и при рассмотрении дел, по искам, связанных с переменой кредитора в гражданском правоотношении, в рамках цессии и регресса. Так как цессия подробно была рассмотрена нами ранее, мы обратим своё внимание на регрессное обязательство и проблемы, возникающие при рассмотрении судами гражданских дел, связанные с ним. Для начала дадим определение понятию «регрессное обязательство». Регресс – это право обратного требования к лицу, причинившему вред в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом, принадлежащее лицу, которое возместило вред. Исходя из этого определения, можно выделить общую для цессии и регресса черту – третье лицо исполняет прежнему кредитору обязательство за должника. Исполнение обязательства – юридический факт, который в данном случае определяет возникающее правоотношение. Так как и для цессии, и для регресса юридический факт идентичен, то необходимы иные условия возникновения правоотношения. К таким условиям, например, можно отнести обязательное заключение договора цессии в письменном виде, как предлагалось ранее. Данный вариант позволит чётко отделить цессию от регресса. Это также позволит более подробно и чётко определить передаваемое право, его объём и лиц, участвующих в правоотношении и так далее. Данное условие также подтверждается Определением Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2015
№ 70-КГ 14-7: «Положения гл. 24 ГК РФ не содержат специальных указаний относительно существенных условий сделок уступки права (требования). Поскольку цель такой сделки - передача обязательственного права требования одним лицом (первоначальным кредитором, цедентом) другому лицу (цессионарию), то существенными условиями являются указания на цедента и цессионария, а также на характер действий цедента: цедент передаёт или уступает право требования, которое цессионарий соглашается принять или принимает».
Другим интересным вопросом является само право регрессного обязательства. Так в статье 13 Федерального закона от 27.07.2010 № 225-ФЗ (ред. от 23.06.2016) «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельца опасного объекта за причинение вреда в результате аварии на опасном объекте» говорится: «страховщик вправе предъявить регрессное требование в пределах произведённой страховой выплаты к страхователю, если:
1) вред был причинён вследствие невыполнения страхователем предписаний (указаний) федерального органа исполнительной власти, осуществляющего в пределах своей компетенции функции по контролю и надзору в области безопасности соответствующих опасных объектов, и (или) федерального органа исполнительной власти, уполномоченного на решение задач в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, данных в соответствии с их компетенцией;
2) умышленные действия (бездействие) работника страхователя повлекли за собой причинение вреда потерпевшим, в том числе в результате контролируемых взрыва, выброса опасных веществ, сброса воды из водохранилища, жидких отходов промышленных и сельскохозяйственных организаций».
Разберём статью по порядку – на частном примере рассмотрим суть регрессного обязательства. Анализируя пункты 1 и 2 статьи следует отметить тот факт, что исполнение (а также в равной степени неисполнение) страхователем (его работниками) своих обязанностей, в том числе и предписаний, то есть определённых действий, нанёсших ущерб потерпевшим, является условием предъявления регрессного требования к лицу, причинившему ущерб. Страховщик получает от страхователя определённую договором сумму, оказывая тому услуги по страхованию. Исходя из текста статьи мы видим, что в любом случае, если страхователем был причинён вред, он обязан будет выплатить всю сумму возмещённого ущерба (при условии, что страховщик предъявил регрессное требование). Возникает следующая ситуация: страховщик выплачивает причитающиеся компенсационные выплаты потерпевшим и остаётся в неудобном положении – денег нет, так как, как правило, страховые выплаты несколько меньше тех сумм, которые по страховке получают потерпевшие. Закономерно, что страховщик воспользуется правом обратного требования к причинителю вреда. Можно сделать вывод, что лицо, причинившее вред, мало того, что выплачивает страховщику определённую сумму, так ещё и по факту возмещает причинённым им ущерб, тогда как страховщик продолжает стабильно получать обусловленную договором сумму. Вопрос – какова роль страховщика во всём этом действе? На наш взгляд, эту процедуру можно упростить, путём применения следующей схемы действий:
1. Мирное урегулирование конфликта, то есть срок на добровольную компенсацию причинённого вреда виновником происшествия;
2. Обращение в суд за судебным приказом. В данном случае дело будет состоять из заявления потерпевшего и протокола, согласно которому устанавливается виновное лицо, сумма ущерба, субъектный состав и реквизиты установленных субъектов правоотношений, судебного приказа и сопроводительного письма. В данном случае получится снизить нагрузку на судейские аппараты, а также позволит учесть интересы страхователя, без ущерба потерпевшему.
В случае отмены судебного приказа, по заявлению виновного лица, потерпевший, в рамках гражданского судопроизводства, вправе подать гражданский иск, с требованием возместить причинённый ущерб. В данном случае виновник происшествия может доказать свою невиновность (если же он действительно был невиновен в причинении ущерба), что также гарантирует защиту его прав, тогда как нынешний порядок дел подразумевает обязательное возмещение вреда.
Ещё одним вопросом является право страхователя в рамках регресса потребовать от своего работника выплаты суммы, выплаченной в качестве компенсации или регрессного требования страховщика. В данном случае презюмируется, что работник в момент причинения своим действием (бездействием) вреда находился на своём рабочем месте, поэтому возможность того, что вред был причинён работником вне своего рабочего места, мы не рассматриваем. На наш взгляд, правом регрессного требования к работнику работодатель вправе воспользоваться только в том случае, если работник нарушил правила внутреннего распорядка, трудовую дисциплину, допустил халатность и так далее. Если же работник, выполняя свои непосредственные обязанности, причинил вред, то правом обратного требования по отношению к нему воспользоваться нельзя. Мы считаем, что при исполнении своих непосредственных должностных обязанностей, работник не знал и не мог знать, что своими действиями может причинить вред. Таким образом, в причинении им вреда нет умысла. Данный вопрос особенно актуален для лиц, служащих в правоохранительных органах, МЧС, работающих в медицинских организациях, а также занимающихся иной профессиональной деятельностью. Так служащие правоохранительных органов при исполнении своих должностных обязанностей нередко вынуждены причинять гражданам определённые «неудобства»: шум, причинение ущерба имуществу и/или здоровью граждан и другое. Медицинские работники в определённых ситуациях могут причинить физический вред, спасая жизнь своему пациенту. По нашему мнение следует применить именно данный факт, так как в случае, если работник будет находиться не на своём рабочем месте, то весь причинённый им ущерб должен будет выплачивать именно он. В пример можно привести громкое разбирательство по делу Дениса Евсюкова, который обвинялся в убийстве двух и покушении на убийство двадцати двух человек. Данный инфедент произошёл в конце апреля 2009 года. Так согласно данным открытых интернет источников с Евсюкова за причинённый им вред было взыскано 130 тыс. рублей. Также он был приговорён к пожизненному лишению свободы. В 2017 году Европейский суд по правам человека вынес решение об ответственности России за вред, причинённый Евсюковым, и обязал государство выплатить пострадавшим компенсации. Позднее Министерство финансов РФ отказалось выплачивать компенсации, ссылаясь на то, что Евсюков не находился на посту, не исполнял свои должностные обязанности во время совершения преступления. «Факт, что Евсюков находился в форме, автоматически не означает, что он действовал в качестве сотрудника милиции, оружие, не было официально выданным в качестве служебного» . Таким образом, данный случай вполне можно считать казусом и использовать вынесенное решение в качестве примера при рассмотрении подобных дел, а также для внесения соответствующих изменений в гражданское законодательство, а именно ограничение права обратного требования работодателя к работникам в случае, когда они непосредственно исполняли свои должностные обязанности.
Говоря об особенностях рассмотрения исков, связанных с переменой кредитора в гражданских правоотношениях, можно выделить несколько общих. Так, к ним можно отнести вопросы подсудности, так как иногда возникают вопросы в какой суд обратиться с иском. Эта особенность прямо вытекает из другой – субъектного состава. Так при подаче иска, связанного с суброгацией, в отношении кого подавать иск о возмещении вреда? В отношении причинителя вреда или в отношении страховой компании, которая оказывает ему услуги связанные со страхованием чего либо? Так как неправильное определение подсудности влечёт за собой возврат искового заявления, что означает потраченное впустую время и сокращение сроков на подачу заявления.
Подводя итог, можно сказать, что, несмотря на проработанность института перемены кредитора в гражданских правоотношениях в целом, в частных случаях возникают вопросы и проблемы, которые требуют внимания законодателя, скорейшего их решения, а также представляют интерес для юридической науки и судебной практики. Решение освещённых нами проблем позволит, во-первых, разрешить и предотвратить множество споров в гражданском судопроизводстве, а во-вторых, обеспечит защиту прав и интересов всех сторон (участников) правоотношений.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итоги можно твёрдо сказать, что, несмотря на всю обширность и многогранность института перемены кредитора в гражданских правоотношениях, он неплохо проработан, благодаря чему у судей аппарата судов общей юрисдикции почти не возникает проблем при рассмотрении тех или иных дел.
Однако недоработки всё равно имеют место быть. Мы считаем, что следует переработать весь институт уступки права требования (цессии), обязательно учитывая судебную практику, а также частные случаи заключения цессии, как между физическими, так и между юридическими лицами. Также следует обратить особое внимание на роль и положение должника, как при заключении договора, вступлении его в силу, так и во время обращения лиц в суд. Изменения, предложенные нами в тексте данной работы, на наш взгляд, позволят в некоторой степени выровнять правовое положение должника по отношению к цеденту и цессионарию, что, несомненно, сократит количество исков. Связано это будет, прежде всего, с тем, что должник будет законодательно защищён от действий цедента и цессионария, которые нарушают или не учитывают его права, как участника правоотношений.
Институт реорганизации и ликвидации юридических лиц, несмотря на то, что не имеет ярко выраженных проблем и в ходе судебных разбирательств по вопросам замены кредитора с их участием не возникает серьёзных и сложных вопросов, нуждается в корректировках и изменении, подстраиваясь под стремительно меняющиеся реалии гражданских правоотношений в условиях рынка. Однако процедура ликвидации государственных органов требует более чёткой регламентации по вопросам перехода прав и обязанностей от ликвидируемого органа правопреемнику (правопреемникам), дабы избежать сумятицы и злоупотреблений положением.
В вопросах связанных с регрессом необходимо внести в гражданское законодательство следующее изменение: ограничить право обратного требования страхователя к своим работникам, в случае причинения ими вреда при непосредственном исполнении своих должностных обязанностей. Также необходимо выступить с законодательной инициативой в части изменения принципов института страхования, а также предложить альтернативную процедуру взыскания задолженности при причинении лицом вреда потерпевшему.
Наиболее актуальным на наш взгляд вопросом, связанным с суброгацией, является вопрос об определении сроков исковой давности. В частности необходимо установить точный срок начала течения срока исковой давности и событие, с которого этот срок начнёт течь. Мы предлагаем установить началом течения срока непосредственное возмещение вреда страховщиком, так как это наиболее полно отражает специфику данного правоотношения и позволяет учесть интересы всех сторон правоотношений.
