101 год назад, 21 августа 1915 года, произошло, пожалуй, самое бесславное, если не сказать резче, событие в истории российской армии. Далеко не исчерпав возможности сопротивления и фактически без боя сдалась крупнейшая русская крепость Новогеоргиевск. Точнее, даже не крепость, а целый укрепрайон площадью более 200 квадратных километров, в который, помимо цитадели, входили 33 мощных железобетонных форта с многочисленной артиллерией.
Осада Новогеоргиевска продолжалась всего 10 дней, при этом численность осаждавших была почти в полтора раза меньше численности гарнизона - 45 ландверных (то есть, ополченческих) батальонов против шестидесяти четырех. Лишь несколько дней немцы обстреливали крепость, причем из-за нехватки осадной артиллерии обстрелу подверглись только несколько фортов северной части оборонительного периметра. По южным фортам и цитадели огонь вообще не велся. Надо заметить, что пушек в крепости было в 10 раз больше, чем у осаждавших.
Тем не менее, 19 августа комендант крепости генерал Николай Бобырь с шофером и адъютантом сел в свой автомобиль и поехал сдаваться. Никому не пришло в голову его остановить и арестовать за измену. Более того, на следующий день, уже находясь в плену, он отдал приказ о сдаче всему гарнизону крепости, доставленный немецким парламентером. Поразительно, но этот предательский приказ был выполнен немедленно и беспрекословно. Защитники Новогеоргиевска послушно сложили оружие.
В плен сдались 23 генерала, 1200 офицеров и более 83 тысяч солдат - случай в России доселе невиданный. Мало того, все укрепления, оружие и боеприпасы были переданы немцам в целости и сохранности. В этой связи надо вспомнить, что, когда в марте того же года, после полугодовой осады, полностью исчерпав запасы провизии, сдался австрийский гарнизон крепости Перемышль, то перед сдачей австрийцы взорвали форты, орудия и остатки боекомплекта.
А в Новогеоргиевске немцам достались 1204 пушки и более миллиона (!) снарядов к ним. Немцы потом активно использовали эти пушки на западном фронте, а их пропаганда издевательски трубила о том, что русские отлично снабжают Германию артиллерией для борьбы против союзников. Можно себе представить, как реагировали на это англичане и французы...
Известный военный историк Керсновский в своей книге "История русской армии" прямо называет Бобыря "презренным", однако, по-моему, этого эпитета заслуживает не только он, но и все офицеры и генералы, последовавшие его примеру. Постыдная сдача Новогеоргиевска стала одним из наглядных примеров того, насколько прогнила и разложилась царская армия, в том числе и ее командование, накануне революции.
В 1919 году Бобырь был отпущен из плена, вернулся в Россию и спокойно жил в Крыму при белогвардейцах. Почему-то, ни Деникин, ни Врангель никаких претензий к нему не предъявляли. Однако, когда в Крым пришли большевики, изменника сразу же поставили к стенке. Разумеется, красные расстреляли его не за сдачу Новогеоргиевска, но это один из случаев, когда жертвой массового террора стал тот, кто этого действительно заслуживал.
На заставке - немецкая открытка 1915 года, на которой кайзер Вильгельм поздравляет солдат со взятем Новогеоргиевской крепости. Фотографии Бобыря нормального качества я не нашел, да, признаться, не очень-то и хотелось.
Память новогеоргиевская крепость в наши дни Августовским утром 1915 года начальник телеграфной станции капитан Кастнер получил сообщение из осажденного Модлина. По словам очевидца, прослушав радиограмму, Кастнер с выражением скорби и едва сдерживая слезы, молча подошел к карте и поставил крест на Новогеоргиевске. Неизвестно, кто отправил телеграмму, но в ней говорилось, что бойцы больше не могут сражаться под непрерывным огнем, не успевают исправлять поломки и прекращают оборону, выполнив свой долг. В конце следовала просьба. "Просим не забыть нас" - гласила радиограмма. К сожалению, начертанный начальником телеграфа крест стал символическим для Новогеоргиевска. Оборона крепости стала запретной темой для обсуждения, на долгие десятилетия, словно исчезнув из русской истории. Даже военные историки предпочитали обходить стороной трагическую историю обороны Новогеоргиевска. Просьба бойцов не была исполнена. Лишь спустя больше чем сто лет, люди стали вспоминать о трагической истории крепости. Оказалось, что информации о бойцах, оборонявших крепость, крайне мало.
Среди выдающихся офицеров императорской армии, задействованных в обороне крепости, называют четыре фамилии: Федоренко, Стефанов, Бер и Берг. Эти фамилии известны благодаря рассказу бывшего царского, а затем советского офицера В. М. Догадина. Они не подчинились приказу коменданта и не сдались, а скрылись из крепости и направились догонять далеко ушедшую русскую армию. 18 дней они пробирались по тылам немцев, прошли за это время 400 километров и только под Минском вышли в расположение наших частей. Сегодня сохранившаяся часть крепости является мемориальным комплексом, расположенным в городе Новы-Двур-Мазовецки (Польша). Определенный вклад в восстановление исторической справедливости и исторической памяти о крепости Модлин вносят родственники солдат и офицеров, проходивших службу в Новогеоргиевской крепости.
Николай Павлович Бобырь (14 января 1854, Малая Загоровка Березнянского уезда Черниговской губернии — 1920, Ялта) — русский генерал от кавалерии, комендант крепости Новогеоргиевск (1907—1915).
Биография
Родился в семье полковника Павла Матвеевича Бобыря. Окончил Петровскую Полтавскую военную гимназию. В 1873 году окончил Михайловское артиллерийское училище. Служил в конной артиллерии.
Во время русско-турецкой войны 1877—1878 находился в составе войск, охранявших побережье Чёрного моря в районе Одессы. Штабс-капитан (1879).
В апреле 1882 года окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду. Прикомандирован к штабу Харьковского военного округа. С 24 ноября 1882 — старший адъютант штаба 5-й пехотной дивизии.
В Сибири
28 октября 1884 г. назначен и.д. штаб-офицера для поручений при штабе Восточно-Сибирского военного округа. С апреля 1884 по январь 1885 г. был командирован на Камчатку для собирания статистических сведений о камчатских казаках. 20 июля 1884 года, при переформировании Восточно-Сибирского ВО в Иркутский ВО, назначен и.д. штаб-офицера для особых поручений при командующем войсками округа. Подполковник (1885). С мая по октябрь 1887 г. возглавлял Саянскую экспедицию по исследованию пограничного района Иркутской губернии. Полковник (1890).
Служба в кавалерии
С 27 февраля 1891 г. — и.д. начальника штаба 2-й кавалерийской дивизии. 23 декабря 1892 г. прикомандирован к 8-му драгунскому Смоленскому полку для практического изучения условий кавалерийской службы. 5 ноября 1894 г. прикомандирован к штабу Виленского военного округа. 9 января 1895 г. назначен начальником штаба 3-й кавалерийской дивизии. 15 сентября 1895 г. назначен командиром 49-го драгунского Архангелогородского полка. С марта по июль 1908 г. временно командовал 1-й отдельной кавалерийской бригадой. С 1911 года — генерал от кавалерии.
Служба в крепостях
24 ноября 1899 года назначен начальником штаба Ковенской крепости. Генерал-майор (1899). С 24 июля 1900 года — начальник штаба Осовецкой крепости. 14 февраля 1907 года назначен комендантом Новогеоргиевской крепости.
Во время Первой мировой войны руководил обороной Новогеоргиевской крепости в июле — августе 1915 года. В августе 1915 года при взятии германскими войсками Новогеоргиевской крепости перебежал к противнику и попал в плен. После капитуляции крепости находился в офицерском лагере в Бланкенбурге в Германии.
Последние годы и гибель
См. также: Красный террор в Ялте
После окончания войны вернулся в Россию. Жил в Ялте на лечении и отдыхе, в Белой армии не служил. В декабре 1920 года расстрелян в Ялте по решению тройки Крымской ударной группы управления особых отделов ВЧК при Реввоенсовете Южного и Юго-Западного фронтов[1].
Семья
Был женат на Софье Леонидовне Карпинской. Дочь Надежда (1891—1907).
Бланкенбург (район Берлина)
Бла́нкенбург (нем. Blankenburg) — район Берлина, бывший до образования Большого Берлина самостоятельной сельской общиной. В 1920 году Бланкенбург был включён в состав округа Панков, в 1986 году присоединён к округу Вайсензее, а в результате административной реформы 2001 года в статусе района Бланкенбург вновь вошел в состав ныне укрупнённого северо-восточного административного округа Берлина — Панков. Внутри своего округа Бланкенбург граничит с соседними районами: Каров, пригородный посёлок Мальхов, Хайнерсдорф, Панков (район Берлина) и Францёзиш-Буххольц.
Униформа для военнопленных в германских лагерях
К концу войны численность военнопленных, содержавшихся в германских лагерях, составляла около 2,4 миллионов человек из 13 государств.
Несмотря на выпады антинемецкой пропаганды со стороны союзников, военные власти Империи уделяли немаловажное значение созданию приемлемых условий пребывания захваченных солдат и офицеров в плену.
Одним из направлений этой работы являлось учреждение специальной униформы для военнопленных.
На основе изучения фотографий и литературы представляется возможным выделить несколько типов использовавшегося обмундирования для военнопленных.
1. В самом начале войны взятым в плен вражеским солдатам разрешалось донашивать свою униформу, а в случае, если она была непригодна к носке, им выдавались трофейные комплекты обмундирования. Однако по мере увеличения численности военнопленных одежды уже перестало хватать, и уже концу осени первого года войны перед германской военной администрацией остро встала проблема экипировки продолжавших поступать в лагеря военнослужащих стран Антанты.
2. Самым первым образцом специальной униформы для военнопленных стал учрежденный в ноябре 1914 г. комплект, состоявший из куртки, брюк и фуражки черного цвета. Короткая куртка (Jacke für Kriegsgefangene) шилась из черной шерсти с ярко-желтой выпушкой по воротнику и рукавам. Во внешние швы черных брюк также вшивался желтый шнур. Черная шерстяная фуражка (Mütze für Kriegsgefangene) могла быть двух видов – с козырьком и без такового, но в любом случае отличительным признаком являлся узкий ярко-желтый кант, нашивавшийся между тульей и околышем. Козырек, как правило, изготавливался из синтетических материалов и обтягивался черной клеенкой. По обеим сторонам тульи были расположены небольшие круглые вентиляционные отверстия
3. Нехватка желтой ткани, обнаружившаяся в сентябре 1915 г., привела к замене ярко-желтых кантов на светло-коричневые. Поскольку новая расцветка была менее приметной и, соответственно, снижала шансы поимки беглецов, в октябре 1915 г. было принято решение обязать военнопленных нашивать на верхнюю часть левого рукава куртки или шинели светло-коричневую парусиновую повязку шириной 10 см, а также лампасы шириной 5 см на брюки.
4. Принципиально новый тип фуражки был учрежден Прусским военным министерством 13.11.1916 г. Отныне головной убор военнопленных представлял собой мягкую фуражку из грубой черной шерсти, на околыш которой нашивалась широкая светло-коричневая лента, а по тулье проходил светло-коричневый кант. Козырек изготавливался из различных материалов – от черной кожи до вулканизированной фибры (гибкий водостойкий кожеобразный материал) или даже картона. Внутренняя подкладка изготавливалась из грубой льняной ткани.
5. Окончательный вариант верхней одежды для военнопленных был учрежден 18.09.1917 г. и представлял собой короткую однобортную куртку из черной шерсти со стоячим воротником без выпушки, которая застегивалась на пять черных пуговиц из кокосового ореха. Для комфорта носки внутренняя поверхность куртки обшивалась грубой льняной тканью. Карманы у куртки отсутствовали, на верхнюю часть левого рукава нашивалась светло-коричневая парусиновая повязка шириной 10 см.
Построенное в 1908 году по проекту архитектора Людвига Хофмана (годы жизни 1852—1932) здание лечебно-социального назначения в настоящее время преобразовано в окружённый парком реабилитационный центр, названный в честь Януша Корчака.
Крепость Новогеоргиевск: германская кинохроника 1915 года
Источник
Источник
Благодарю за информирование.
Спасибо за публикацию!
Были не только победы.