Почему оппозиционер на родину не вернется и что стоит за новым «расследованием»
Оппозиционный российский политик Геннадий Гудков не советует Алексею Навальному возвращаться в Россию. Об этом он заявил в эфире программы «Грани времени» в эфире радио «Свобода».
Напомним, сам Гудков сейчас находится в эмиграции в Болгарии. Он покинул Россию летом 2019 года, по его словам, из-за угрозы ареста. Теперь же он, основываясь на собственном опыте, не рекомендует Алексею Навальному, проходящему цикл реабилитации в Германии после якобы попытки отравления, возвращаться на родину.
Что же теперь, Навальному и впрямь опасно возвращаться? В конце концов, его убьют по-настоящему, чтобы обвинить в этом Кремль?
— Судьба оппозиционных политиков в России всегда складывается сложно, поэтому совет Геннадия Гудкова не возвращаться в Россию лежит на поверхности, — считает политический аналитик Фонда развития институтов гражданского общества «Народная Дипломатия» Евгений Валяев.
— Вряд ли Навальный последует этому совету, ведь он зашел слишком далеко, чтобы так легко остановиться. Еще до покушения российские власти боялись совершить какие-то действия против него, которые бы настроили Запад против России. Навальный, например, хоть и проходил в качестве обвиняемого по ряду уголовных дел, так и не получил реального срока.
Казалось, что Навальный обладает определенным уровнем неприкосновенности, которого нет у большинства оппозиционеров в России. Но это не спасло его от покушения. После этого происшествия статус Навального стал еще выше. Российским властям после возвращения Навального в Россию станет сложнее блокировать работу его фонда, чем это было ранее, так как западные страны будут еще пристальнее следить за его судьбой. Москва не готова ссориться с тем же Берлином из-за Навального. Но и давать зеленый свет Навальному не будут.
Навальный уже давно стал серьезным политическим фактором, а после отравления его узнаваемость только выросла — у ролика о расследовании покушения семнадцать миллионов просмотров. Кремль мог бы давно понизить статус Навального, предоставив ему возможность открыто заниматься политикой — зарегистрировав ему партию, можно было пустить его людей работать в регионах. Эта работа завалила бы его штаб рутиной.
Но в Кремле наоборот освободили Навального от политической рутины, оставив ему медийные площадки, которыми политик и пользуется, сосредоточившись на расследованиях и развитии своего политического интернет-канала.
«СП»: — Навальный, по-вашему, самостоятельная фигура? Он сам принимает решения?
— Вопрос самостоятельности политиков лежит в области пропагандистских штампов. Кремлевские политики и комментаторы обвиняют оппозицию в работе на Запад. Оппозиционные каналы регулярно публикуют расследования о связях представителей нынешней элиты с иностранным государствами: у кого-то там вид на жительство и второе гражданство, у других там живут семьи и есть недвижимость. Картина, в которой якобы национализированная элита в России противостоит прозападной оппозиции, является мифом, который активно продвигают в российских медиа. Эта линия стала частью идеологии «осажденной крепости».
Недостаточно просто сказать вслух, что Навальный завербован иностранными спецслужбами. Для этого нужны весомые доказательства, которых нет, иначе бы их давно придали публичности.
И еще по поводу самостоятельности политиков. Являются ли самостоятельными депутаты, например, нынешнего созыва Госдумы? Эти люди очень сильно зависят от политической конъюнктуры и своих политических патронов. В чем вообще должна проявляться самостоятельность политиков? Вряд ли в проявлении покорности тем элитам, которые находятся у власти в данный момент времени. В любом случае участие силовых структур и спецслужб в общественной-политической сфере является для России большой проблемой. Это досталось нам от Советского Союза, но мы так и не избавились от этого за 30 лет существования современной России.
Для любой демократической политической системы очень важно, чтобы работала система сдержек и противовесов. В России не произошло полноценного разделения властей, поэтому роль противовеса выполняют у нас такие люди как Навальный. Если бы оппозиция в России работала в более системных рамках, то это было бы полезнее для нашей политической системы. И был период, когда такой путь казался нормальным даже для Кремля — Навальный же участвовал в выборах мэра Москвы. Но потом в Кремле стали придерживаться более изоляционистского вектора по отношению к Навальному и оппозиции в целом. Это мы увидели даже на выборах в Мосгордуму, когда до регистрации в качестве кандидатов не дошли представители Алексея Навального.
Этот тренд прослеживается и сегодня, в России активно принимаются законы по борьбе с иностранными агентами. Правоприменительная практика подобных законов будет выглядеть крайне сомнительной и непрозрачной. Эти законы вместе со всей сферой антиэкстремистского законодательства будут применяться в России для давления на политических активистов. Все эти шаги будут искусственно сужать российское политическое пространство, в общественно-политической сфере будет царить нервозность и расти недоверие власти и обществу друг к другу.
— В России есть честные либералы, но их очень мало, — отмечает редактор «АПН Северо-Запад» Андрей Дмитриев.
— Как правило отечественный либерал — трус и лжец. И эти качества нам в полной мере демонстрирует Геннадий Гудков. Он рассказывает, что покинул Россию «под угрозой ареста». Но мы ничего не слышали об уголовных делах против него. Да и зачем бывшим коллегам нужно арестовывать выходца из спецслужб и экс-депутата от «Единой России»? Никакой угрозы он не представляет.
Точно так же в свое время отбыл на Запад Гарри Каспаров, которого никто не преследовал. Один раз посадили на 10 суток за участие в Марше несогласных, что до полусмерти напугало маму гроссмейстера Клару Шагеновну, которая запретила (!) ему ходить на протестные акции. То же самое касается беглого демшизоида Аркадия Бабченко, который не только не преследовался в уголовном порядке, но даже и на сутках административного ареста ни разу не сидел. Ну, а на Западе вся эта публика начинает максимально громко вопить о «кровавом режиме», чтобы получать вкусняшки от своих новых хозяев.
Что касается Алексея Навального, то в его кейсе, на мой взгляд, изолгались все. Рискну предположить, что отравление действительно имело место быть. Только осуществлял его не Кремль, который к Навальному давно привык и научился нейтрализовывать. На выборы его не допускают, одновременно и в тюрьму не сажают (чтобы не делать героем) и травить его, да ещё и так бездарно, Путину не было никакого смысла. А вот кто-то из миллиардеров — фигурантов его расследований — вполне мог затаить злобу или попытаться угодить начальству таким образом. Не исключаю и того, что для этого могли быть задействованы и действующие сотрудники ФСБ.
Вообще одна из главных проблем России — то, что никакой вертикали власти у нас нет. И разного рода деликатными политическим вопросами занимаются все, кому не лень. Вы можете себе представить, чтобы в СССР без санкции товарища Сталина планировалась революция в какой-нибудь стране или скажем ликвидация какого-нибудь врага советской власти за рубежом? Конечно, нет. А в путинской России бывшие силовики и олигархи то неудачные перевороты в Черногории устраивают, то журналистов в Центральной Африке отстреливают… Отдуваться же потом приходится Кремлю, который совершенно не при делах, но прикрывает «своих». Вот и в случае с Навальным, думаю, было именно так.
Ну, а сам Навальный сознательно лжет, что его заказал Путин для того, чтобы придать себе политического веса. Чтобы показать, что он — оппозиционер № 1, альтернативный президент России. Впрочем, очень сомневаюсь, что сложившая ситуация принесет ему политические очки в глазах русских людей. Остались далеко в прошлом апелляции Навального к русскому национализму, поддержка РФ в Пятидневной войне, защита воевавшего в Чечне Сергея Аракчеева… Теперь мы видим перед собой 100%-ного либерального русофоба, к тому же сидящего на крючке у западных спецслужб. И в этом смысле нет большой разницы, вернется он в Россию или нет. Политическое будущее в нашей стране у него отсутствует.
Доцент кафедры философии, социологии и культурологии Уральского государственного педагогического университета Андрей Коряковцев
— Вся эта скандальная возня с Навальным, как и заявление Гудкова, мне представляются политическим дизайном, ложно-героическим декором того простого и очевидного факта, что Навальный как политическая фигура в России больше неспособна выполнять функции лидера буржуазно-демократической оппозиции, — уверен
— Скорее всего, это такой вывод Навального из политической игры в ситуации переформатирования всей политической сцены в России. Общество в своих настроениях объективно левеет, советизируется. Навальный никак не вписывается в эту эволюцию как носитель определенной идеологии. В этом смысле Гудков совершенно прав. Но не исключаю, что он имел в виду что-то другое.
«СП»: — А у нас действительно оппозиционный политик может быть убит? Ну, ладно, Немцов, но кому мешают те же Гудков или Каспаров?
— Именно так! Оппозиция в России, хоть левая, хоть правая, хоть «системная», хоть «несистемная», властям нисколько не мешает. По той простой причине, что она не обрела классовый характер. Я не склонен кого-то в этом винить. Таковы особенности исторического этапа общественного развития.
«СП»: — А в случае возвращения Навального, нет опасения, что его специально могут убить, чтобы подставить Кремль?
— Понимаете, Навальный стал символом и мифом. И смертельная ненависть Кремля в нему — часть этого мифа. Теперь любое происшествие с Навальным имеет уже готовое объяснение. Поэтому никто так не будет желать доброго здравия Алексею, как российская власть. Иными словами, конечно, озвученный вами сценарий вполне вероятен. Но он реализуется не при любых условиях.
«СП»: — По-вашему, ему вообще есть смысл возвращаться? Не слишком ли он себя подставил? Есть у него здесь будущее?
— Я считаю Навального вольным художником на рынке политических услуг. Российская политическая сцена непредсказуема (в определенных рамках, конечно). Выше я сказал о том, что Навальный в России отыграл свое как лидер либеральной оппозиции. Но нельзя исключить, что для него припасена какая-нибудь иная роль. Надо иметь в виду, что, идеология — это всего лишь маска на интересах, а маски можно менять. Удастся ли ему это сделать так, чтобы совпасть с идеологической конъюктурой в России — вот в чем вопрос.
«СП»: — Насколько, по-вашему, Навальный вообще самостоятельный политик? Или вопросы о том, что ему делать, вообще не он решает?
— То, что мы называем «Навальный», надо разделить на три части. Во-первых, это конкретная персона, весьма непрозрачная и неоднозначная, обладающая собственной логикой слов и поступков. Во-вторых, это часть гражданского общества, проецирующая на эту персону свои мнения, ожидания, надежды и т. д. И в-третьих, это те, кто даёт данной персоне деньги за то, что он говорит и делает (возможно, не всегда). Все это пересекающиеся, но разные субстанции и об этом надо помнить. Если мы будем рассматривать Навального с точки зрения его массовой паствы и с точки зрения его работодателей, то легко уловим в его словах и поступках компрадорские нотки. И мотивы, созвучные с мотивами тех сил, которые желают смену элит в России без существенных социальных перемен.
Как я уже сказал выше, Навальный — это вольный художник на рынке политических услуг. Насколько самостоятелен художник, работающий на рынок и подчиняющийся исключительно логике рынка? Его выбор ограничен рыночными требованиями. Вот и Навальный настолько же самостоятелен. Только рынок его услуг еще более узок и привередлив, чем художественный рынок.
Подробнее ➤
