Сергей Кургинян: «В России долго терпят, потом резкий скачок»

Лидер движения «Суть времени», известный политолог и публицист Сергей Кургинян в интервью «БИЗНЕС Online» рассказал о том, в какую ловушку попало человечество и почему второразрядные ученые заткнули рты Нобелевским лауреатам. (Подробнее – на сайте https://news.sputnik.ru). Даем выдержки из интервью.

«Я считаю, готовится неонацистское и что-то хуже, чем неонацистское»

«Всплывает какая-то лодка, гностическая или нацистская, либо проект «Великий инквизитор». Это структуры, которые хотят подмять человечество… Людей разбирают на дикарей, которые будут все отвергать, и просвещенных, которые будут все принимать… Я разговаривал с достаточно крупным вирусологом из самого большого французского вирусологического центра с бюджетом 1 миллиард евро. Я вольно цитирую его слова: Это не эпидемия, потому что смертность — меньше одного процента. Это норма. Сколько умерло в России и в мире? Это эпидемия? Это можно сравнить с жертвами от испанки? От испанки умерло 100 миллионов…»

Адекватны ли меры борьбы с пандемией?

«От одной малярии, потому что ее стали хуже лечить из-за пандемии, [за это время в Африке] умерло больше людей, чем от ковида. Дальше — онкология, кардиология и все остальное. Жертвы огромны… Жизни ковидных тоже имеют значение. А жизни онкологических не имеют значения?.. Есть такая специальная профессия — эпидемиолог. Он должен ответить на один вопрос — это эпидемия или нет. Он говорит, что это не эпидемия, потому что смертность — меньше одного процента. Это норма… А почему такие непропорциональные меры? Почему нужны именно такие меры, которые никакого отношения к заболеванию не имеют? Лечите!».

О появляющихся сейчас вакцинах

«Что такое вакцина? Это малая доза заболевания для того, чтобы усилить лимфоциты памяти. А само заболевание — это сильный вариант того же самого заболевания. То есть вакцина наращивает количество лимфоцитов памяти. Но есть явления, при которых лимфоциты памяти, кидаясь на чуть-чуть изменившийся антиген, создают такой комплекс антиген-антитело, который хуже самого антигена. То есть самого заболевания. Наши вакцины лучше, потому что они классичны».

Почему молчат Нобелевские лауреаты

«Мы не отрицаем, что ковид — очень серьезное заболевание. Мы только спрашиваем, какой процент в России умерших? И спрашиваем это с эпидемиологической, а не с гуманистически-моральной точки зрения. Мы говорим об издержках карантина, ведь все жизни одинаково важны. Мы говорим о специфике этого заболевания, а не о том, что его нет. Мы не ковид-диссиденты. Но мы на стороне Нобелевских лауреатов Люка Монтанье и Майкла Левитта, а вовсе не на стороне чего-то, отдающего дикарством. И мы спрашиваем: «Почему вы не даете слова этим ученым — лауреатам Нобелевской премии? Кто вы такие, чтобы заткнуть им рот?».

Расчеловечивание людей

«…Глубокая трансформация предполагает разгром России, разгром Китая, запугивание населения этими заболеваниями и установление такого порядка или беспорядка, при котором будут дикари и покорные рабы. Расчеловеченные, роботы и звери. А человеческое содержание должно уйти, потому что хозяева, которые все это делают, не хотят ничего подобного… Конец проекта «Человек», конец проекта «Гуманизм», конец проекта «История»… Откуда я знаю, в какой степени неадекватны хозяева Гейтса? Не он сам, а его хозяева? Кстати, дистанционное обучение — это разрушение человека. Я спрашиваю каждый раз в таких случаях: «Мы сможем научить их лучше или хуже арифметике или алгебре. А мы будем учить их благородству, человечности, солидарности, дружбе? А целоваться они тоже будут в компьютере?» Это уже не человек. Социализация провалена. Кому это нужно? Кто-то ее сознательно проваливает? И действительно тогда получается, что за этим всем маячит то, что называется враг человека… Да. Постчеловек уже не будет различать добра и зла, у него не должно быть ценностного ядра, он должен действовать в цифре против слова, у него нет образного мышления. Все это исчезает, место занимает робот… И это будущее уже чуть-чуть приоткрывается с этим ковидом».

Про сопротивление

«Почему не послушал Лукашенко? Это отдельный разговор. Я наблюдал за теми, кто его делал. Там есть группы на Западе, кто его делал. Во-первых, потому что он маленький, но очень амбициозный (надо не быть как все). Во-вторых, он смотрит на Швецию. В-третьих, ему так удобнее. Если бы мы сказали, что мы не делаем, он бы сказал: «А я сделаю». У него дух противоречия, как у подростка с отцом».

А что с Россией?

«Россия может выдержать, только если заявит альтернативный мегатренд и объявит внутреннюю идеологическую мобилизацию. Если такая форма возобладает и если в обществе найдутся группы, готовые стать локомотивом изменения тренда, и эти группы начнут защищать государство, а не политиканство, тогда, может быть, у России есть будущее… Я хочу, чтобы наша страна существовала, даже если мне кажется, что она существует в крайне неправильном состоянии.

А если здесь начнется буза?

«Я вам говорю как человек, который имел самое непосредственное к этому отношение: второй раз войти в одну и ту же воду нельзя. Те, кто говорят, что можно, пусть попробуют, но без меня. Нужно применять совершенно новые подходы. Нельзя дважды применить одну и ту же стратегию в совершенно новых условиях. А если там будут какие-то украинско-майданные рефлексии в сторону бутылок с горючей смесью, тоже будем стоять и митинговать? Дай Бог, чтобы не было… Я в этом смысле считаю, что существующая власть не худшим образом маневрирует в этих все более и более осложняющихся условиях. Но условия-то осложняются, а маневрировать становится все более и более трудно, и в какой-то момент разница между усложнением и самой парадигмой маневрирования будет исчерпана, и тут окажется, что всё совсем не в таком шоколаде, как кажется… Говорите с народом на языке беды, выживания и покажите, что вы не закрыты от него в чудовищных виллах монструозного типа с 7-метровыми алюминиевыми заборами. Живите единой жизнью или вовремя мягко отманеврируйте «туда» и оставьте здесь разбираться тех, кто готов разбираться. Но происходит-то другое. Всё в шоколаде».

Они что, не понимают?

«Они что, не понимают, что карантин в малогабаритной квартире и карантин на вилле — это разные карантины? Не понимают, что их-то дети в частных школах, а другие будут продолжать обучаться дистанционно? Не понимают, что может начаться с этой вакцинацией? Бунт… Вы посмотрите, что в Европе творится. Притом, что западное общество очень умеренное. А в России долго терпят, потом резкий скачок… Я хочу, чтобы эта страна существовала… Я хочу, чтобы проснулся сам Путин… Я верю, что у него нет отступного. Может, у Чубайса есть, а у него нет. И я хочу, чтобы проснулись остальные»…

Об идеологии

«Идеология нужна тогда, когда она может быть мотивом для реального действия. Как говорилось, марксизм — не догма, а руководство к действию. Смысл заключается в том, что нужны люди, для которых эта идеология будет что-то значить, которые будут на нее ориентироваться и заставят ориентироваться других. Транслируют ее, и зажгут ею сердца… Теперь Путин, как я понимаю, ждет, когда наступит острый процесс. Он доверяет одному — своему политическому инстинкту, и достаточно безошибочно. Это ситуационное реагирование в условиях кризиса… Путин очень сильный лидер этого стиля. Но у данного стиля есть как сильные, так и слабые стороны… Он самостоятелен. В рамках своей картины мира, в рамках своего мировоззрения, своего подхода».

Средневековье настало

«И новое Средневековье уже настало. Это не капитализм. Семья, частная, собственность, государство… нет ни того, ни другого, ни третьего. Государства разрушают, семью скидывают, частная собственность — какие-то три процента акций в каком-то международном фонде. Какая это частная собственность? Где хозяин? Этот паук посткапиталистический темный плетет паутины, а что-то еще более темное стоит за его спиной. Я так считаю. И в этом я уверен. Ковид такой или другой — я в этом не специалист. Я эксперт. А что касается паука, я его исследую уже лет 40, и я тут много знаю».

Чем закончится ковид?

«Кончится тем, что человека ввергнут в еще большее одиночество, где он будет наращивать отчаяние и деструкцию, с разрушением существующих связей, диссоциацией и огромными экономическими издержками, а также концентрацией капитала в руках новых групп, доминированием фармы и ее хозяев, которые будут соединяться с информационной диктатурой. Уже сейчас выстраивается новый контур власти… Человечество попало в ловушку. Его напугали и хапнули. Подмяли. Страх — это же вообще страшное дело. Рузвельт когда-то говорил, что нет ничего страшнее страха.

О социализме и коммунизме

«Я считаю, что существовала советская цивилизация, и коммунизм — это пробуждение высших творческих способностей в человеке, а не обжираловка для всех. Я не типичный советско-коммунистический человек. Я считаю, что есть политическая вера, гражданская вера, экзистенциальная вера. Я верующий человек, но не являюсь канонически религиозным»

Выход есть?

«Позитивный образ будущего для России есть… И он сейчас актуален. Он состоит в том, что России нужно не техноцентрическое развитие, а развитие, которое можно назвать симфоническим, антропоцентрическим. Осью развитая должен стать человек, а не машина. А человек будет применять и развивать машину. У нас есть для этого заделы, и тут России нет равных в мире. Вообще в разделении труда роль России — не нефть, не газ и даже не армия. Роль России — новое слово. От нее все время его ждут. И сейчас ждут».

Подробное интервью можно прочитать на https://news.sputnik.ru.