В XIX веке в тюрьму можно было угодить за кражу салфетки: Из архива мировых судов

В этом году исполняется 155 лет с начала работы первых мировых судов – 18 мая 1866 года. Дела, которые рассматривали мировые судьи, были незначительными, при явке обеих сторон они рассматривались и разрешались в день обращения.

Дела слушались публично, а некоторые обсуждались слушателями по выходе из здания суда. И было что обсуждать!

Украл бумажную салфетку – в тюрьму!

Участок одного из мировых судей Санкт-Петербурга,1866 г.

Царскосельского 2-й гильдии купца Розена обвиняли в том, что в трактире «Новый Китай» он спросил себе пирог в 10 копеек серебром (в переводе на нынешние цены – 30-35 руб.). Розен съел пирог и хотел уже уходить, но половой, подошедший, чтобы убрать со стола, заметил, что на столе отсутствует салфетка. Половой спросил у Розена, не украл ли тот по ошибке салфетку. Но Розен кражу салфетки отрицал и угрожал половому тюрьмой. Тогда позвали буфетчика, тот послал за городовым и при обыске Розена за левым голенищем сапога была обнаружена злосчастная салфетка, скатанная в трубочку. Розена арестовали и доставили к мировому судье.

В суде Розен отрицал кражу, говорил, что понятия не имеет, как салфетка оказалась у него. Но судье показаний городового было достаточно, чтобы вынести приговор: за кражу салфетки Розен был приговорен к тюремному заключению сроком на 1,5 месяца.

Интересно, в чем состояла ценность салфетки?

Сделали два гроба – забирай оба

В следующем деле можно увидеть признаки агрессивного маркетинга и его последствия.

В 1866 г. у одного из мировых судей рассматривался спор между двумя гробовщиками – Григорьевым и Алексеевым.

Гробовщик Григорьев подал в суд на коллегу по цеху, обвиняя того в причинении убытков. Родственники умершего генерала Толмачева заказали у Григорьева гроб за 35 рублей. Но когда гроб был готов, оказалось, что заказчики приобрели гроб у Алексеева за более дешевую цену. Григорьев обвинял Алексеева в том, что тот намеренно сбил цену на гроб, чем умышленно причинил Григорьеву вред. Кроме того, Григорьев требовал взыскать 3 рубля с распорядителей похорон за то, что он обмыл покойника.

В суде истец (Григорьев) настаивал на том, чтобы ему уплатили цену гроба – 35 рублей, а гроб родственники должны забрать себе. Истцу держать гроб негде, ему нужно место.

Один из ответчиков, брат покойного, рассказал, что когда его брат был еще живой, Григорьев и другие гробовщики вломились в квартиру, споря о том, кто будет делать гроб. С еще живого человека снимали мерку – один измерял голову, второй – ноги. После смерти генерала истец обмыл покойника и спросил: «Гроб надо?» Родственники стали прицениваться к гробу. Григорьев сначала оценил свою работу в 50 руб., потом снизил цену до 35 руб. Родственники согласились, но сказали условие: если кто-то согласится сделать гроб дешевле, у того и закажут. Через некоторое время пришел Алексеев, тоже назвал цену в 35 руб., но оказалось, что помимо гроба в эту цену входят гербы, катафалк, пригласительные билеты. Родственники передали ему задаток. Брат покойного в тот же день заехал к Григорьеву и отказался от его услуг.

На следующий день, в 5 часов утра, родственники покойного были разбужены нежданным гостем – это Григорьев принес гроб. Забрать гроб и уйти он не соглашался, требовал оплаты. Тогда его пришлось вызывать полицейского, и тот при помощи еще двух дворников выпроводил назойливого гробовщика.

Расспрашивая стороны, судья установил, что истцу изготовление гроба обошлось в 10 рублей, а 25 – это его барыш. И здесь уже похоже на мошенничество, за которое Григорьева надлежит самого судить. Что касается ответчика Алексеева, то он не сказал ничего порочащего в отношении Григорьева, просто назвал цену своей работы, которая показалась заказчикам более выгодной.

Поэтому в требованиях о возмещении убытков с Алексеева судья отказал.

А вот другая часть требований – об оплате обмывания – была решена более интересно.

Григорьев требовал себе 3 руб., в суде установили, что за такой процесс берут 25 коп. Ответчик соглашался заплатить рубль, только бы истец отстал от него. Но истец заявил, что он не нищий и не попрошайка, и рубля ему мало.

Судья решил: если истец от денег отказался, ответчик может забрать рубль и вообще ничего не платить.

На этом спор был завершен.

Дело о задавленном гусе

Так заключались мировые соглашения – под зорким оком судьи и без бумажной волокиты. Но это дело из разряда административных.

1867 год, г. Петербург. Перед судьей - мужичок с задавленным гусем и молодой парень, которого мужичок обвиняет в причинении ему имущественного ущерба. Привел их городовой, который и изложил суть дела.

Мужичок гнал стадо гусей по улице. У моста стояли извозчики и один из них от скуки стал сыпать на землю овес и подзывать гусей. Гуси кинулись клевать овес, а один из извозчиков дернул лошадь и телега переехала гуся. Извозчик уехал, а весь гнев мужичка обрушился на парня, хотя все в один голос утверждали, что он ни в чем не виноват.

Парень свою вину отрицал, но к беде мужичка отнесся с пониманием.

Вместе с городовым он потребовал: мужичок должен присягнуть, что парень виноват – тогда ему заплатят за гуся рубль. Мужичок поломался для вида, пытаясь за это выторговать себе не один, а два рубля, но потом все же присягнул и побожился.

Парень заплатил мужичку рубль, забрал у него гуся и оба, довольные друг другом, пошли по своим делам.

Не туда послал

Участок мирового судьи Санкт-Петербурга, 1884 год. Правды ищет домашний учитель Пискарев, возмущенный оскорблением со стороны партнера по игре в бильярд - отставного штабс-капитана Хартова.

Поводом к обращению в суд, как выяснилось, стал анекдотический случай, когда безобидная фраза была истолкована совершенно иначе.

Пискарев и Хартов играли в бильярд в одном из трактиров. Пискарев поставил шар у борта и сделал вызов Хартову, показав на отдаленную лузу: «Не угодно ли вам отправиться в ту лузу?»

Неожиданно Хартов обозлился и бросился на Пискарева, крича: «А вот я тебе покажу ту лузу!», но зацепился ногой за половик и упал на обидчика. Учитывая, что Хартов по телосложению крупнее Пискарева, последний чувствует недомогания после этого случая, за что и просит привлечь Хартова к ответу.

Хартов уже понял, что Пискарев никак не хотел его обидеть, а во всем виноват давний случай, который произошел с Хартовым на экзамене по географии в кадетском корпусе. Тогда кадет Хартов не смог ответить ни на один вопрос, и учитель в отчаянии задал ему последний: «Как называется столица Франции?» И тут его товарищ подсказывает: «Тулуза». Хартов ответил: Тулуза. В ответ он услышал хохот учителя и всего класса, а директор, отсмеявшись, спросил: «Так не угодно ли вам отправиться в Тулузу?». И повели нерадивого кадета в холодный подвал с железной дверью. Но по дороге он успел обругать дежурного офицера, за что его выгнали из корпуса.

На свое несчастье Пискарев воспроизвел ту директорскую фразу слово в слово, при этом имея в виду совершенно безобидную бильярдную лузу.

Узнав историю обидчика, Пискарев снял все обвинения, но выторговал себе право опубликовать историю про экзамен и Тулузу.https://ok.ru/profile/82030488884

Кстати, наш великий и могучий сыграл с Хартовым и еще одну шутку: когда судья попросил его не перебивать противную сторону, Хартов, не сдержавшись, ответил: «Именно противную . На тошноту гонит!» За что был наказан штрафом в один рубль серебром. Который за него, по общему согласию, заплатила именно противная сторона

Кстати, такое наказание назначалось судьей протокольной записью и штраф уплачивали прямо в суде после заседания, получали квитанцию и шли по домам.