Скончалась экс-вокалистка Little Big Анна Кастельянос.

Жаль.

Умершая солистка Little Big Кастельянос оказалась внучкой Героя Советского Союза.

Поменяла имя, изменила возраст.

Биография бывшей солистки группы Little Big Анна Кастельянос, внезапно скончавшейся вчера в Петербурге, казалась совершенно немыслимой, в духе мелодраматических сериалов: якобы ее отец был испанцем, приехал в Ленинград с Кубы, а мать в то время работала на секретном заводе, который производил запчасти для танков. Когда об их романе стало известно, девушку вызвали в КГБ и заставили расстаться с любимым. Подруга Анны рассказала подлинную историю ее жизни.

Поменяла имя, изменила возраст.

Когда Анна родилась, врачи сказали матери, что ребенок умер, но спустя 12 минут девочка задышала. «Я с рождения начала выживать», – рассказывала Кастельянос.

На самом деле истинная история Анны гораздо более трагична и невероятна.

«Правда – то, что ее матери сказали, что девочка не жилец», – рассказывает бывшая одноклассница певицы, которая уже двадцать лет живет в Германии.

По ее просьбе мы не указываем город, в котором все это происходило, потому что до сих пор живы люди, которые помнят семью Анны-Наташи, и не называем ее фамилию.

– Анну на самом деле звали Наташей Т., она внучка Героя Советского Союза. О нем есть и статья в Википедии. Нам по 45 лет сейчас. Вернее, ей 46. Она январская. Мы с 1975 года.

– Подожди, какие 46, если ей 39?

– Нет, 46 на самом деле. Они с другой нашей подругой, дочкой миллионера, поменяли паспорта лет в 27–28. Захотели так. И зовут Анну Кастельянос на самом деле Наташа Т. Ее дед был очень известным человеком в нашем городе, руководил крупным предприятием. С Наташей – можно я буду продолжать ее так называть? – мы познакомились в первом классе.

Родители в ГДР служили. Мы с бабушкой, у которой я жила, часто приезжали к дедушке, бабушкиному брату. Он руководил гороно. Потом директором школы был. В сад я почти не ходила. Со мной дома занимались. Поначалу я в другую школу пошла. Потом мама приехала, дала взятку и перевела меня в самую блатную. И вот там я Наташу и увидела.

–​ Она сильно отличалась от других?

– В ней было 80 сантиметров роста. Ее мама обычно несла портфель, а ее дедушка нес саму Наташу. Наш первый класс был на третьем этаже, ступеньки высокие. Всю начальную школу Наташа практически провела в Кургане, в институте Илизарова, где ей «вытягивали» рост, возвращалась на пару месяцев только, весной. Мы, помню, как принцессу встречали ее – с шарами и конфетами. А осенью она опять уезжала в Курган. Одиннадцатый класс она закончила дома – тогда мы общались уже ближе.

–​ Ее никто в классе не обижал?

– Да ты что! Она была звезда. У нее дома вечно зависали друзья. Все время она что-то мутила, но отдельно от нас. У нас, девочек, более правильные были мероприятия. А их компанию все время учителя критиковали. У нее в квартире проходили какие-то веселые вечеринки. Помню, был большой скандал, когда одна девочка вступила там в половую связь и забеременела в четырнадцать... Но как-то все улеглось. В общем, Наташу все очень любили. Солнышко такое. Жизнелюбивая. И очень самостоятельная: мать-журналистка на работе целыми днями, дед тоже загружен...

–​ Так ее можно было назвать мажоркой по тем временам?

– Повторяю, она была звезда. Она не слишком хорошо училась, математика ей не давалась. Зато уверенная в себе невероятно! Закончила музыкальную школу по классу фортепиано. Была большая фантазерка. Все время твердила: «А меня все равно до 150 дотянут». А была 130...

–​ Она что-нибудь рассказывала про отца – кубинца-испанца?

– Нет, никогда. Никаких следов отца. Ни фото, ничего. Может, на учебе ее мать с ним познакомилась. Может, обмен какой-то был или в командировке. Может, это вообще какая-то ее придумка. Мама Наташи была известным в городе радиожурналистом. Я тогда на радио детскую передачу вела – после «Пионерской зорьки». Редакция газеты находилась в одном здании с радиоредакцией, так что мы с ней пересекались. По пятницам у нас свой эфир был: «Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионеры, дети рабочих»...

–​ Вы в 92-м школу закончили? В комсомол уже не попали?

– В 92-м. Я из России насовсем уехала в 2001-м. В 26 лет. А до этого была на длительной стажировке за границей. Но мы продолжали общаться.

Наташа с юности мечтала о Питере. И в конце концов туда перебралась. Ну и потом закрутила ее жизнь... Она в фильмах для взрослых начала сниматься. Поэтому, кстати, и поменяла имя. Чтобы дед не узнал. Если честно, никогда не понимала, зачем она это делала: все ее многочисленные тату, эти съемки, эпатаж... Точно не из-за денег. Семья была обеспеченной, и Наташа ни в чем никогда не нуждалась.

Все время хотела ее спросить об этом: зачем? – но так и не спросила. Знаешь почему? Она бы расхохоталась мне в ответ. Сказала бы, что я слишком правильная. Мне кажется, она это больше делала по каким-то своим идейным соображениям. Так-то она интеллигентная была девушка, книжки читала. И деньги у нее точно были – и на раскрутку, и на жизнь... Мужчина, наверное, до ручки довел.

Понимаешь, она из тех, кто умеет любить и полностью способен вложиться в любимого человека. Но сама знаешь, какие у нас мужики: чуть что, меняют на молоденьких, хорошеньких. Мне показалось, что ее предали, еще когда я про «Евровидение» услышала и что она из группы ушла, – подумала: «Как же это несправедливо!»

Я не верю, что у нее на хлеб средств не было. Вот что пила – это да... Наташа безумно хотела ребенка, все ее мечты были об этом. Она страдала, что не могла иметь детей.

–​ Не получилось?

– У нее ведь было сердце больное. Как и у матери. Удивительно, что она вообще дожила до таких лет. Ее мама с моей в кардиологии как-то лежали. Та и рассказала, что ей рожать нельзя было. Наташа действительно долго не дышала, врачи повторяли: «Девочка не жилец». Дело в том, что мать еще до родов знала, что с ребенком не все в порядке: ахондроплазия диагностируется пренатально. Ну да, 70-е годы, УЗИ в провинции еще не было, но диагноз ставили по анализам. Вроде бы у матери до Наташи уже были до этого проблемы с вынашиванием, но она все равно рискнула.

–​ Родные у Наташи еще живы?

– Последний раз мы с ней общались где-то в 2017-м, по телефону. Она мне медицинские бумаги присылала, все надеялась на беременность: я же врач. Слышала, ее мама десять лет назад где-то умерла. От сердца. А дедушка – совсем недавно. Его хоронил весь город. В газетах написали. Он последний, кто оставался у Наташи, был для нее поддержкой. Приезжала ли она проститься с ним... Я не знаю. Но я очень надеюсь, что дед до последнего думал, что у нее все хорошо.

www.mk.ru