Семья является основой социального благополучия и здоровья каждого общества, как все мы хорошо знаем. Однако, по медицинской статистике около 20% супружеских пар не имеют биологической (естественной) возможности завести детей. В связи с этим в современных реалиях развития технологий обретают особую остроту вопросы, связанные с репродуктивными правами.
В связи с этим одной из новелл семейного законодательства последних лет стало закрепление положения относительно правового положения суррогатного материнства в Российской Федерации, что вызвало определенные проблемы, связанные с правовой регламентацией данного явления.
Законодатель определяет в пункте 9 статьи 55 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» суррогатное материнство как вынашивание и рождение ребенка (в том числе преждевременные роды) по договору, заключаемому между суррогатной матерью (женщиной, вынашивающей плод после переноса донорского эмбриона) и потенциальными родителями, чьи половые клетки использовались для оплодотворения, либо одинокой женщиной, для которых вынашивание и рождение ребенка невозможно по медицинским показаниям.
Это же понятие суррогатного материнства использует и Верховный суд РФ в пункте 31 своего Постановления Пленума от 16.05.2017 г. N 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей» .
Приведенное определение понятия является предметом споров в науке, так как данный, появившийся относительно недавно вид деятельности не урегулирован должным образом в законодательстве, что на практике вызывает большое количество вопросов. Например, из определения вытекает, что договор может быть заключен между суррогатной матерью и потенциальными родителями, либо одинокой женщиной. Следовательно, с одиноким мужчиной такой договор заключаться не может, что является нарушением прав мужчин, возможно даже является дискриминацией по половому признаку.
В своей статье «Понятие суррогатного материнства и его правовое регулирование» Бурдо Е.П. под суррогатным материнством понимает лечебный метод, при котором эмбрионы, полученные в цикле ЭКО (экстракорпорального оплодотворения), переносят для вынашивания беременности в матку женщины, генетически не связанной с переносимыми ей эмбрионами. В цикле суррогатного материнства яйцеклетки бесплодной женщины оплодотворяют спермой её мужа и переносят в матку суррогатной матери. Не будем углубляться в саму суть данного процесса, а рассмотрим правовые аспекты регламентации данного процесса.
Если говорить о правовой регламентации, то впервые подобное соглашение (договор) между супругами и суррогатной матерью было закреплено в пункте 4 статьи 51 Семейного Кодекса Российской Федерации. Затем был принят вдобавок Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 26 февраля 2003 г. N 67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия», который содержал медицинские требования, предъявляемые к суррогатной матери. В соответствии с Приказом ВРТ это методы терапии бесплодия, при которых отдельные или все этапы зачатия и раннего развития эмбрионов осуществляются вне организма. ВРТ включают: экстракорпоральное оплодотворение и перенос эмбрионов в полость матки, инъекцию сперматозоида в цитоплазму ооцита, донорство спермы, донорство ооцитов, суррогатное материнство, предымплантационную диагностику наследственных болезней.
Применение ВРТ возможно только при наличии письменного согласия пациента. В статье 35, утративших силу Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. N 5487-1, указывалось, что каждая совершеннолетняя женщина детородного возраста имеет право на искусственное оплодотворение и имплантацию эмбриона. Искусственное оплодотворение женщины и имплантация эмбриона осуществляются в учреждениях, получивших лицензию на медицинскую деятельность при наличии письменного согласия супругов (одинокой женщины). Женщина имеет право на информацию о процедуре искусственного оплодотворения, о медицинских и правовых аспектах ее последствий.
В связи с этим возникает правовая проблема: Семейный кодекс не дает понятия суррогатной матери, что является важной составляющей правильного правопонимания данного явления. Важность детальной регламентации данного процесса заключается в том, что он имеет тесную связь со здоровьем женщины, вынашивающей эмбрион (суррогатной матери), и является вполне реальным решением проблема невозможности осуществлений репродуктивной функции определенным процентом супружеских пар.
В связи с этим, Бастрыкина О.А. предлагает ввести следующее понятие: «суррогатная мать — женщина, по возрасту и состоянию здоровья отвечающая требованиям, предъявляемым к суррогатному материнству, добровольно согласившаяся выносить и родить ребенка и передать его по договору другим лицам (будущим родителям)» .
Суррогатное материнстве в законодательстве регламентируют только пункт 4 статьи 51, пункт 3 статьи 52 Семейного кодекса Российской Федерации, а также пункт 5 статьи 16 ФЗ «Об актах гражданского состояния». Причем положение Семейного кодекса Российской Федерации, согласно которому лица, состоящие в браке и давшие в письменной форме свое согласие на имплантацию эмбриона другой женщине в целях его вынашивания, записываются родителями ребенка только с согласия суррогатной матери, что порождает ряд проблем.
Для начала возникает вопрос, как быть в ситуации, когда лица, давшие свое письменной согласие на применение ВРТ, однако в процессе беременности суррогатной матери отказываются и отзывают свое заявление, а суррогатная мать не желает записывать себя в качестве матери вынашиваемого ребенка. В связи с этим, исследователями данной проблемы предлагают закрепить в семейном законодательстве Российской Федерации норму, которая прямо запрещает лицам отзывать свое заявление на применение ВРТ, и в любом случае они должны быть записаны в качестве родителей ребенка.
Проблемными также выступают и отношения, возникающие по поводу применения специальных процедур, связанных с суррогатным материнством. В отечественной правовой литературе в последнее время уделяется достаточно внимания правовой природе отношений, связанных с искусственным оплодотворением и имплантацией эмбриона. Сегодня существует проблема установления природы правовых связей, которые возникают: между медицинским учреждением и биологическими (потенциальными) родителями; между медицинским учреждением и суррогатной матерью; между биологическими родителями и суррогатной матерью.
Отношения суррогатного материнства имеют более сложную природу, чем отношения, которые возникают при использовании методов искусственного оплодотворения. В последнем случае между супругами и медицинским учреждением заключается договор возмездного оказания медицинских услуг, который является гражданско-правовым, однако в нем присутствуют и публичные элементы. Чтобы договор считался публичным, это должно быть указано прямо в законе.
Правовые отношения, которые возникают при помощи вспомогательных репродуктивных технологий, носят гражданско-правовой характер, и к ним применяются правила предоставления платных медицинских услуг. Договор, который заключается между гражданами и медицинским учреждением, является консенсуальным, возмездным. Обязательства сторон возникают с момента достижения соглашения об оказании услуг, предметом договора является деятельность по осуществлению искусственного оплодотворения.
Из этого вытекает и ряд проблем относительно договора, заключаемого между суррогатной матерью и супругами. К одной из таких проблем относится определение правовой природы данного договора: будет она являться гражданской, семейно-правовой или же смешанной. В ученой среде имеются также мнения, согласно которым данный договор не может быть закреплен, так как нарушает основы нравственности и правопорядка.
Исходя из перечня отношений, регулируемых семейным законодательством и закрепленных в статье 2 Семейного кодекса РФ, договор суррогатного материнства направлен на регулирование семейных отношений, под которыми понимаются взаимосвязи между членами одной семьи, а также между бывшими членами семьи и между лицами, которые просто связаны родством, хотя одной семьей и не являлись. Такая связь проявляется благодаря направленности договора суррогатного материнства на создание семейных и родственных отношений «родители — дети». Но при этом данный договор может регулироваться семейным законодательством только в части записи родителей ребенка в книге записей рождений и отношений по оспариванию отцовства. А положения о содержании и оформлении договора суррогатного материнства не являются предметом регулирования Семейного кодекса Российской Федерации, то есть они могут быть урегулированы только Гражданским кодексом Российской Федерации. Исходя из приведенных положений, можно сделать вывод о том, что более вероятным является отнесение данного договора к договорам смешанного характера, которые подлежит регулированию как со стороны гражданского, так и семейного законодательства.
Если говорить о содержании данного договора, то закреплению в нем подлежат такие обязанности суррогатной матери как постоянное информирование родителей или одинокой женщины о процессе протекания беременности: состоянии здоровья её и плода, рекомендациях врачей, результатах ультразвуковых исследований и анализов, а также о принимаемых во время беременности витаминах и препаратах. Также предполагается, что в данном виде договоров должны быть закреплены гарантии исполнения условий договора суррогатного материнства сторонами, а именно выплата денежного вознаграждения суррогатной матери частями, что давала бы потенциальным родителям возможность сохранить часть обговоренной суммы в случае нарушения договора со стороны суррогатной матери.
Несмотря на разрешение Семейным кодексом в диспозитивном порядке определять отношения между сторонами данного договора, формулировка статьи 51 Семейного кодекса РФ ставит под сомнение юридическую силу договора. А так как законодательное регулирование на этом исчерпывается, то на практике возникает вопрос, как защитить стороны, заключившие договор о суррогатном материнстве.
При оформлении родительских прав приоритет должен признаваться за законными родителями, которые по медицинским показаниям не могли иметь ребенка и изъявили желание воспользоваться методом суррогатного материнства. Исследователи считают, что в данной ситуации логичнее было бы законодательно закрепить следующим образом: основанием суррогатного материнства является юридически признанное желание бесплодной пары иметь своего ребенка - за ней и должно быть закреплено преимущественное право на ребенка. Этот приоритет этически оправдан. Одновременно можно было бы представить суду право в исключительных случаях принимать решение об оставлении ребенка у суррогатной матери (отказ от ребенка заказчиков, возникшее после родов бесплодие суррогатной матери и т.п.). Именно в пользу генетических родителей в основном и оценивается ситуация в зарубежном законодательстве.
В качестве первого затруднения в данной связи А. Аслумурзаева в работе «Суррогатное материнство: пробелы законодательства» выделяет императивную норму о передаче ребенка супругам-заказчикам только с согласия суррогатной матери. Данное положение предполагается несправедливым, так как по сути оно не защищает интересы женщины, желающей завести ребенка, но в силу естественных причин лишенной данного права, да и супружеской пары в целом.
Для дисциплинирования сторон данного договора, следовало бы в законодательстве закрепить существенные штрафные санкции, взыскание расходов с недобросовестной стороны, возмещение морального вреда, что непременно благоприятно бы сказалось на соблюдении сторонами заключенного соглашения.
Семейный кодекс Российской Федерации исходит из правила, что матерью ребенка является женщина, которая его родила, и именно суррогатная мать имеет биологическую связь с рожденным ею ребенком. Поэтому, реализуя принцип охраны материнства и детства, Семейный кодекс Российской Федерации ставит возможность записи супругов (генетических родителей) в качестве родителей ребенка в зависимость от согласия суррогатной матери.
Но в то же время семейным законодательством не урегулирован вопрос, когда женщина, давшая свое согласие на запись в качестве родителей других лиц (генетических родителей), возражает против этого, при этом, возможно, даже не истек срок в один месяц, установленный для государственной регистрации рождения ребенка (статья 16 Федерального закона от 15 ноября 1997 г. N 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния») .
В связи с этим, целесообразным предлагается закрепить в законодательстве либо прямой запрет на возможность отзыва согласия на запись в качестве родителей других лиц, либо конкретный срок после рождения ребенка, в течение которого суррогатная мать обязана дать данное согласие или записать себя в качестве матери ребенка.
Существует также проблема относительно того, что в законодательстве не урегулирован вопрос о том, имеет ли право ребенок знать своих генетических родителей. Данный вопрос не решен однозначно в законодательстве и в правовой науке относится к числу дискуссионных.
В рамках решения данного вопроса, Бастрыкина О.А. предлагает два пути: а) признать сведения о генетическом происхождении ребенка медицинской тайной и закрепить в законодательстве Российской Федерации недопустимость ее разглашения; б) рассматривать это как важнейшее право ребенка, насколько это возможно, знать своих родителей (пункт 2 статьи 54 Семейного кодекса Российской Федерации, статья 7 Конвенции ООН о правах ребенка).
Толстикова О.М. выделяет еще ряд проблем в данной сфере, требующих правового регламентирования со стороны законодателя, среди которых: установление круга лиц и требований к этим лицам, имеющим право на искусственное оплодотворение и имплантацию эмбриона; наличие согласия одного из супругов на применение вспомогательных репродуктивных технологий; определение принадлежности эмбриона в случае развода супругов, прав и обязанностей сторон, их ответственности; получение услуг суррогатной матери не только супружескими парами, но и лицами, состоящими в фактическом брачном сожительстве.
Приведенные в абзаце выше и описанные ранее проблемы правового регулирования суррогатного материнства являются далеко не исчерпывающим перечнем, т.к. исследования в этой области продолжаются и материалы, включающие предложения к восполнению пробелов законодательства, неуклонно растут. Однако, прагматическая ценность данных предложений утрачивается, если законодатель не будет принимать их ко вниманию и делать шаги навстречу разрешению данных проблем.
В связи с актуальностью проблем правовой регламентации суррогатного материнства и возникающими в соответствии с ним прав и обязанностей, Митрякова Е.С. целесообразно предлагает принять комплексный нормативно-правовой акт (например, ФЗ «О репродуктивных правах») который будет содержать определение суррогатного материнства, основания возникновения правоотношений по нему, требования к сторонам договора, их права и обязанности, возможность отказа от договора и разрешит вопросы, связанные с установлением происхождения ребенка. Существование подобного документа позволит в некоторой степени устранить пробелы в законодательстве и решить спорные вопросы, касающиеся применения данного способа вспомогательных репродуктивных технологий.
В данном работе описаны лишь некоторые проблемы правового регламентирования суррогатного материнства в российском праве, так что автор на исчерпывающий перечень не претендует. Это обусловлено тем, что суррогатное материнство является относительно новым явлением для российской правовой действительности. Однако, рядом с относительной новизной всегда идет проблема скудности правовой регламентации, что является негативным явлением. Предложенные выше пути решения возникших пробелов законодательства могут привезти к позитивным изменениям при осуществлении процесса суррогатного материнства, позволит минимизировать негативные правовые последствия для сторон, защитить как суррогатную мать, так и потенциальных родителей. Необходимость детальной регламентации суррогатного материнства обусловлена характером данного процесса (тесной взаимосвязью со здоровьем человека) и её целевым назначением, а именно восполнением проблем, связанных с репродуктивной функцией семьи и её оздоровлением.
В соответствии с приведенными выше выводами, в качестве приоритетных задач совершенствования нормативно-правовой базы целесообразно выработать принципиально новые подходы и надлежащее законодательное регулирование, поскольку действующие правовые нормы в сфере суррогатного материнства сегодня носят лишь фрагментарный характер.
