Директор ижевского Института физкультуры имени Тихонова профессор Илдус Гибадуллин — один из двух специалистов в России, защитивших докторскую диссертацию на основе исследований в биатлоне. В эксклюзивном интервью NEWS.ru он подвёл итоги выступления российских биатлонистов на главных стартах сезона, рассказал о главных проблемах российских тренеров, игнорировании науки в спорте высших достижений и отличиях норвежского подхода в работе с резервом.
— В недавнем интервью президент СБР Виктор Майгуров сказал, что выступление на чемпионате мира было неудовлетворительным, но не провальным. Как бы вы оценили эти результаты?
— Это была выстраданная медаль, и боюсь, как бы не последний год, когда мы её завоевали. На мой взгляд, полнейшим провалом можно охарактеризовать выступление женской команды, а у мужской сборной ещё есть небольшие всплески в виде выступлений Латыпова и отчасти Логинова. Но в целом итоги неутешительные. Надо проанализировать всю работу тренеров, понять, что они делали, чтобы выстроить систему подготовки на будущее, начиная с юношей и юниоров и заканчивая резервной командой и основным составом.
— Почему до сих пор такая система не была выстроена?
— Пока о создании такой системы только говорят все президенты СБР, но в реальности не было сделано ни одного шага, чтобы её запустить. Я обращался с предложением помощи ранее к Александру Кравцову и Владимиру Драчёву, а сейчас к Виктору Майгурову и Валерию Польховскому, но ничего не меняется, а результаты год от года становятся только хуже. Если на будущий год мы ничего не изменим, на Олимпиаде вообще останемся без медалей.
— Как вы относитесь к тому, что тренеры и спортсмены оправдывали свои неудачи неправильным выбором места заключительного сбора в Поклюке и тем, что главный тренер Валерий Польховский ошибся с этим выбором?
— Считаю, что вины Польховского здесь нет. Надо не виноватых искать, а системный подход к работе команды. Причина не в выборе места сбора, а в том, что наши биатлонисты не готовы выполнить соревновательные нагрузки. Система их организма не готова. Мне смешно читать, когда тренеры говорят, что спросили биатлонистов об их самочувствии, а те сказали, что оно хорошее, и на этом основании определили состав на гонки. Но это же каменный век. Где наука? Есть методики, которые определяют готовность к реализации своих возможностей на каждом из этапов подготовки. Но у нас в сборной элементарно точно определить самочувствие не в состоянии. В ведущих сборных Норвегии, Франции, Германии, Италии давно используется индивидуальный подход к каждому спортсмену. Потому виноват не Польховский, а система нашего биатлона, в которой никто ни за что не отвечает и никто ни с кого не спрашивает.
Давайте посмотрим, какую работу выполняла женская сборная. Какие тренировочные нагрузки необходимо сегодня выполнять, какие интервальные и повторные тренировки они делали в июне, июле и августе, какую развивающую работу делали? У нас на тренерском совете обычно оперируют общими цифрами и лет 15 говорят, сколько километров отработали в какой зоне интенсивности, а нужно разбирать работу в каждом микроцикле и анализировать эффективность этих тренировочных нагрузок. Но я нигде такого анализа не видел.
— Не уверен, что даже тренеры обладают такой информацией по каждому спортсмену, так как многие готовились самостоятельно и не представляли полных отчётов. В такой ситуации уместно ли спрашивать со старших тренеров за подготовку этих спортсменов, а тем более бессмысленно их менять за год до Олимпиады?
— Вся система российской подготовки биатлона основана на наработках 25-летней давности. Давайте подумаем, когда тренеры, работающие с национальными командами, в последний раз проходили курсы повышения квалификации? Насколько они владеют современными подходами планирования тренировочного процесса? Что они могут сказать об эффективности используемых ими методик? В своё время один известный немецкий тренер сказал, что наставник, который не знает физиологию своей методики, — враг, во-первых, спортивному результату, а во-вторых, здоровью спортсмена. Поэтому перспективные в юниорах биатлонисты Кирилл Стрельцов, Никита Поршнев, Игорь Малиновский, Вячеслав Малеев не только не показывают достойных результатов, но и испытывают проблемы со здоровьем. Сейчас Денис Иродов стал трёхкратным чемпионом мира среди юношей, но уже через два года мы с большой вероятностью потеряем этого биатлониста, если его тренировочный процесс будет построен так же, как у предшественников. А у нас пройдёт тренерский совет: всё обсудили и забыли. Если бы президент федерации и правление СБР несли ответственность за результаты команды и потраченные на неё государственные деньги, они бы вели себя по-другому. Если бы каждый вице-президент отчитывался по своему направлению, было бы всем интересно.
— Как вы оцените работу нынешних старших тренеров сборной?
— Шашилова уговорили работать от безысходности, потому что больше никто не хотел, а он хорошо знает двух своих девчонок — Миронову и Казакевич. Каминский подготовил хороших лыжных спринтеров, но какое имеет это отношение к биатлону? Тут две разные системы тренировочного процесса. К Олимпийским играм в Пекине мы, конечно, никого подготовить уже не успеем, но на перспективу нужно начинать работать. Во-первых, обучить тренеров современным методикам, по которым работают норвежцы и другие лидеры мирового биатлона. Во-вторых, провести качественный отбор наиболее перспективных спортсменов в резервную команду, а не тех, у кого лучше сегодня результаты. Отбор юношей на основании только спортивных результатов — это пагубный путь. В-третьих, пролицензировать тренеров, которые должны владеть как минимум тремя дисциплинами: спортивная медицина, физиология, анатомия тренировочного процесса. Я сильно сомневаюсь во владении нынешних тренеров этими темами.
— К нынешнему сезону российские биатлонисты целиком готовились внутри страны. Могло это сыграть негативную роль? И как вы оцениваете биатлонную инфраструктуру в России?
— Я только что вернулся из Читы, где проводил семинар. Там великолепные условия. Одна база находится на высоте 800 метров, другая со стрельбищем — 1300 метров. Давайте там организуем экспериментальную базу подготовки спортивного резерва, и не надо ездить за границу. Думаю, мы продолжим сотрудничать с Геннадием Ивановичем Ковалёвым, который меня туда пригласил. Надо сесть за круглый стол, пригласить всех заинтересованных людей и провести глубочайший анализ состояния биатлона в Российской федерации.
— Вы упомянули норвежские методики. Эта страна сейчас доминирует и в мировом биатлоне, и в лыжных гонках. В чём ключевые отличия их подхода от нашего?
— Самое главное отличие — индивидуализация учебного процесса уже с первых учебно-тренировочных групп, где работают три исследователя и один тренер, который полностью выводит организм на уровень, необходимый для соревновательной деятельности. Во-вторых, я был удивлён, прочитав, что они уже в 11-12 лет начинают индивидуальные повторные тренировки, то есть постепенную адаптацию системы организма к соревновательной деятельности. Уже в юношеском возрасте в недельном микроцикле у них две интервальные тренировки, причём не по 100–200 метров, а три раза по пять минут. Дальше нагрузки планомерно увеличиваются. Поэтому у них выстроена великолепная система от младших возрастов до уровня мастеров. Организм начинает готовиться к соревновательной деятельности с раннего юношеского возраста. Пока у нас не будет такого подхода, рассчитывать на прогресс не приходится.
— На первенстве мира среди юниоров и юношей только два человека завоевали медали, и при этом впервые в истории ни одна из четырёх эстафетных команд не поднялась на пьедестал. Как это характеризует работу с резервом?
— Никакой работы с резервом, на мой взгляд, у нас нет. Ни качественного отбора, ни планирования тренировочного процесса, ни анализа выполненных тренировочных нагрузок. Всё пущено на самотёк. Я бы попросил Виктора Майгурова дать мне проанализировать выполненные нагрузки и выступить с анализом на тренерском совете, чтобы скорректировать программу подготовки. Как правило, вся работа у нас нацелена на соревновательную деятельность и многочисленные отборочные соревнования на первенство мира, а в таком возрасте это пагубно. Но почему-то ни один руководитель СБР мне такой возможности не дал, хотя все знакомились с моими методиками и не высказывали возражений. Но развиваться дальше без научного подхода — это путь в никуда.
источник:
