Возмездие: ветеран покарал предателя 30 лет спустя

История эта началась в 1941 году, когда уроженец Смоленщины Клим Соболев пошёл защищать Родину от немецких оккупантов. Новобранца направили в 3-й батальон 29-го полка 38-й стрелковой дивизии 19-й армии генерала Конева. Они оказались на острие немецкой атаки, обороняя сначала родной городок Клима Ярцево, а затем Смоленск.

— Если кто и сорвал немцам блицкриг с быстрым захватом Москвы, — вспоминает Клим ветеран, — то это были мы. Дрались до последней капли крови. Мой родной город восемь раз переходил из рук в руки, а бои под Смоленском были тяжелейшими, у нас в живых осталась едва ли половина батальона, к августу наш полк был почти разбит.

В августе 1941 года фашисты зажали сопротивляющийся Смоленск в клещи. Отступать приходилось через узкий коридор с переправой через Днепр — её называли Соловья переправа.

Клим Соболев, потеряв после боя свой отряд, присоединился к отряду отступающих солдат из другого полка. Среди солдат был один молоденький лейтенант, который не пытался командовать, а просто шёл вместе с остальными.

Один из бойцов, Михаил Сергиенко, вызывал у Клима сильную неприязнь: мало того, что он не стеснялся мародёрствовать, обшаривая опустевшие дома и убитых товарищей, всячески задерживал отход отряда, на его лице постоянно блуждала глумливая ухмылка, которая появлялась каждый раз, когда на отряд нападали наступающие фашисты.

Улучив момент, когда солдаты стали рыть могилу, чтобы похоронить павших, Сергиенко скрылся. Но вскоре он вернулся в компании немцев. Тех, кто пытался оказать сопротивление, застрелили, остальных долго били. Сергиенко и здесь старался отличиться, указав врагам на лейтенанта: «Это комиссар!» Предатель, жестикулируя, униженно попросил у немецкого офицера разрешения связать лейтенанта. Немец позволил ему это сделать, хотя был удивлён жестокостью предателя: связав юного лейтенанта, Сергиенко топтал его ногами, стараясь ударить по лицу. Фашистам пришлось оттаскивать расстаравшегося изменника от пленного советского офицера.

Когда солдат погнали во временный лагерь для военнопленных, Сергиенко, брызгая слюной, вопил: «Разгромили вашу вшивую РККА!", избивал своих бывших товарищей и смеялся над ними, приговаривая, что только он знает себе цену. На утро Сергиенко и лейтенанта увезли. Лейтенанта Соболев больше никогда не видел, а вот с иудой Михаилом Сергиенко судьба свела его вновь, в лагере для военнопленных.

Выжил Клим чудом, спустя три месяца он был единственным, кто остался в живых из тех, кого взяли в плен вместе с ним.

Низшей властью в лагере были «капо», нацистские холуи, которые зверствовали больше, чем немцы, стараясь выслужиться перед «хозяевами». Михаил Сергиенко, которого прозвали за глаза Мишка Лютарь, выделялся своей подлостью и жестокостью даже среди них.

Он избивал за косой взгляд, за «недостаточно радостное» выражение лица, либо просто ради собственного удовольствия, удивляя своим садизмом даже лагерную администрацию. Его любимым развлечением было прыгать на голове у жертвы, пока кровь и мозги не брызнут на лагерную землю. Периодически Лютарь отправлялся в соседние сёла и деревни, отбирая для фашистов девушек покрасивее. Когда немцам надоедали эти живые «игрушки», их отдавали Мищке и его своре на забаву. Никто из девушек не оставался в живых. Когда Лютарю надоедали насилие и пытки, он выгонял девушек голышом во двор и расстреливал их по одной из пистолета.

Лютарь похвалялся, что он неоднократно внедрялся в отряды советских бойцов, которых он приводил прямо к немецким засадам. Лагерь был адом, а Лютарь – худшим из дьяволов, населявших этот ад.

— Выжил я только потому, что очень хотел остаться в живых и отмстить за всё, что эти сволочи делали, — вспоминал Соболев.

Весной 1943 года на разгрузке вагонов Клим попался на глаза Сергиенко, который узнал его и пообещал лично расправиться с ним при первой возможности. Однако в лагерь приехали власовские рекрутеры, записавшие Лютаря одним из первых в РОА.

В конце лета 1943 года, когда уже стала слышна канонада советских орудий, Климу удалось сбежать: во время остановки колонны заключенных, эвакуировавшихся в другой лагерь, он спрятался в канаве, и его не заметили. К тому времени он был крайне истощён, ноги покрылись язвами, из-за авитаминоза ослабло зрение. Пересечь в таком состоянии линию фронта ему не удалось, но, на его счастье, его спасла и вылечила одна местная крестьянка.

Когда пришли советские войска, Соболев явился в комендатуру, прошёл через фильтрационный лагерь, госпиталь и вернулся в ряды советской армии.

За два последних военных года Клим был ранен, участвовал в освобождении Белоруссии, Прибалтики, войну закончил в Восточной Пруссии. Получил ордена Славы II степени, Великой Отечественной войны, имел медали "За отвагу" и взятие городов. Мечтал он встретится с Лютарём и отомстить ему за всех погубленных им людей, но не довелось…

В 1945 году Клим Соболев вернулся в родное Ярцево, восстанавливать разрушенное немцами и налаживать новую жизнь. В 70-е годы в его городке решили построить завод АМО «ЗИЛ». Со всего СССР стали приезжать специалисты. Тут-то и произошла встреча Клима со старым знакомым.

В декабре 1973 года Соболев зашёл на почту, чтобы отправить родственникам новогоднее поздравление. И в очереди заметил лицо, со знакомой жутковатой ухмылочкой: Лютарь! Первым ощущением был животный ужас. Клим выскользнул из почтового отделения, а затем проследил за Лютарём до его дома. Чтобы следить за изменником, ветеран упросил знакомого врача выписать ему больничный.

Лютарь, зарегистрированный как специалист, приехавший на стройку, жил на съёмной квартире в доме на окраине.

Сначала Клим хотел написать заявление в милицию, но потом понял, что доказательств и свидетелей у него нет, а его слова на суде вряд ли сочтут достаточной причиной для тюремного срока.

Он решил разобраться с Лютарём лично. Клим понимал, что бывший власовец оказался на стройке не случайно, это матёрый шпион и диверсант, нашедший себе новых хозяев. После недельной слежки за предателем Соболев догнал однажды вечером Лютаря в глухом переулке и окликнул, подойдя вплотную:

— Гражданин Сергиенко?

Лютарь вздрогнул, обернулся, скривив губы в жалкой, но до жути знакомой ухмылке.

— Обознались, товарищ, — пятясь, ответил предатель, — моя фамилия Качесов!

Соболев ударил его ножом в живот, зажал изменнику рот и шепнул на ухо: «Пламенный привет тебе, иуда, от красноармейцев ярцевского лагеря!». Одним движением Клим перерезал карателю глотку. Нож Соболев утопил в реке и вскоре навсегда уехал из родного города.

В 1995 году он рассказал эту историю московскому журналисту Илье Охоховину. Просил лишь изменить фамилии — срок давности ещё не вышел, да и время было такое, что неизвестно, к кому больше проявят симпатии, ветерану коммунисту или предателю власовцу.

Сейчас героя этой истории уже нет в живых (он умер через 4 месяца после своей исповеди), и судит его небесный трибунал по своим законам…