Ночь любви... и ты – отец

Одна из любимых тем всех киношников – внезапное появление внебрачных детей, которые рушат стабильную жизнь главных героев, ссорят всех, претендуют на наследство, в итоге как награду за нищенское детство получают все желаемое, отодвинув официальных детей в сторону.

В жизни еще «веселее»: внебрачные дети появляются «в свет» в основном после смерти родителя. Потоком идут нескончаемые признания женщин, которые увлекли известного артиста, ученого, политика, чаще всего в мимолетную связь, в результате чего появляются неожиданные наследники.

В кино один из героев собирает волосы с расчески претендента, дает отпить из стакана, который потом прячет в пакет, и тому подобное, ведь в том и интрига, что один из подопытных не знает, какой сюрприз его ожидает; в жизни дело доходит даже до эксгумации тела предполагаемого отца. Потому что сейчас установить отцовство очень просто – анализ ДНК решает все проблемы.

Но законодатель в этих вопросах со времени свержения монархии был не постоянен, а в процессе десятилетних совершенствований пришел к самому простому методу определить, кто будет платить по счетам. Правильно ли это? И каков взгляд общества на современные отношения, в результате которых появляются дети?

Что говорит закон

Главная цель современного законодателя – уравнять в правах детей: и тех, кто рожден в браке, и внебрачных. Для того чтобы они, дети в самом прямом смысле слова, ущемленные в отцовском воспитании, непосредственном каждодневном общении, могли хотя бы получать материальную поддержку с самого рождения. А к неполным семьи, которых сейчас очень много, общество лояльно. Но всегда ли так было?

Первый Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве РСФСР, принятый в 1918 г., провозгласил равноправие детей, независимо от наличия или отсутствия брака между родителями. Если предполагаемый отец отказывался от ребенка, его отцовство устанавливалось судом. При этом в качестве ответчиков могли быть привлечены все предполагаемые отцы ребенка. На «избранного» возлагалась ответственность за содержание.

19 ноября 1926 г. в РСФСР был принят новый Кодекс законов о браке, семье и опеке, который вообще уравнял зарегистрированный и фактический брак. Самое интересное, если мужчина имел сожительницу, ему запрещалось вступать в официальный брак с другой женщиной. Мать имела полное право в суде установить отцовство своего сожителя.

Но в годы Великой Отечественной войны все поменялось. Казалось бы, в условиях многомиллионных потерь, когда мужчин стало намного меньше женщин, государство должно было быть нацелено на увеличение рождаемости, но появляется указ Президиума ВС СССР от 8 июля 1944 г., которым отменяется установление отцовства как в регистрационном, так и в судебном порядке в отношении детей, родившихся вне зарегистрированного брака.

Право обращения матери в суд было ликвидировано, и она уже не могла претендовать на алименты. Ребенок записывался по фамилии матери. Имя и отчество отца мать придумывала сама. Такой резкий поворот свидетельствовал о заинтересованности государства в укреплении семьи, поощрении многодетности в законном браке. То есть государство прямо сказало, что будет признавать права только этих детей, а случаи рождения детей от случайных связей, не будут находить защиту закона.

Но жизнь текла своим чередом. И закон не останавливал женатых мужчин от отношений с женщинами. Дети рождались от случайных связей вне брака. Эти дети тогда становились изгоями в обществе. Родить ребенка вне брака считалось по меньшей мере аморально.

25 лет государство, и, соответственно, общество, негативно относились к матерям-одиночкам.

Только в 1968 году институт установления отцовства был восстановлен. Но, несмотря на это, законодатель определил критерии повышения ответственности за рождение, содержание и воспитание детей. В законе было сказано, что суд принимает во внимание совместное проживание и ведение общего хозяйства матерью ребенка и ответчиком до рождения ребенка, или совместное воспитание, либо содержание ребенка, или доказательства, с достоверностью подтверждающие признание ответчиком отцовства.

Как тщательно судьям того времени приходилось копаться в отношениях мужчины и женщины, в их жизни. Женщины представляли доказательства совместного проживания и ведения хозяйства, приводили в суды родственников и друзей, которые подтверждали, что слышали признания в отцовстве, или приводили факты заботы о ребенке человеком, который впоследствии решил не признавать его. Дел таких было очень много: женщины хотели не только материальной поддержки, а чтобы в графе отец в свидетельстве о рождении ребенка был указан настоящий, а не вымышленный человек. Дел об установлении отцовства в отношении выросших детей, и не просто детей, а взрослых людей, практически не было.

В настоящее время в случае рождения ребенка у родителей, не состоящих в браке между собой, и при отсутствии совместного заявления родителей или заявления отца ребенка происхождение ребенка от конкретного лица устанавливается в судебном порядке. При этом суд принимает во внимание любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица. Как видим, ушло бремя доказывания признаков семьи. То есть, законодатель вновь вернулся к тому, что любой ребенок вправе иметь отца, а мать вправе рассчитывать на алименты. Это все хорошо.

Но что происходит на деле? Такие дела благополучно рассматриваются с вынесением решений в пользу матери (ведь на крайний случай есть ДНК), а на публичное обозрение вылезают споры уже выросших детей, и чаще всего, после смерти родителя.

То есть, речь идет о рождении детей от случайных связях на гастролях, курортах, в командировках… Справедливо ли в этих случаях применение того же закона? Ну понятно, что справедливость и закон не равнозначны. И дети не виноваты…

Но если у женщины, готовой на разовую связь, цель родить ребенка от выбранного мужчины, то, получается, она выбрала донора, как ни грубо это звучит. И тогда может ли она заявлять о каких-то правах? Если это внезапно вспыхнувшая любовь, что не исключено, наверное, надо поставить о своем желании иметь ребенка в результате такой связи мужчину. Вот тогда и он должен нести ответственность. Но вряд ли женщина затеет такой разговор, если у нее есть определенная цель. Некоторые из них объявляют о появлении ребенка сразу, некоторые вообще не раскрывают своей тайны, а кто-то посвящает детей, когда ответчик уже не может сказать в свою защиту ничего.

Должен ли институт установления отцовства действовать и в таких случаях? По закону – если тест подтверждает отцовство, то да, ведь принимаются любые доказательства.

Но вот правильно ли это, и не требуется ли корректировка закона?

Ведь если проанализировать все действовавшее и действующее законодательство, цель установления отцовства - помочь матери вырастить ребенка с привлечением отца хотя бы в материальном плане. А не для того, чтобы великовозрастные тети и дяди появлялись как дети после смерти своего родителя. Мое мнение, знаю, спорно. Но просто противно смотреть очередной жизненный сериал на российских каналах, когда внебрачные дети устраивают разборки с «брачными». К сожалению, эти явления подстегиваются и специальными телевизионными программами. Но эти театры далеки от жизненных проблем, которые решаются в судах.