Очищение

– Вы бы, ребятушки, спать ложились, завтра разбужу рано, – сказал дед Федор, поднимаясь из-за стола.

– А зачем рано-то? – удивился Денис, – Нам бы отдохнуть, отоспаться.

– Успеете, а впрочем, дело ваше, но я все равно разбужу, а уж идти или нет – решайте сами. Ты бы, Никитка, рассказал приятелю, зачем рано вставать. – С этими словами старик вышел из дома, который отвел под ночлег гостям.

– Барином заделался дед Федор – новый дом себе отстроил, а в старом гостей принимает, – Никита улыбался с того момента, как они приехали в заброшенную деревню. – Знаешь, я рад, что вытащил тебя сюда. Это какое-то особое место, очищающее, что ли, от всей этой нашей вирусной урбанистики.

В Касатовку Дениса уговорил ехать Никита, подошел в обеденный перерыв и предложил:

– Давай съездим, отдохнем, я знаю такое место! Только без девчонок.

Приятели часто уезжали на выходные, но всегда со своими девушками.

– Почему вдвоем? – удивился Денис.

– Да дед там живет, не то, чтобы женоненавистник, но такой, патриархальный, неженатые пары и развернуть может.

– Дед? Что за дед?

– Дед Федор, живет в полузаброшенной деревне, скорее даже на хуторе. Места там, Никитос! Только едем в среду.

– Почему в среду?

– Чтобы успеть отметить одну сакральную дату – День Матушки-Земли, предки называли его Вешний Ярило или День отмыкания земли.

– И что, там какие-то обряды или что?

– Там чудесный дед – кладезь народной мудрости, а еще первозданная природа и удивительное спокойствие. Место силы, если хочешь.

И вот теперь, после обильного ужина в настоящей деревенской избе, Денис пытался уснуть. За стенкой посапывал Никита, горьковато-пряный запах молодой листвы доносился из окна. Заснул только под утро, и через несколько минут был разбужен громким стуком в дверь.

– Ну что, ребятки, идете или как? – на пороге стоял хозяин.

– Я иду, – бодро отозвался Никита.

– Куда? – Денис пытался зарыться в подушку.

– От мусора городского освобождаться.

– Так ты вчера не рассказал ему?

– Почему, сказал, что рассвет сегодня надо встретить на пустыре и в одиночестве.

– Пока собираетесь, я тебе скажу, день сегодня особой силой обладает, солнышко на рассвете от всего темного очищает, от обид, злости. Бабки-ведуньи посылали в рассвет, чтобы снять порчу. Предки считали, что у солнца сегодня особая работа – оно Матушку-Землю отворяет, чтобы жизнь на волю выпустить.

Они шли пролеском, и Денис, впервые за последний год, дышал полной грудью. Где-то высоко, в перепутанных космах крон, робко перекликались утренние птицы.

– Вот здесь и разойдемся, – остановился дед Федор на полянке. – Вы потом меня не ждите, я в поле пойду, завтрак вам в своей избе оставил под полотенцем. А можете и подождать, я ненадолго. Я сюда, – махнул он рукой, – а вы выбирайте – кто налево, кто направо.

Денис стоял на пригорке, наблюдая, как из розового кружева облаков появляются первые лучи, а вместе с ними набирают силу птичьи голоса, поющие оду восходящему солнцу. Свежий весенний ветерок играл свисающими ветками берез. С каждой минутой ему казалось, что проблемы последнего года оставляют его, освобождая место чувству свободы, что сродни полету.

Удивительно, но спать совсем не хотелось, хоть и проспал всего несколько минут. Они дождались хозяина, и сели уже обедать. Под ароматную картошку в золотистых кольцах лука, под хрустящие грузди и шаловливые маслята, под хрустящие огурчики и настоящие, бочковые томаты, дед Федор рассказывал об обычаях этого дня.

– В старину-то, когда скотинка в каждом дворе водилась, в этот день обязательно ее выгоняли, хоть иногда и снег лежал. Предки верили в целительную силу пробуждающейся Земли-Матушки.

– Суеверия, – тихо прошептал Денис.

– Суеверия? – возмутился старик. – Уж больно вы самонадеянные стали, от корней оторвались, потому и болезни такие атакуют.

– Воины раньше брали с собой узелок с родной землей, считая, что она защитит, — поддержал хозяина Никита.

– Прав, парень, а когда Землю судьей назначали?

– Это как?

– Существовал обычай суда земли. Раньше же часто из-за делянок спорили, так вот, крестьянин, чтобы доказать свои права, клал ком земли на свою голову и обходил участок. Если она не рассыпалась – правда на его стороне. А поклон земной, а горсти земли, что бросают в могилу, желая, чтобы она была пухом?

– Не зря в пословицах землю сравнивают с матерью, – Никита поддержал азарт. – Земля всякую травинку ласкает. Земля как матушка.

В воскресенье вечером молодые люди уезжали. Старый Федор, провожая их, все носил и носил в багажник подарки.

– Куда нам столько? – сопротивлялись Денис и Никита.

– В вашем городе такого не найти: грибочки, огурчики, картошечка моя, с огорода, одна к одной, рассыпчатая, словно каша.

– Неудобно, возьмите хоть денег еще.

Хозяин молча отвел протянутую руку с зажатой купюрой и прошептал:

– На Троицу приезжайте, на Святки Зеленые, мало вам одного дня оказалось, не вышел еще дух города.

Источник