Как советский банк прорывал финансовую блокаду

Первый корреспондентский счет советского банка за рубежом был открыт за две недели до официального создания СССР и задолго до дипломатического признания советского государства другими странами. Произошло это 16 декабря 1922 года, когда в крупнейшей на тот момент кредитной организации мира, London City and Midland Bank, на только что оформленный счет от имени Российского коммерческого банка зачислили 200 тыс. фунтов стерлингов.

Российский банк с адресом: Москва, ул. Петровка, д. 3 к тому времени функционировал всего две недели и никому не был известен. Зато его основных акционеров хорошо знали во всех финансовых центрах планеты – формально советский банк был создан шведскими, германскими и американскими банкирами.

Еще 19 октября 1922-го Совет труда и обороны РСФСР (тогда высший орган управления экономикой) утвердил устав Российского коммерческого банка, или Роскомбанка. Акционерный капитал этого кредитного учреждения в сумме 10 млн руб. золотом, или 5,2 млн долларов был полностью внесен иностранной валютой и на 85% принадлежал зарубежным банкирам.

Со стороны иностранцев ведущим создателем столь специфического банка выступал шведский финансист Улоф Ашберг. В публицистике его часто именуют «красным банкиром» за тесные связи с правительством Советской России. Однако ничего особо «красного» в целях и методах Ашберга не было – всего несколькими годами ранее он столь же упорно и целенаправленно обхаживал царское правительство, пытаясь заработать на посредничестве между Российской империей и банковским капиталом США.

В только что пережившей гражданскую междоусобицу Советской России шведский банкир видел хорошую возможность заработать на быстро возрождавшемся послевоенном рынке, особенно в условиях нэпа. Для советской же стороны, еще не имевшей дипломатического признания, возглавляемые Ашбергом иностранные банкиры стали удобным инструментом прорыва финансовой блокады. Советский Госбанк и даже частные кредитные организации Советской России тогда не имели возможности открывать за рубежом корреспондентские счета. Авторитетные же в Европе и Америке крупные финансисты гарантировали такую возможность для банка, учреждаемого ими на российской территории по советским законам.

В итоге работу иностранного отдела только что созданного Роскомбанка возглавил Макс Мэй, бывший вице-президент нью-йоркской Guaranty Trust Company, входившей в структуры Джона Пирпонта Моргана, крупнейшего банкира США. Помимо американца первыми членами правления нового советского банка стали хорошо известные за рубежом финансисты дореволюционной эпохи – бывший директор Сибирского торгового банка Владимир Тарновский и бывший глава Московского промышленного банка Яков Галяшкин.

Газета «Экономическая жизнь», главное в Советской России деловое СМИ, писала 31 октября 1922 года о новорожденной кредитной организации: «Факт учреждения банка краткосрочного кредита на капиталы, мобилизованные за границей, имеет громадное значение. Во-первых, это первый крупный иностранный капитал в современной России; во-вторых, этот капитал приходит не в форме капитала-завоевателя, а капитала-сотрудника в развитии… Коммерческий банк свою политику будет координировать с деятельностью Государственного банка».

Новый банк специализировался на обслуживании внешней торговли, первый кредит был им выдан 11 декабря 1922 года на закупку 2 тыс. пудов сала в Финляндии. Но главным успехом созданного зарубежными капиталистами банка стал быстрый прорыв финансовой блокады СССР – уже в 1923-м Роскомбанк установил корреспондентские связи с более чем сотней кредитных организаций Европы и Америки. Только в США у банка были открыты счета в Нью-Йорке, Бостоне, Чикаго, Детройте, Филадельфии и Портленде. Если в январе 1923-го в Роскомбанк поступило из-за границы всего 80 платежных поручений, то летом того же года их число превышало 11 тысяч ежемесячно.

Источник