Нынешний инфляционный всплеск – это не сугубо российский феномен, рост цен происходит практически повсеместно. К примеру, в мае в США инфляция подскочила до 5%, максимума с августа 2008-го. Можно выделить семь причин инфляции, как мирового, так и локального характера.
Во-первых, это сверхмягкая фискальная и монетарная политика крупнейших экономик мира, начавшаяся весной прошлого года и продолжающаяся до сих пор. Развитые страны увеличили дефициты бюджета до двузначных показателей, при этом значительную часть долга монетизировали за счет скупки активов центробанками. Грубо говоря, залили кризис деньгами. На этом фоне инфляция вполне естественна.
Во-вторых, присутствует эффект низкой базы 2020 года, когда цены на энергоносители были на исключительно низком уровне из-за коронавирусных ограничений. Однако вскоре этот эффект сойдет на нет, кроме того, отмечается довольно существенный рост цен и в помесячной динамике.
В-третьих, очевидно, что произошел всплеск спроса, совпавший с постпандемийным восстановлением экономик. Практически везде он характеризуется резким ростом спроса населения именно на товары, в то время как предложение многих услуг остается ограниченным.
В-четвертых, серия неблагоприятных погодных условий (небывалая засуха в Бразилии, холодная весна в Европе и т.д.) на фоне роста спроса со стороны Китая привела к скачку мировых цен на продовольствие. Так, индекс продовольственных цен ФАО растет уже двенадцать месяцев подряд и достиг максимума с сентября 2011-го. А скоро, скорее всего, превысит и эту отметку.
В-пятых, недостаточный уровень инвестиций в прошлом году и текущий всплеск спроса приводят к росту цен на энергоносители. Крупные нефтяные компании резко срезали инвестиции в добычу еще в 2020 году, а в 2021-м на них дополнительно начали давить экологические активисты и даже суды их родных стран. Например, компании Royal Dutch Shell датский суд предписал снизить эмиссию СО 2 к 2030-му аж на 55% по сравнению с 2019-м. А Международное агентство по энергетике (IEA) вообще порекомендовало прекратить разведку новых нефтяных месторождений. Проблема, однако, в том, что спрос на жидкое топливо имеется и вряд ли быстро исчезнет. А если в этих условиях зажимать предложение, логичным результатом станет дефицит и рост цен. Что уже и наблюдается – нефть торгуется выше доковидного уровня, а цена природного газа вообще на максимуме аж с 2008-го.
В-шестых, усиление экологической повестки в последнее время подстегивает рост спроса на необходимые для энергетической трансформации промышленные металлы («зеленая» энергетика куда более металлоинтенсивна, чем традиционная). Не хотите платить за нефть? Платите втридорога за железную руду, медь, алюминий, никель и другие металлы. Причем их добыча, переработка, транспортировка и трансформация в батареи, электросети, ветряки (сотни тысяч, если не миллионы стальных конструкций под сотню метров высотой) и прочее – тоже весьма энергоинтенсивный процесс. Так что далеко не факт, что спрос на углеводороды при подобной довольно странной энергетической революции (впервые в человеческой истории идет переход с сконцентрированных энергоносителей на гораздо более разряженные) так уж сильно пострадает, особенно учитывая рост спроса на традиционное топливо на развивающихся рынках.
В-седьмых, в 2021-м возникли специфические логистические сложности в глобальной торговле и производственных цепочках, никак с COVID-19 не связанные. Речь идет о засухе прошлого года на Тайване – глобальном лидере производства полупроводников. Для производства последних необходима вода, а ее стало очень мало из-за слабого сезона тайфунов в 2020-м. В итоге за микрочипы началась настоящая драка, которую выиграли производители смартфонов, а автопроизводителям необходимые компоненты сейчас достаются по остаточному принципу. Вот так природный феномен на далеком острове стал причиной дефицита и роста цен на автомобили. Подержанные машины тоже подорожали, поскольку новых просто недостаточно. Понятно, что данная причина инфляции временная, но радужности текущей картине она не добавляет.
Большинство указанных выше причин инфляции являются внешними по отношению к России, и пытаться их обуздать монетарными методами (повышением ставки ЦБ) – все равно что лечить головную боль гильотинированием. Можно, конечно, еще сильнее повысить ставку, убив при этом все постковидное восстановление экономики. Снизит ли это цены на продовольствие, если причина их роста в плохом урожае? Вряд ли. Аналогично и введение экспортных пошлин на металлы лишь повысит конкурентоспособность западных металлургов относительно российских. К ценам, например, на жилье стоимость металлоконструкций имеет лишь очень отдаленное отношение. А особого высокого спроса на металлы внутри страны вообще нет. Но может, это наполнит бюджет? Да, бюджет пополнится, но он и без этого при текущих ценах на нефть будет в 2021 году профицитным. А что делать с дополнительными средствами, власти сами не знают (Фонд национального благосостояния распух до 12% ВВП, ЗВР России – под 30% ВВП). Разве что складируют деньги в гособлигациях наших западных партнеров (тем самых финансируя их экономику, а не отечественную – например, «дружественную» британскую, покупая активы в фунтах стерлингов) или, скажем, в золоте (может, проще не продавать нефть, а «складировать» резервы и в черном золоте тоже?).
С ударом инфляции по населению России стоит бороться более тонкими методами. Разумной альтернативой было бы, например, снижение или обнуление НДС для социально значимых товаров и/или таргетированная помощь уязвимым слоям населения в виде продовольственных сертификатов.
Автор – независимый экономист
