Телеграм-каналы сообщили, что решил аннулировать кредит для Беларуси на 100 млн евро, предназначенный для закупки газотурбинных установок Siemens.
Сорвавшаяся сделка может стать предвестником новой реальности, в которой предстоит действовать белорусскому правительству, и в такой реальности политика становится самым существенным фактором риска для экономики страны. Причем этот фактор драматическим образом увеличивает непредсказуемость перспектив экономического развития.
Новая реальность
Ситуация, в которой сейчас оказались белорусские власти, радикально отличается от всего, что им приходилось переживать прежде. Даже после возобновления санкций со стороны США, со всеми их прямыми и косвенными последствиями, конечный эффект был гораздо более скромным. Во-первых, санкции американского Минфина были направлены всего на одну, пусть и очень важную, отрасль белорусской экономики. А во-вторых, и это гораздо важнее, с конца мая международный статус белорусских властей изменился.
США возобновляли санкции против «последнего диктатора Европы». А что ни говори, но особенности белорусского государственного устройства — это все в основном внутренняя белорусская проблема. Цель новых санкций — правительство, угрожающее европейской безопасности. Сотрудничество с белорусскими властями и раньше было вредно для репутации. Но сейчас оно несет уже не репутационные, а конкретные финансовые риски, потому что, заключая сделку, любая компания должна иметь в виду, что этой сделке может грозить обнуление в результате нового раунда санкций.
Сейчас белорусские власти становятся слишком непредсказуемым и токсичным партнером для иностранных компаний.
Причем ладно бы речь шла о компаниях Евросоюза или США, это можно было бы пережить. Но в том-то и проблема, что любая компания, работающая на белорусском рынке, потенциально оказывается в зоне риска. В конце концов, на санкции Минфина США первыми отреагировали российские нефтяные компании, отказавшие «Нафтану» в поставках нефти. А российский «Газпром» уже запланировал сокращение газового транзита через белорусскую территорию. И получается, если будут введены санкции на транзит газа, то переживать их последствия белорусским властям придется в одиночку.
А все это означает, что эффект новых санкций выйдет далеко за пределы тех отраслей, против которых они будут введены. Например, никто ведь не вводил и вроде бы даже не собирался вводить санкции против белорусской энергетики. Но EKN оценила последствия и отказалась от страхования сделки уже через несколько дней после посадки самолета, что, в свою очередь, логичным образом привело к отмене кредита на закупку турбин.
И неудивительно, что белорусские власти переживают сейчас некоторое диссоциативное расстройство.
С одной стороны, премьер Головченко говорит, что санкции обойдутся всего в 3 % ВВП, а глава Палаты представителей рассказывает о сияющих мировых перспективах за пределами Европы. С другой — министр иностранных дел Владимир Макей пугает народ голодными народными бунтами, а тот же Головченко жалуется, что санкции могут обрушить белорусскую экономику.
И когда Роман Головченко рассказывает про 3 % ВВП, он имеет в виду, конечно, прямое и непосредственное влияние объявленных санкций на объемы экспорта и импорта (по разным подсчетам, белорусская экономика может потерять от 1 до 3,5 млрд долларов, в зависимости от объема санкционного пакета). А вот когда Владимир Макей переживает по поводу голодных бунтов, он подразумевает уже как раз непредсказуемые косвенные последствия.
На самом деле эта непредсказуемость, возможно, даже опаснее, чем непосредственно сами санкции. В конце концов, чтобы обрушить белорусскую банковскую систему, не обязательно отключать SWIFT. Достаточно того, чтобы угроза его отключения была оформлена убедительным образом. Если в эту угрозу поверят, то у банков возникнут серьезные проблемы.
Непредсказуемость экономических перспектив сеет панику в головах не только у членов белорусского правительства.
Гораздо хуже то, что она повышает уровень тревожности у непосредственных участников экономических процессов. Ведь если и существует в обществе определенность относительно экономических перспектив, то она такова, что перспективы эти выглядят печально.
И действия правительства совсем не добавляют уверенности участникам рынка. Когда власти неистово грозят остановкой транзита, введением эмбарго для европейских товаров или последствиями для европейских компаний, работающих в Беларуси, для западных правительств это очень слабый сигнал. Во всяком случае, его недостаточно, чтобы западные правительства изменили свое мнение относительно теории и практики взаимоотношений с белорусскими властями.
Но зато это очень убедительный сигнал для бизнеса.
Контрсанкции
Хотя, возможно, угрожая европейским компаниям всеми небесными карами, белорусские власти на самом деле ничего такого делать и не собираются. В конце концов, белорусской экономике, особенно в теперешних обстоятельствах, контрсанкции обойдутся дороже. Просто разговоры про ответные санкции — это такой общепризнанный способ самоутверждения. И в прежние времена все эти разговоры всегда были рассчитаны больше на внутреннего, чем на внешнего, потребителя.
Но сейчас времена изменились. Международное значение белорусских властей выросло, хотя и не в том направлении, в котором им бы хотелось. А значит, существуют реальные риски, что в этот раз угрозы будут услышаны. И репутации белорусских властей это точно не поможет. А вот дополнительным санкциям может как раз способствовать.
Что касается ожиданий, будто белорусским властям удастся обменять несколько десятков политических заключенных
Что касается ожиданий, будто белорусским властям удастся обменять несколько десятков политических заключенных на смягчение санкционной политики, то они кажутся несколько наивными: ведь предстоящие санкции это уже не про политических заключенных и не про белорусскую демократию.
Посадив самолет ради ареста оппонировавшего им блогера, белорусские власти создали опасный прецедент, на который с интересом смотрят все страны альтернативной демократии, потому что, если этот прецедент сойдет с рук, значит, и другим можно. И если в следующий раз самолет посадит какой-нибудь Эрдоган, Запад точно ничего не сможет с этим сделать, кроме как выразить озабоченность. А после этого новые маршруты авиаперелетов придется выстраивать в соответствии с индексами уровня демократии.
Как бы европейские политики ни переживали за белорусскую демократию, безопасность собственных авиаперелетов их волнует все-таки больше. Поэтому нынешний ответ Запада с борьбой за белорусскую демократию связан скорее косвенно. Его цель — публичное наказание того, кто создал угрозу безопасности, чтобы у других не возникало такого же соблазна. Поэтому ни гипотетическое освобождение политзаключенных, ни многократные появления на публике Протасевича с рассказами о тюремном гостеприимстве не способны ничего изменить и ни на что не могут повлиять.
Еще недавно белорусская экономика плавно и уверенно двигалась в сторону вялотекущего финансового и экономического кризиса. Этот кризис означал бы снижение ВВП, постепенное ослабление белорусского рубля, истощение ЗВР в попытках его поддержать, инфляцию, близкую к двузначным показателям, и увеличение бюджетного дефицита. Но вынужденная посадка в Минске самолета Ryanair поставила крест на этих унылых, но предсказуемых перспективах. Под угрозой новых санкций белорусская экономика вступает в фазу неопределенности. И прогноз Всемирного банка о снижении в этом году ВВП на 2,2 %, который правительство недавно критиковало за излишний пессимизм, может оказаться уже недостижимой мечтой.
https://charter97.org/be/news/2021/6/30/427845/
