Адвокат разгадывает тайну жертвы маньяка

Эта история началась в 1976 году, когда 14-летний житель Чикаго Майкл Марино сказал матери, что пойдет навестить друга Кеннета Паркера. Оба мальчика не вернулись домой. Следующие два года полиция твердила Шерри Марино, что ее сын убежал из дома, хотя она возражала, что он ничего такого не мог сделать. А затем по городу поползли слухи о серийном убийце.

21 декабря 1978 года полиция арестовала Джона Уэйна Гейси, веселого жителя пригорода, который занимался местной политикой, наряжался клоуном на детские вечеринки и годами хоронил под домом тела юношей. Судмедэксперт в комбинезоне залез в подвал дома Гейси, увидел там пару человеческих костей, торчащих из-под земли, и распорядился опечатать весь дом.

Когда арестовывали Гейси, Бекер сам был тинейджером и жил в 65 километрах от Чикаго на ферме с родителями и двумя младшими братьями. Он помнит «ужас этого»: Бекер был примерно того же возраста, что и жертвы.

Полицейский департамент Чикаго попросил семьи с пропавшими сыновьями выслать стоматологические документы детей. Судмедэксперт отметил, что у большинства зарытых тел были сохранны челюсти. В эпоху без ДНК-экспертиз это было очень важно для целей идентификации жертв. Марино отправила историю болезни Майкла, где было отмечено, что у него нет одного из верхних моляров. Полиция сообщила матери, что ее сына не было в числе жертв маньяка.

Но потом версия поменялась. 12 марта 1980 года Гейси признали виновным в 33 убийствах. Сразу же после процесса полицейские постучались к Марино. «Мы совершили серьезную ошибку, ваш сын был жертвой».

Жертв Гейси пронумеровали в порядке, в котором их тела извлекали из земли. Полицейские сказали Марино, что тело № 14 – это ее сын. Она оказалась в рядах скорбящих родственников убитых и даже выиграла иск, запрещающий убийце зарабатывать на публикациях или сценариях.

Но сомнения у нее по-прежнему оставались. Женщина считала странным, что сына объявили жертвой маньяка только после окончания суда. Бумаги о состоянии его зубов были у них уже год. Слишком часто ей казалось, что ее обманывают. Полиции женщина не доверяла.

Полицейские сказали Марино, что тело № 14 – это ее сын. Но женщине слишком часто казалось, что ей врут.

Полиции она не доверяла.

Каждый день в любую погоду она выходила на улицы Чикаго и окрестностей на поиски сына. Исходила все вдоль и поперек, включая опасные наркопритоны, говорила с теми, кого большинство избегает, и чудом осталась жива и здорова.

Тело № 14 предали земле на Кладбище царицы райской, а на надгробии написали «Любимый сын Майкл М. Марино». Но каждый раз, когда женщина туда приходила, она чувствовала холод.

Юрист Стивен Бекер не мог предполагать, что у него будет клиент типа миссис Марино. Оказалось, что по характеру она очень настойчивая. «Она была тихой, вежливой, но очень убежденной в том, что ее сын не был жертвой Гейси», – говорит Бекер. Тогда он только закончил работу адвокатом по назначению, чтобы начать свою частную практику. Марино была одним из его первых клиентов, он взял ее pro bono [бесплатно]. Тогда, в 2011 году, женщина уже 35 лет пыталась заставить людей ее слушать, но большинство считало, что она просто сошла с ума.

Марино и Бекера свел Билл Дорш, бывший детектив убойного отдела. У того были свои претензии к делу Гейси. Дорш давно подозревал, что Гейси закапывал тела жертв повсюду, особенно у многоэтажки, где жила его мать, а он был смотрителем. В 1975-м, когда Дорш жил за углом, он заметил Гейси в три ночи с лопатой в руке. «Часов в сутках не хватает, чтобы все дела переделать», – сказал тогда убийца. В 1998-м полиция попыталась провести раскопки, но безуспешно.

Дорш решил, что Бекер поможет Марино, и оказался прав. У адвоката был опыт рассылки запросов, которые и нужны были для того, чтобы получить отчет о вскрытии. В нем оказался ряд ужасающих фотографий, которые Бекер отказался показывать доверительнице.

Защитник не мог предположить, что отчет станет началом «десятилетней одиссеи», как он это называет.

Получив отчет о вскрытии тела № 14, Бекер начал сопоставлять его с документами от стоматологов и воспоминаниями Шерри Марино. Он обнаружил несостыковки.

У тела № 14 был, «возможно, сросшийся перелом правой ключицы», но у Майкла ничего подобного не было. В отчете было написано, что это «белый человек с некоторой примесью монголоидной расы (а возможно, коренных индейцев)». Но Майкл был 100%-м итальянцем. Но, что самое важное, челюсти номера 14, по мнению специалистов, выглядели так, что при жизни он не терял зубов. Но у Майкла не было одного зуба: за семь месяцев до исчезновения ему удалили верхний моляр из-за кариеса.

Вооруженный этими несовпадениями, Бекер подал запрос на эксгумацию. Адвокаты по соглашению редко этим занимаются, но судья разрешил, при условии, что заинтересованная сторона сама все оплатит. Марино выложила столько денег, сколько смогла. Еще сколько-то добавили жертвователи.

Судья, который дал добро на эксгумацию, также разрешил властям присутствовать на процедуре и забрать свои образцы ДНК. Но никто так и не пришел. Вместо этого Бекер получил письма из Офиса судмедэкспертизы с просьбой сообщить им об итоге анализа ДНК до того, как об этом узнает пресса. «Было понятно, что они хотят контролировать события, возможно, ожидают вестей, что идентификация была ошибочная», – говорит адвокат. Он отказался делиться с ними результатами заранее.

36 лет спустя после исчезновения Майкла Марино Бекер торжественно объявил своей клиентке, что она была права: тело № 14 не было ее биологическим ребенком.

«Она не бросилась в слезы, у нее не было истерики, – вспоминает Бекер. – Она сидела и твердила – «Я ведь знала, я ведь знала».