Суды теряют квалификацию творить грамотный произвол (НКО ВТОЦ)

После последнего радостного поста о том, что мы все же продавили в суде несостоятельность экспертизы Устава НКО ВТОЦ, сделанной по заказу ФСБ наступило охлаждение. После того как ознакомились с содержанием самого определения о назначении судебной экспертизы. В суде слышалось только, что он согласился с тем, что экспертиза Устава нужна. Но какую экспертизу он назначил взамен толком слышно не было, как и вообще многое из того, что говорил судья. Зал был большой, специально для публичных больших процессов, а микрофон судья почему-то не включал.

Говорить еле слышно, впрочем, сейчас практикуется не только им. После того как начали вести аудиозапись судебных заседаний. Судья арбитражного суда Республики Татарстан Мурзаханова только вот недавно по спору того же ВТОЦ с Исполкомом Казани, несмотря на маленький зал то же говорила еле слышно, хотя звонкость своего голоса демонстрировала не раз, прокачивая свою линию в судебном заседании.

Но все-таки сейчас при помощи колонок, включенных на полную громкость, прижатых к уху удалось все же еле-еле расслышать что то, и то, что нам было представлено в письменном виде соответствовало оглашенному на судебном заседании.

Реальное содержание определения вызвало много вопросов, Потому как судья на самом деле поставил вопросы на экспертизу шире, чем просто исследование Устава организации на наличие признаков экстремизма. Он включил туда еще и митинг, и конференцию, на которые ссылался прокурор, и в которых суды уже смотрели экстремистские высказывания участников в установочной части определения.

Но при этом предмет исследования не конкретизировал, какие именно выступления или документы должен исследовать эксперт, что-бы выявить признаки экстремизма и как это связанно с деятельностью ВТОЦ вопрос о ликвидации которого стоит в суде. Просто указав-в представленных материалах, которыми являются целиком все дело.

А последний вопрос так вообще изумителен в своей неопределенности, звучит он так-Какая направленность организации? Что это вообще значит, как связанно с законодательством о противодействии экстремизму, и почему для ответа на этот вопрос нужны специальные познания психолого-лингвистов, которые непонятно что должны исследовать для ответа на этот вопрос, остается непонятным вообще. Удивился также эксперт, делавший нам рецензию на экспертное заключение от ФСБ.

Если судья хочет получить ответ об экстремисткой направленности деятельности организации, то ответ на этот вопрос не лежит в компетенции эксперта. Это является предметом заявленного прокурором иска, решение которого лежит в исключительной компетенции суда.

Суд же просто на просто передал решение этого вопроса на откуп государственным экспертам. Чтобы потом просто сослаться на экспертизу как доказательство, а про себя сказать, что суд не имеет специальных познаний в вопросах, которые он поставил на разрешение эксперта. Как, впрочем, и другие участники процесса, что фактически лишает их возможности правовой защиты.

Однако, поскольку этот вопрос является исключительно правовым и относится прежде всего к направлениям деятельности, прописанным в Уставе и соответствии им реальным направлениям деятельности, то это выходит за пределы компетенции каких-либо экспертов. Что делает назначенную экспертизу заведомо неправомерной и направленной на нарушение права на защиту.

Потому я сразу направил в суд заявление с требованием разъяснения данного определения, как одного из решений суда, подлежащего исполнению. Однако, несмотря на то что данное заявление было зарегистрировано несколько дней назад, реакции до сих пор никакой нет.

Вообще надо отметить определенную тенденцию. Мало того, что начиная с ФСБ, а потом прокуратуры и заканчивая судом сейчас творится полный произвол. Так он творится еще просто топорно и некомпетентно, когда в попытке придать видимость законности, наоборот предпринимаются действия, указывающие на полное беззаконие. Сейчас можно констатировать, что вследствие исчезновения судебных гарантий законности, отпала необходимость в какой-то компетенции исполнителей. Потому даже и произвол у нас творят черте как без всякого намека на законность. Поэтому он стает откровенно глупым и нелепым в неловких попытках облечь его в законную форму.