Позиция русской и французской сторон
Полководцы обеих сторон готовились к генеральному сражению. Наполеон желал встречи, видя в ней кульминационный пункт войны. По его замыслу, сражение должно было открыть французской армии дверь в Москву. Кутузов же полагал, что генеральное сражение будет основным звеном в цепи сражений. Он понимал, что в эпоху массовых армий нельзя решить судьбу войны одним сражением. Основной задачей должно стать истребление главных сил противника, которое позволит русской армии перейти в контрнаступление. Таким образом, один полководец видел в сражении венец усилий, а другой – начало борьбы за освобождение своей страны от захватчиков.
Позиция у села Бородина, избранная по указанию М. И. Кутузова, отвечала замыслу полководца. Осмотрев ее, он тотчас написал Александру I: «Позиция, в которой я остановился при деревне Бородино в 12 верстах вперед Можайска, одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить искусством. Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, тогда я имею большую надежду к победе».
В чем же именно видел главнокомандующий преимущества этой позиции? Вокруг Бородина была слегка всхолмленная местность, местами покрытая кустарником. Через нее проходили Старая и Новая Смоленские дороги. Правый фланг прикрывала Москва-река, а левый упирался в труднопроходимый Утицкий лесной массив.
Через Бородинское поле под углом к Новой Смоленской дороге протекала река Колоча, с пологим левым и крутым правым берегом. В нее впадали маленькие речки и ручьи: Война, Семеновка, Каменка, Огник, Стонец и др. Господствующие на поле возвышенности, а также небольшие селения можно было использовать в качестве опорных пунктов. Пересеченный характер местности позволял скрыть от противника истинное расположение войск и обеспечивал возможность маневра в ходе боя. По фронту позиция составляла около 8 верст. Ее глубина достигала 7 верст.
На правом фланге находилась армия Барклая, на левом – Багратиона. Диспозиция пока еще не составлялась, но уже начались первые работы по возведению укреплений. На правом фланге строились Масловские укрепления – один редут и два люнета на 26 орудий и засека. Вдоль правого берега реки Колочи у деревни Горки начали возводить линию из четырех батарей на 26 орудий. Приступили также к укреплению Центральной, или Курганной, батареи на 12 орудий. На левом фланге сооружался Шевардинский редут, также на 12 орудий; он должен был прикрыть левый фланг русской армии.
В то же время продолжали сооружать Шевардинский редут «для того, по словам Барклая, чтобы лучше открыть истинное направление неприятельских сил, а если возможно, то и главное намерение Наполеона».
Инженерная подготовка шла в течение 23 – 25 августа (4 – 6 сентября). За это короткое время удалось создать несколько опорных пунктов, послуживших основанием для построения боевого порядка. Почти все работы проводились ночью, и появление сильных укреплений оказалось для Наполеона неожиданным, хотя не все они были готовы полностью к началу сражения. Кутузов принял также меры для обеспечения подвоза продовольствия и переброски в Москву раненых.
Наполеон, прибыв к Бородинскому полю 24 августа (5 сентября), в свою очередь провел рекогносцировку местности и увидел, что Кутузов избрал такую позицию, которая давала возможность французам активно действовать лишь в центре и против русского левого фланга. Для развертывания главных сил французской армии необходимо было перейти через Колочу и овладеть Шевардинским редутом, выполнявшим роль передового укрепления.
Силы сторон
К началу сражения определились силы, которыми располагали обе стороны. Русская армия насчитывала 116044 человека с учетом влившихся 7 тыс. из смоленского ополчения. К началу сражения в Можайск прибыло и московское ополчение, насчитывавшее 27 672 человека. Из них 20 тыс. были распределены по корпусам, а остальные отправлены на земляные работы. Только половина московских ополченцев участвовала в боях, другие выносили раненых и вместе со смолянами располагались за линией корпусов.
Таким образом, в войске Кутузова было 126 тыс. человек. Артиллерия после прибытия резерва имела 640 орудий.
Наполеон располагал 135 тыс. солдат при 587 орудиях. Эта цифра фигурировала после переклички в Гжатске, проведенной 21 – 22 августа (2 – 3 сентября). Согласно приказу французского главнокомандующего, нестроевые солдаты (а их было до 15 тыс.) в расчет не принимались.
Готовясь к сражению, оба полководца начали собирать сведения о силах противника. На основании разведывательных данных Орлова в русском штабе первоначально считали, что Наполеон располагает армией в 165 тыс. человек. Однако эта цифра показалась Кутузову завышенной: «...По расспросам, деланным нашими офицерами по квартирмейстерской части от пленных,– докладывал он царю,– полагаю я донесение Орлова несколько увеличенным». Сбор сведений продолжался. Однако новые данные не прояснили обстановки. К 25 августа (6 сентября) штаб считал, что противник имеет 185 тыс. человек при 1 тыс. орудий. Из этих данных исходили при расчетах боевого построения.
Наполеон считал, что русская армия не превышает 130 тыс. человек. Таким образом, имея довольно точные сведения, он полагал, что успех ему обеспечен, поскольку у французов явное численное превосходство, а русские войска сильно измотаны вынужденным отступлением и не смогут оказать серьезного сопротивления.
По-другому расценивал обстановку Кутузов. Да, он учитывал численный перевес противника. Он знал, что армию врага возглавляет полководец, еще не знавший поражений. Он видел, что русская армия лишь на две трети состоит из обстрелянных в боях войск. Но Кутузову было ведомо и другое, то, что не принималось в расчет Наполеоном.
Русская армия горела желанием защитить Москву, разбить врага и отстоять отчизну. Боевое настроение, высокий патриотический подъем армии и внутреннее сознание своей правоты вдохновляли русских солдат и офицеров на борьбу против захватчиков, стремившихся навязать России деспотизм наполеоновского режима.
Кутузов понимал, что при таком умонастроении сражение было необходимо и с военной и с политической точки зрения. Нужно было, во-первых, нанести наступающей группировке противника решающий удар, лишить врага стратегической инициативы. Во-вторых, нужно было отстоять Москву. «Таким образом, ожидать буду я неприятеля на генеральное сражение у Можайска, возлагая все упование на помощь всевышнего и храбрость русских войск, нетерпеливо ожидающих сражения»,– писал Кутузов Тормасову. «Как бы то ни было, Москву защищать должно»,– докладывал он императору.
Боевой порядок
Русская армия сосредоточивалась на Бородинском поле в течение 22 и 23 августа (3–4 сентября). Ударную группу прикрывали три довольно сильных арьергарда, располагавшиеся на линии Глазово, Колоцкий монастырь, Ельня.
Рекогносцировка, проведенная Кутузовым и командующими армиями Барклаем и Багратионом, показала необходимость такого боевого построения войск, при котором можно было бы удержать Новую Смоленскую дорогу и исключить возможность обхода позиции. Справа преградой для врага являлась Москва-река, слева – труднопроходимый Утицкий лес, через который пролегала Старая Смоленская дорога. Для активных действий оставалась сравнительно узкая полоса от деревни Бородино до Утицкого леса, составлявшая по фронту около 4,5 верст.
Вначале Кутузов предполагал, что Наполеон прибегнет к излюбленной им форме – обходу. «Надеюсь дать баталию в теперешней позиции, разве неприятель пойдет меня обходить, тогда должен буду я отступить, чтобы ему ход к Москве воспрепятствовать... и ежели буду побежден, то пойду к Москве и там буду оборонять столицу», – писал главнокомандующий Ростопчину 22 августа (3 сентября).
Эту же мысль он повторил на другой день в донесении Александру I: «Но ежели он, найдя мою позицию крепкою, маневрировать станет по другим дорогам, ведущим к Москве, тогда не ручаюся, что, может быть, должен идти и стать позади Можайска, где все сии дороги сходятся».
Однако тут же стало ясно, что Наполеон не собирается делать глубоких обходов. Активность конницы Мюрата на главной позиции свидетельствовала о том, что вслед за нею движутся основные силы французов. Поэтому было при-нято решение о сражении и составлен его план (диспозиция). Основная идея диспозиции, разработанной 24 августа (5 сентября), состояла в том, чтобы обеспечить русской армии свободу маневра на поле сражения. Позиция была разделена на армейские и корпусные участки, войска расположились в глубоком боевом порядке.
Боевой порядок включал правое крыло, центр, левое крыло и резервы. В состав войск правого крыла вошли 2-й пехотный корпус К. Ф. Багговута, 4-й пехотный корпус А. И. Остермана-Толстого, 1-й кавалерийский корпус Ф. П. Уварова и 2-й кавалерийский корпус Ф. К. Корфа и их артиллерия. Командовал правым крылом генерал М. А. Милорадович. Центр состоял из б-го пехотного корпуса Д. С. Дохтурова и 3-го кавалерийского корпуса К. А. Крейца. Командующим был назначен генерал Д. С. Дохтуров. Обе эти группировки входили в 1-ю армию и находились в распоряжении ее командующего – М. Б. Барклая де Толли.
7-й пехотный корпус Н. Н. Раевского, 8-й пехотный корпус М. М. Бороздина – под общпм командованием А. И. Горчакова, 4-й кавалерийский корпус К. К. Спверса и резерв, состоявший из сводной гренадерской дивизии под командованием М. С. Воронцова, входили в состав войск левого крыла. Общее командование осуществлял П. И. Багратион.
К составу войск общего резерва, подчиненного непосредственно Кутузову, относились: 3-й пехотный корпус Н. А. Тучкова, 5-й гвардейский корпус Н. И. Лаврова, 1-я и 2-я кирасирские дивизии и резервная артиллерия.
Общее командование резервами осуществлял генерал-лейтенант Д. В. Голицын.
Кроме того, позади войск правого крыла располагался казачий корпус М. И. Платова, а впереди левого крыла – казачий отряд А. А. Карпова. Наконец, впереди боевого построения были расположены егерские полки.
Итак, весь боевой порядок состоял из линии егерских полков, вытянутых в цепь, двух боевых линий пехоты, двух линий кавалерии, линии частных резервов и в глубине четырех линий общего резерва. Войска правого фланга занимали участок от Маслова до Горок, уступом назад; войска центра – от Горок (исключительно) до высоты Курганной (включительно); войска левого крыла-от высоты Курганной до села Семеновского (включительно).
Резерв располагался за центром боевого порядка. Такой боевой порядок был достаточно устойчив и способен не только выдержать удары противника, но и наносить ему сильные контрудары. Наличие же мощного резерва позволяло перейти в контрнаступление. Резервам Кутузов придавал огромное значение, ибо они обеспечивали живучесть боевого порядка. «Резервы должны быть сберегаемы сколь можно долее, ибо тот генерал, который сохранит еще резерв, не побежден», – указывал главнокомандующий в своей диспозиции.
Однако после Шевардинского боя в боевом порядке были сделаны изменения. Произведенная перегруппировка существенно уточняла замысел Кутузова. Направляя инженерного капитана Фелькнера для обследования местности, где должен был располагаться Утицкий отряд, Кутузов сказал: «Когда неприятель употребит в дело последние резервы свои на левый фланг Багратиона, то я пущу ему скрытное войско во фланг и тыл». Это же было написано и на кроки (схеме боевого порядка), где против расположения Утицкого отряда указывалось: «Расположены скрытно».
Были приняты также меры для успешной переброски войск с правого фланга на левый. Под руководством генерала П. Н. Ивашева проложили полевые дороги, засыпали рвы и соорудили удобные спуски через овраги. Проводилось, кроме того, дальнейшее тщательное укрепление Курганной высоты, на которой работали только ночью. Осмотрев высоту, генерал Н. Н. Раевский сказал: «Теперь, господа, мы будем спокойны: император Наполеон видел днем простую, открытую батарею, а войска его найдут крепость».
Наполеон дал «Генеральные распоряжения для сражения» 25 августа (6 сентября) лишь после рекогносцировки, проведенной им вместе с Бертье, Коленкуром и Раппом. Но высоты, с которых производился обзор, находились на левой стороне реки Колочи, откуда нельзя было рассмотреть всю русскую позицию. Разведка боем на левом фланге русских позволила установить наличие каких-то сил на Старой Смоленской дороге.
Повторная рекогносцировка, проведенная в конце этого дня с высоты у деревни Валуевой, окончательно убедила французов, что правый фланг русских почти недоступен. Правый берег реки Колочп на 15–20 метров возвышался над пологим левым берегом, да и подступы к нему были хорошо защищены русскими батареями. Оставался один выход – атаковать левый фланг противника и его центр с плацдарма, ограниченного с севера рекой Колочей, а с юга – Старой Смоленской дорогой. Наполеон отклонил предложение Даву обойти силами его корпуса русский левый фланг через Утицкий лес, справедливо опасаясь, что корпус Даву, заблудившись, может стать легкой добычей неприятеля.
Наполеон разместил свои силы на Бородинском поле следующим образом. Корпус Понятовского был послан на Старую Смоленскую дорогу. В диспозиции указывалось, что он направляется на деревню, находящуюся в лесу, и обходит позицию неприятельскую. Этим маневром Наполеон думал сковать расположенные здесь русские войска, о присутствии которых он догадывался. Но, главное, он хотел обойти левый фланг Багратиона и нанести удар, способствующий основной задаче – отбросить русских в излучину Москвы-реки и разгромить там.
В центре Наполеон поставил три пехотных корпуса – Даву, Нея и Жюно, три кавалерийских корпуса Мюрата, Старую и Молодую гвардию и сосредоточил здесь почти всю свою артиллерию. Эти силы предназначались для удара по левому флангу и центру русских. Начать сражение должна была дивизия Компана, которой предстояло выйти на опушку леса, чтобы овладеть первым укреплением.
На левом фланге находились войска, составлявшие группу вице-короля Евгения: итальянский корпус, усиленный двумя дивизиями корпуса Даву, итальянской гвардией и одним кавалерийским корпусом. «Вице-король ов-ладевает деревней (Бородино), проходит через три моста, следуя на высоту с дивизиями Морана и Жерара, которые под его личным начальством направляются к редуту и выстраиваются в общую линию»,– говорилось в приказе Наполеона.
Таким образом, Наполеон сосредоточил на правом фланге 10 тыс. войск при 30 орудиях, в центре – 80 тыс. при 467 орудиях и на левом фланге – почти 45 тыс. при 88 орудиях.
В докладе Александру I Кутузов писал: «25-го армия французская находилась в виду нашей и построила перед своим фрунтом несколько укреплений, на правом же ее крыле замечены были разные движения, скрытые от нас лесами, почему и можно было предположить, что намерение Наполеона состояло в том, чтобы напасть на левое наше крыло и потом, продолжая движение по Старой Смоленской дороге, совершенно отрезать нас от Можайска».
Оба полководца придавали огромное значение моральной подготовке войск. Объезжая позицию, Кутузов останавливался в расположении корпусов и говорил с солдатами об их долге перед родиной. Вдоль фронта пронесли икону Смоленской богоматери и отслужили молебен.
Наполеон приказал выставить перед проходившими войсками портрет своего сына – короля Рима и сам объехал ряд корпусов, с восторгом встречавших «маленького капрала», неизменного победителя во всех сражениях. Солдатам был прочитан приказ Наполеона, который гласил: «Воины! Вот сражение, которого вы так желали. Победа зависит от вас. Она необходима нам; она даст все, что нам нужно: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридлянде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспоминает о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
-------------------------------------------------------------
Источник.
