За краем

Внимание: упоминание изнасилования! Это художественное произведение, а не призыв к чему-либо, прошу обратить внимание!

За краем

«Но у жертв хорошая память.

Факт, который никак не в силах усвоить угнетатели.»

Олдос Хаксли «Время должно остановиться»

Человек, которого сломали, в своём отчаянии может дойти до безумия. До края, за которым нет уже ни добра, ни зла, ни морали, на даже самого человека. А главное - там нет боли.

Марина думает об этом, запирая горящую квартиру на ключ. Ей не страшно, ей не стыдно, она, вообще, ничего не чувствует. Все её чувства застыли и оборвались в моменте, когда Костя неделю назад прижал её к стене в этой самой квартиры, и, зажав ладонью рот, полез под рубашку. Как же ей тогда хотелось умереть или хотя бы потерять сознание, лишь бы не ощущать этих прикосновений, от которых всё её существо корчилось в судороге протеста. Но она жива. Случившееся же осталось шрамами в воспалённом сознании, заменив собой всё, что было до этого.

Она быстро спускается по лестнице. Навстречу попадается ребёнок лет восьми, за спиной огромный портфель - возвращается из школы. Марина замирает, впивается в него глазами. Внутри шевелится что-то тёмное, грязно-липкое. На минуту Марину охватывает злая почти ненавидящая зависть к этому мальчонке, просто потому что он не сломан изнутри, не запятнан ничем. Мальчишка проскакивает мимо неё, пугливо отводя взгляд от странной женщины.

Едва переставляя ноги, она продолжает спускаться. На втором этаже в одной из квартир заходится диким лаем собака. От каждого нового приступа лая Марина вздрагивает... В мозгу появляется образ этой собаки, хотя она её даже никогда и не видела. Должно быть не очень большая, бульдог какой-нибудь, старенький уже и, наверное, очень чуткий. А вдруг он учуял пожар?

Мысль о пожаре заставляет женщину тревожно сжаться, сгорбиться. В нос словно снова ударяет запах спирта, которым она поливала всё, что попадалось под руку, пока Костя без чувств валялся в прихожей. Она вспоминает, как спокойно он ей открыл, как смотрел на неё с ухмылкой, в которой читались чувства собственного превосходства и неуязвимости. Может, если бы он хоть не усмехался так, Марина и не ударила его со всей силы по голове бутылкой, которую специально положила в сумку.

Женщина удивляется собственным мыслям - глупо теперь об этом думать, всё случилось так, как должно было, она ни о чём не сожалеет.

Не чувствуя в себе больше сил, Марина опускается прямо на лестничную клетку рядом с дверью, за которой надрывает свои голосовые связки пёс.

Внутри потрясающе пусто и холодно, ничего больше не шевелится. Ради этого покоя она и пошла на убийство, чтобы наконец прекратилась безумная лихорадка, охватившая её, стоило ей выйти тогда из квартиры. Марина не тешит себя мыслями, что она имела на это право и что в каком-нибудь кармическом смысле её поступок даже и не преступление вовсе. Никто не имеет права забирать жизнь другого человека, даже если от человека там лишь обличие. Но ей нет до этого никакого дела.

Закон и общество осудят её, если когда-нибудь докопаются до правды. Убить друга детства, да ещё и так жестоко - задыхаться от угарного газа мучительно, Марина знает это. Только об этом она и читала последние шесть дней. А если вдруг найдутся защитники, то оправдать её будет нечем, это никак не назовёшь самообороной. Нет, это было спланированное убийство, на которое она пошла вместо того, чтобы написать заявление в полицию.

Женщина усмехается, упирается головой в стену. Где-то на улице слышится вой сирены. Она не собирается вставать и бежать. Её дела закончены - теперь раз и навсегда. Ведь за краем нет жизни - и в этом главная ценность.