Минюст готов к гуманизации уголовного закона только в интересах большого бизнеса
Минюст подготовил предложения по дальнейшей гуманизации уголовного закона. Они вроде бы касаются разных ситуаций, но все связаны с процедурами смягчения наказания. Например, это перевод в колонию-поселение или на принудительные работы. После этого заключенных можно задействовать на различных объектах народного хозяйства. Однако сейчас уход на те же принудработы позволяет судам фактически обнулять право граждан на условно-досрочное освобождение (УДО). Минюст обещает ситуацию исправить, однако эксперты подозревают, что такими обещаниями осужденных просто заманивают на стройки века типа БАМа, где они заменят собой мигрантов в сфере малоквалифицированного и низкооплачиваемого труда. Правозащитники также допускают, что в условиях нехватки в стране трудовых ресурсов поправки Минюста приведут к увеличению числа посадок.
Либерализовать предлагается статьи Уголовного (УК) и Уголовно-исполнительного (УИК) кодексов, связанные с механизмом замены неотбытой части срока на более мягкий вид наказания или менее строгие условия содержания за решеткой. Сейчас осужденные могут претендовать на УДО после отсидки двух третей срока. Однако сложилось так, что если суд заменяет лишение свободы, скажем, на принудительные работы, то такое право фактически обнуляется. Поэтому Минюст предлагает четко прописать в УК: время прошения об УДО рассчитывается именно по первоначальному сроку, назначенному в приговоре.
То есть, как пояснили в ведомстве Константина Чуйченко, речь идет о серьезной гуманизации законодательства, ведь «осужденные, которые имеют право перейти на принудительные работы, не лишатся возможности УДО». Но если посмотреть на весь пакет изменений, на днях обнародованный Минюстом, то становится понятно, что он проникнут заботой не столько о правах граждан, сколько об интересах большого бизнеса. И ключевые слова здесь – принудительные работы. Но, например, в поправке к ст. 80 УК – «Замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания» какой-то особой гуманизации не видно. Более того, вроде бы даже сокращается необходимый контингент для тех же принудработ. Потому что осужденных по особо тяжким статьям лишают возможности просить о переводе на них после половинной отсидки, сделать они это смогут только после двух третей.
Однако если обратиться к пояснительной записке, то станет понятно, что поправка составлена «в целях улучшения оперативной обстановки» в исправительных центрах (ИЦ), то есть направлена на более эффективную организацию принудработ. «Все осужденные содержатся совместно, в связи с чем неоднократно судимые лица криминальной направленности оказывают негативное влияние на ранее несудимых лиц, приобщая их к криминальной субкультуре», – указывает Минюст.
Судя по всему, часть осужденных начинают отказываться от работы или ее только изображают. Статистика же показывает, что категория «особо тяжких» – это значительная часть участников принудработ. Но и от них как от рабочей силы Минюст все-таки не отказывается. На это направлена третья поправка – в УИК, которая разрешает более ранний срок перевода данного контингента в колонии-поселения, заключенных из которых тоже можно вывозить на внешние работы. Кстати, уже после пребывания в таких колониях заключенный опять же может попроситься на принудительные работы. Это все объясняется заботой о более качественной социальной адаптации.
Однако некоторые эксперты «НГ» сразу же усомнились в благих намерениях Минюста. По их мнению, заключенных пытаются заманить на те объекты, где бизнес ощущает острую нехватку рабочих рук. Создать же при этом людям нормальные условия и обеспечить трудовыми гарантиями ведомство по-прежнему не спешит. При этом, напомнили эксперты, обман в принципе хорошо заметен: условия для получения УДО остаются общими, а это значит, что за любую провинность – не выполнил норму, поцарапал оборудование, покурил во время работы – человеку могут в этом праве отказать. Так что, настаивают правозащитники, подобного рода инициативы при нынешнем состоянии пенитенциарной системы и отсутствии эффективного общественного контроля над ней могут только выглядеть гуманизацией.
Вице-президент российского подразделения Международного комитета защиты прав человека Иван Мельников подтвердил, что Минюст сейчас действительно заинтересован в увеличении количества заключенных, вовлеченных в некий экспорт трудовых ресурсов. Ведь ранее руководство ФСИН само предложило организовать на крупных стройках ИЦ для осужденных к принудработам, чтобы снять дефицит рабочей силы, при этом сократив потребность в иностранных гастарбайтерах. Но заключенным из-за ситуации с обнулением УДО было выгоднее оставаться в колониях, вернуть их обратно стали просить и многие из тех, кто согласился на смягчение через принудработы или уже на них отправился. «Есть глобальные проекты, которые ФСИН обещала реализовать», но желающих ехать в удаленные регионы для тяжкого и малооплачиваемого труда зэков оказалось немного, подтвердил Мельников, заметив, что таких отказов судов в УДО за последнее время стало много. При этом, напомнил он, ИЦ находятся в изоляции от общественности – к примеру, членов наблюдательных комиссий туда не пускают, хотя заключенные в ИЦ постоянно жалуются на несоблюдение своих трудовых прав. По факту в нынешних условиях речь идет не только о принудительном труде, который по Конституции запрещен, но еще и о низкооплачиваемом труде. По словам правозащитника, были случаи, когда и после большой переработки на производстве – по 12 часов в течение шести дней – осужденные получали по 500 руб. за месяц. Так что, заявил Мельников, «аналогия с ГУЛАГом просто очевидна».
Так что прежде чем стимулировать осужденных к труду на стройках века, сперва надо было бы создать прозрачные условия этой деятельности. Правозащитники, напомнил Мельников, давно предлагают скорректировать закон для доступа ОНК в эти ИЦ. Или хотя бы подтвердить искренность обещаний ФСИН о «достойных условиях» трудовыми договорами с прописанными там зарплатами на уровне рыночных, не говоря уже о возможности создавать профсоюзы трудящихся из числа заключенных. Потому что, когда людей направляют на работы не по их специальностям и квалификациям, те часто калечатся или вовсе погибают. Так что надо сделать так, «чтобы сперва они проходили ускоренную спецподготовку и инструктаж по технике безопасности». Но все эти проблемы игнорируются властями: «Нужно понимать, что сейчас проводится большой эксперимент, который может привести к трагическим последствиям». Потому что теперь, после поправок Минюста, «на принудительный труд, может, и подпишется большее количество сидельцев, но без дополнительных для них гарантий это может стать первым шагом к возвращению того, что когда-то называлось каторгой».
Сопредседатель Московской Хельсинкской группы Валерий Борщев и вовсе опасается, что правоохранители начнут искусственно увеличивать количество заключенных. Допустим, условия нехватки рабочих рук приведут к тому, что суды станут чаще сажать по тем статьям, которые предусматривают быстрый перевод на смягченный режим, то есть принудработы. И таким образом стимулировать их расширение, чтобы «продавать рабсилу крупным фирмам». «Об этом я и говорил с самого начала, что это очень опасная схема, которая перечеркивает в принципе саму идею сажать как можно меньше людей», – подчеркнул Борщев. Он заявил, что является принципиальным противником посылки заключенных на крупные проекты, поскольку порочность этой практики была не раз доказана на протяжении прошлого века. Он подтвердил, что идея Минюста о расширении УДО еще ни о чем не говорит: «Эта с виду позитивная инициатива скорее «заманиловка», поскольку право на УДО всегда можно будет нивелировать формальными взысканиями». Борщев рассказал «НГ» о работавших в Иркутске на стройках заключенных, которые надеялись, что они побыстрее освободятся, но потом, как правило, находились несущественные претензии к их работе – и им отказывали в УДО.
Оригинал статьи
88.9к
