Эксперт считает, что частичная иммунизация не спасет население от пандемии
Россия, как всегда, движется своим особым путём— согласно официальной статистике, темпы вакцинации от коронавируса на уровне среднемировых, но при этом мы бьём все рекорды по уровню смертности от коронавируса. Логики в этом, на первый взгляд, нет никакой. Однако заведующий Лабораторией геномной инженерии МФТИ Павел ВОЛЧКОВ парадоксальной такую статистику не считает. По его мнению, самое страшное еще впереди – мы можем потерять до 10 % населения во время пандемии.
Высокие темпы вакцинации на самом деле обманчивы. Прививку делают одни и те же люди. Сначала они вакцинировались, теперь ревакцинируются. А те, кто и не думал прививаться раньше, тот не занимается этим вопросом и сейчас. Поэтому на самом деле мы топчемся на одном и том же месте.
— Основная причина, насколько я понимаю, в недоверии к вакцинам. В реальность и свирепость вируса, по-моему, уже все поверили.
— Любая плохая вакцина лучше, чем никакая. Это я сейчас абстрактно говорю, не про конкретные её виды. Люди, которые попадают в больницы с тяжёлым течением, а потом умирают от коронавируса, не болели им раньше и не прививались вообще. Их иммунитет оставался девственным.
— Но, когда не было совсем никаких прививок, смертность была ниже.
— Вирус становится всё более контагиозным и летальным. Он мутирует. Это его эволюционный путь.
— Вы говорите про штамм Дельта, которого все боятся?
— Дельта — это уже собирательное понятие, он имеет десятки разновидностей и совсем не похож на ту Дельту, которая появилась в Индии. Среди новых подвидов есть доминирующие, они этот штамм, скажем так, «улучшают» — в сторону контагиозности. Первый уханьский штамм был очень медленный. Инкубационный период длился более шести дней, поэтому адаптивный иммунитет у молодых людей успевал подготовиться к атаке вируса. У пожилых — адаптивный иммунитет гораздо слабее, поэтому страдали в начале пандемии именно они. А сейчас штаммы стали более патогенные и быстрые. Иммунитет, как молодых, так и старых не успевает на них среагировать. Так что теперь болеют все, от мала до велика.
— А если коронавирус продолжит мутировать, он может стать ещё быстрее и смертельнее?
— Не хотелось бы рассматривать этот сценарий. Давайте посмотрим под другим углом. Если 80% населения приобретёт так называемый эффективный иммунитет (когда титры антител в крови высокие), вирус начнёт эволюционировать в сторону «преодоления сформировавшегося адаптивного иммунитета». То есть будет искать ресурсы взять новую высоту, но по опыту эпидемий, известных нам с начала времён, мы знаем, что из этого ничего не выйдет. У него останется два пути: либо он совсем исчезнет (иммунный барьер окажется для него слишком высоким), либо войдёт в число стандартных простудных заболеваний.
— А разве без вакцинации, люди массово не могут приобрести активный иммунитет против ковида, просто переболев им?
— Могут, но при этом мы потеряем 10% населения разом. Естественная убыль это называется.
Зато сейчас картина пёстрая. Кто-то болеет легко, кто-то тяжело. И общую ситуацию вакцинация не спасает.
— Если бы вакцинация не была так растянута, то безусловно ситуация была бы гораздо лучше. Но вакцинация продолжается уже полтора года. Пока одни только думают прививаться, у других титры антител уже снизились, и вирус продолжает циркулировать, наращивая свою мощность и приспосабливаясь к новым условиям. Сейчас один человек в среднем заражает трёх-четырёх. Если бы мы разом оборвали эту цепочку, нам не о чем было бы беспокоиться.
— Вирус бьёт в основном по сердечно-сосудистой, эндокринной и центральной нервной системам?
— Не только, но именно они подвержены большому риску. Последствия у тех, кто тяжело перенёс заболевание, следующие. Первый шаг — это тромбоз. Второй шаг — инсульты и инфаркты. Отложенный эффект — появление холестериновых бляшек. Британские учёные провели обширное исследование и недавно доказали, что у многих переболевших коронавирусом сильно упал IQ. То есть болезнь повредила центры головного мозга, которые отвечают за рассудочную деятельность. За время пандемии мы банально стали глупее.
— Звучит, как приговор. А какой процент вакцинации населения, по-вашему, спасёт нас от продолжения пандемии, новых локдаунов и ковикул?
— Изначально мы считали, что 70% будет достаточно. Но потом пришлось признать, что в мегаполисах с высокой плотностью населения этот процент должен быть выше. И потом, нельзя забывать, что мы говорим о 70% от общего числа жителей регионов. Но ведь оставшиеся 30% — это дети, которых в нашей стране не вакцинируют. При этом они очень активные переносчики вируса. Получается, чтобы достичь хотя бы 70%, нужно вакцинировать абсолютно всё взрослое население.
— Реальные цифры далеки от этого уровня?
— В большинстве городов вакцинировано не более 35% взрослых. А эта цифра сильно отличается от той 6 что нам сейчас необходима, чтобы чувствовать себя защищенными.
— Информации о вакцинации в СМИ и соцсетях очень много, но она противоречивая. Многие люди продолжают сомневаться в эффективности вакцин.
— Если доводы на уровне рационального логического мышления не работают, другие аргументы тоже не помогут. На самом деле, все дело в том, что человек привык позитивно мыслить, потому что он дожил до текущей ситуации. Это называется пассивный оптимизм. Никакие математические выкладки его не убедят в существовании реальной угрозы, пока он уверен в том, что находится в безопасности, и эта напасть лично его никогда не тронет. Именно так мыслят антипрививочники — их не убедят никакие разумные доводы и аргументы, поэтому я не вижу другого выхода для нас кроме введения обязательной вакцинации.
Новое исследование предполагает, что вирус Covid-19 не заражает клетки мозга человека. Как рассказывается в эксклюзивном материале The Guardian, результаты исследования вселяют надежду, что повреждение обоняния, связанное с коронавирусом, может быть более поверхностным, чем предполагалось ранее.
Согласно исследованию, опубликованному в журнале Cell, вызывающий Covid-19 коронаввирус не заражает клетки мозга человека. Полученные данные вселяют надежду на то, что ущерб, причиненный вирусом Sars-CoV-2, может быть более поверхностным и обратимым, чем предполагалось ранее.
Это исследование противоречит более ранним исследованиям, в которых предполагалось, что коронавирус поражает нейроны мембраны, выстилающей верхние углубления носа. На эту оболочку, называемую обонятельной слизистой оболочкой, вирус впервые попадает при вдыхании. Внутри него находятся обонятельные сенсорные нейроны, которые отвечают за инициирование обонятельных ощущений. Они плотно связаны с своего рода опорной клеткой, называемой стентакулярными клетками.
В новом исследовании бельгийские и немецкие исследователи утверждают, что вирус поражает стентакулярные клетки, но не обонятельные сенсорные нейроны. «Это просто важное различие, - сказал старший автор Петер Момбертс, который руководит исследовательским отделом нейрогенетики Макса Планка во Франкфурте (Германия). – Как только вы поверите, что обонятельные нейроны могут быть инфицированы, вы сможете быстро попасть в обонятельную луковицу, и тогда вы уже окажетесь в мозгу».
Как поясняет The Guardian, обонятельная луковица в передней части головного мозга - это то место, где нервные сигналы о запахах обрабатываются в первую очередь. Если вирус проникнет в эту структуру, он теоретически может распространиться на более глубокие области мозга, где он может нанести длительный ущерб - тем более, что, в отличие от обонятельных сенсорных нейронов, большинство нейронов не регенерируются после потери. Но если вирус заражает только стентакулярные клетки, то повреждение может быть менее длительным.
Оба этих пути могут объяснить обонятельную дисфункцию, от которой страдает примерно половина всех пациентов с COVID-19. У каждого десятого из них потеря или изменение обоняния оказываются долгосрочными, возможно, постоянными.
Петер Момбертс говорит, что это может быть результатом отказа поддержки обонятельных сенсорных нейронов, даже если они сами не заражены. Они могут функционировать ниже номинального уровня или вообще перестать функционировать до тех пор, пока сустентакулярные клетки не восстановятся.
Группа ученых не изучала другие неврологические симптомы COVID-19, такие как усталость и «мозговой туман», которые сопровождают «длительный COVID».
Никто не сомневается, что болезнь поражает центральную нервную систему; Споры касаются того, вызваны ли эти эффекты вирусом, поражающим нейроны, или каким-то более косвенным механизмом, таким как воспалительная реакция в крови, орошающей мозг, - с различными последствиями для прогноза и лечения.
Результаты, вероятно, будут противоречивыми из-за сложности изучения молекулярных событий, разворачивающихся в моменты после заражения. В более ранних исследованиях использовались модели на животных, кластеры нервных стволовых клеток, выращенные в чашке, и посмертные ткани, взятые у небольшого числа пациентов с COVID-19. Настоящее исследование является крупнейшим на сегодняшний день среди пациентов с COVID-19, и в нем был использован новый метод фиксации этих ранних событий.
Лаура Ван Гервен, нейрохирург из Католического университета Левена в Бельгии один из авторов статьи, адаптировала форму хирургии основания черепа для удаления ткани из обонятельной слизистой оболочки и луковицы пациентов с COVID-19 в течение примерно часа после их смерти. У 30 пациентов исследователи смогли обнаружить, что вирус все еще реплицируется - это означает, что пациенты умерли в острой, заразной фазе болезни. «Это, несомненно, наиболее тщательно проделанная работа с посмертной обонятельной тканью COVID», - комментирует Стюарт Файрстайн, нейробиолог из Колумбийского университета в Нью-Йорке.
Но Файрстайн сказал, что результаты исследования не пролили нового света на то, как COVID-19 вызывает обонятельную дисфункцию. «Они не показывают, что какие-либо обонятельные сенсорные нейроны повреждены или их меньше, или обонятельные сенсорные нейроны рядом с инфицированными сустентакулярными клетками каким-либо образом отличаются от тех, которые не находятся рядом с инфицированными клетками», - сказал он.
Дебби Ван Рил, вирусолог из Университета Эразма в Роттердаме, Нидерланды, также высоко оценила строгость исследования, но сказала, что утверждение авторов о том, что Sars-CoV-2 не заражает нейроны, звучит «довольно смело». Только у шести из 30 пациентов вирус был обнаружен в самой обонятельной слизистой оболочке. «Таким образом, в целом цифры действительно низкие, чтобы делать какие-либо убедительные выводы», - сказала она.
Но даже если исследование - не последнее слово о влиянии COVID на мозг, оно указывает на то, что и те ужасные ранние отчеты не были такими же. Если его выводы подтвердятся, те, кто страдает аносмией или паросмией, связанной с COVID, могут быть уверены, что коронавирус не заразил их мозг и что будущие методы лечения, нацеленные на недостаточно изученные сустентакулярные клетки, могут облегчить или вылечить их состояние.
