Проводы сына

Марина никак не могла смириться, что Сашка не хочет проводов в армию.

— Сынок, но это принято, понимаешь, собираются друзья, семья, родственники, все вместе провожают новобранца.

— Мама, ну зачем это, зачем нужна гулянка накануне, меня поддержать? Так я лучше съезжу к бабушкам, встречусь с друзьями, просто поговорю с каждым, а в последние выходные мы едем с Кристей на экскурсию, давно хотели – пара дней на автобусе, приеду в воскресенье. А уж в понедельник…

— Сынок, — Марина еле сдерживала слезы, но как же так, в наше время все делали проводы, примета такая.

— Мамочка, — обнимал ее сын, — ну какая примета, ты о чем? И вообще, всего год, вернусь, буду поступать в университет, мы уже с Кристей все решили.

— Решили они с Кристей, — обиженно говорила Марина мужу, когда Сашка ушел по делам, — а мы, мы в его жизни ничего не значим?

— Не ревнуй, — улыбался Марк, — вырос сын, это же хорошо. Вернется, пойдет учиться, а там, глядишь, поженятся, внуков нам нарожают. Готова стать бабушкой, Мариш?

— Какая бабушка, мне и сорока еще нет? – возмущалась женщина.

— Так исполнится через полгода. Ничего, будем мы с тобой бабушкой и дедушкой, а пока просто смирились. Нам еще Федора доучивать, смотри, мальчишка съехал, а только в восьмом классе, что к выпускному будет?

И Марина смирялась, днем все так же ходила на работу, заполняла таблицы, выстраивала графики, а перед глазами стояло Сашкино лицо, какой из него воин – мальчишка мальчишкой, хоть и вымахал выше Марка. Коллеги спрашивали о нем, Марина отвечала односложно, да и что обсуждать, все мамы сыновей через это проходят, ну или почти все. Вечерами спешила в магазин и на кухню, кормить семью. Марк занимался с Федькой, мальчишка ворчал, поглядывая на монитор ноутбука, но пока отцу не перечил. Сашка всю последнюю неделю пропадал у родственников и друзей.

Она еще оттягивала расставание, считая дни – еще целых шесть дней, потом пять, четыре… По ночам пробиралась в спальню мальчишек и подолгу стояла в дверном проеме, боясь войти, разбудить сыновей. Всматривалась в, казавшееся очень бледным в свете уличного фонаря, лицо Сашки, и слушала бьющуюся в груди тревогу. Потом делала над собой усилие и возвращалась в супружескую спальню, тихонечко ложилась на остывшую простыню и долго лежала, глядя в потолок. А с первым утренним светом понимала, что еще одним днем стало меньше.

В пятницу она отпросилась, не пошла на работу. Накануне Марк и Сашка собрали все необходимое, чтобы в понедельник не опаздывать к призывному пункту. Автобус, на котором Саша и Кристя ехали на экскурсию, отправлялся днем, и Марина хотела успеть напечь пирогов в дорогу. Она замешивало тесто, когда на кухню пробрался сонный Федька.

— Мам, может, я не пойду сегодня в школу?

— Это еще почему?

— Ну так брат в армию уходит.

— Так-то брат, а не ты. Не выдумывай, давай завтракай, а то опоздаешь!

Сашка проснулся в девять, подошел к ней после душа и посмотрел в глаза.

— Мам, не переживай, все будет хорошо, правда. Я не хочу проводов, это всего лишь год.

— Всего лишь, — грустно повторила мать.

— О, мои любимые, с картошкой, — схватил он горячий пирожок со сковороды.

Вечером Марк принес билеты в театр.

— Вот, смотри, завтра премьера.

— Ты о чем, какая сейчас премьера?

— Островский «Гроза».

— Премьера?

— Да, новое видение.

— Я не пойду.

— Лучше будешь ходить с грустным видом, настроение всем портить? Ты пойми, Сашке тяжело видеть, как ты переживаешь.

Премьера ей не понравилась, да и смотрела она невнимательно.

Зато ей очень понравилась обратная дорога, они решили идти пешком, обходя небольшие кафе.

— Знаешь, — сказал ей Марк перед подъездом, — мальчишки должны видеть этот твой блеск в глазах. А если взгрустнется – прими, — кивнул он на большую корзину с пирожными, которую держал в руках, — это лекарство.

источник