Часть 1
Давайте признаемся: мы все этого ожидали. После ажиотажа в СМИ, гневных "разборов полётов" с многочисленными нарушениями техники безопасности, обличительными слезами вдов и матерей, только что потерявших – из-за преступной халатности, безответственности и откровенной жадности "определённого круга лиц" – своих мужей и сыновей во время взрыва в шахте "Листвяжной", и, как всегда бывает в таких случаях, искренне-убедительными заявлениями официальных лиц, грозящих привлечь к ответственности всех причастных, волна потихоньку спадает.
Те, кто напрягся, могут выдохнуть и продолжать заниматься своими делами.
Спустя всего несколько дней после трагедии, унесшей жизни 51 человека – сорока шести горняков и пятерых спасателей, одно за другим стали появляться аккуратные "уточнения" обстоятельств произошедшего.
Выжившие во время взрыва, произошедшего на "Листвяжной" 25 ноября (те, кому повезло выбраться; всего там было более двухсот шахтёров), теперь рассказывают прессе, что они не заметили никакого повышенного содержания метана в воздухе при входе в шахту в тот роковой день.
По словам шахтёров, когда стало известно о ЧП, все рванули на выход из забоя, включив самоспасы, – так называются приборы для защиты лёгких, в которых есть небольшой запас кислорода для дыхания. Так вот, говорят они, некоторым не хватило объёма спасительного сжатого воздуха, люди теряли сознание по пути.
И в серьёзности произошедшего нет вообще никаких сомнений. Владимир Путин на совещании, посвящённом как раз трагедии на "Листвяжной", сказал следующее – цитируем дословно:
"Шахтёрский труд связан с повышенной опасностью, но недопустимо злоупотреблять, эксплуатировать мужество людей, которые спускаются в шахты. Их жизнь и здоровье – персональная ответственность всех, кто участвует в организации производства: и руководителей предприятия, и представителей надзорных органов, и собственников. С тех, кто в погоне за прибылью или по каким-то другим причинам пренебрегает безопасностью людей, подвергает их смертельному риску, нужно спрашивать по закону, жёстко.
… Есть предварительный отчёт, где говорится, что принимались систематические меры к сокрытию фактов чрезмерной загазованности, фальсифицировались эти данные. Ведь кто-то это делал! Зачем? Чтобы побольше добыть и на экспорт отправить? Зачем? Результат-то какой, трагический! Теперь все сидим и головы опустили."
"Все знали, что там метан. А толку-то?"
Вроде бы – логично. И, как заметили несколько специалистов в беседе с Царьградом, подобное вполне вероятно – касательно самоспасов: они действительно не всегда спасают – и оттого, что не все шахтёры умеют ими нормально пользоваться, и по причине периодически происходящих сбоев в их работе.
Другой вопрос, что тем самым фактически нивелируются слова несчастных женщин, которые, пробираясь сквозь метель и толпу журналистов на следующий день после взрыва, рассказывали о том, что ранее сами работавшие в том забое (и погибшие потом) горняки свидетельствовали о регулярном превышении концентрации метана.
Рабочий "Листвяжной" Александр Ильчук, потерявший на шахте брата, прямо указал, что руководство было в курсе имевших место нарушений правил техники безопасности
При этом Ильчук добавил, что шахтёры сами – и не раз – ставили своё начальство в известность о рисках. Но – докладывали и... продолжали работать. Не хочешь – увольняйся.
А получают там люди за свой адский труд, при постоянной угрозе жизни и здоровью, просто ничтожно мало – в среднем по 40-50 тысяч в месяц. В основном – меньше, за небольшим исключением. Но все держатся за свои места – и те, в том числе, кто сейчас уверяет, что превышения концентрации опасного газа не было. Потому что жить хочется всем. Семьи кормить надо. Только вот вариантов-то трудоустройства с сопоставимой заработной платой в округе практически нет.
И директорат, и владельцы предприятий сибирского углепрома (не только "Листвяжной", будем откровенны, и других тоже) прекрасно понимают это. Потому – всё просто и цинично: хочешь получать свой "полтинник", пускай и под постоянным прессом опасности, работай, нет – пиши заявление и катись куда хочешь.
Кто говорит правду, а кто – лукавит?
СКР завёл по факту ЧП два уголовных дела по статьям "Нарушение требований промышленной безопасности, повлёкшее по неосторожности смерть двух и более лиц" и "Халатность, повлёкшая по неосторожности смерть двух и более лиц".
По первой статье были задержаны и арестованы директор "Листвяжной" Сергей Махраков (по злой иронии судьбы ровно за три месяца до трагедии он был признан победителем областного конкурса "Кузбасс – угольное сердце России" в номинации "Лучший директор шахты"), его первый зам Андрей Молостов и начальник участка Сергей Герасименок. Они, по мнению следствия, как раз и не обеспечили "требования промышленной безопасности".
По второй – два главных инспектора Беловского территориального отдела Сибирского управления Ростехнадзора Сергей Винокуров и Вячеслав Семыкин. Эти двое, считают в СКР, должны были в ноябре, незадолго до произошедшего, как раз и проверить выполнение "требований", но по каким-то причинам ничего в реальности не сделали, а просто черканули на актах проверки свои подписи – и готово.
Казалось бы, всё ясно. Виновные определены, пройдёт следствие, затем будет суд, который непременно вынесет суровое наказание.
Ан нет.
И по той, и по другой статье УК верхняя планка наказания – до семи лет колонии. И сейчас, как полагают опрошенные Царьградом эксперты, начнётся процессуальная заварушка, с обязательным проведением экспертиз и прочим, дабы установить, была ли утечка метана постоянной (регулярной, периодической) либо это был случайный выброс, то есть – роковое стечение обстоятельств. В первом случае – да, придётся отвечать по полной. Во втором – возникнут смягчающие обстоятельства.
Истину могли бы вскрыть показания свидетелей – тех, кто находился в забое в момент ЧП. Но – одни уже мертвы, они ничего не скажут. У других – живых, точнее выживших, – выбор невелик: или идти до конца и рубить правду-матку, с большой вероятностью потерять работу на "Листвяжной" в дальнейшем, или – сохранить место и дать, так скажем, "нужные" показания.
И вот здесь очень важен информационный фон, который, по сути, уже и начал формироваться. Постепенно.
Как это было раньше
Впрочем, судьба арестованных – это лишь внешний фактор. Это – наёмные менеджеры и, возможно, "замазанные" или просто "халатные", пока не выяснилось иного, чиновники надзорного ведомства. Гораздо важнее то, как отреагирует государство (да-да, государство – руководство страны) на произошедшее. Мы сейчас о том, хватит ли духу у тех, кто вправе принимать такие решения, привлечь к ответственности реальных владельцев шахты – тех, кто реально рулил бизнесом и нарезал задачи и планы.
Плохой пример, если что, есть. В том же Кемерове – когда произошёл страшный пожар в ТЦ "Зимняя вишня", в котором погибли шестьдесят человек (больше половины из них – дети).
Тогда, напомним, причиной трагедии стали грубейшие нарушения требований противопожарной безопасности, причиной которых стали купленные акты о том, что "всё хорошо". Так вот, на скамье подсудимых оказались два с лишним десятка человек – руководители само́й "Зимней вишни", номинальные собственники здания, сотрудники Госпожнадзора и МЧС, посредники, сотрудники фирмы, занимавшейся обеспечением системы безопасности в ТРЦ, посредники.
Не оказалось там только фактического владельца – хозяина холдинга "КДВ", объединяющего ряд пищевых комбинатов и занимающегося выпуском, в том числе снеков, сухариков-кириешек, чипсов, морепродуктов и т. д., – Дениса Штенгелова, входящего в рейтинг Forbes богатейших людей России с состоянием в $650 млн.
Впрочем, принадлежность к двум сотням отечественных толстосумов – условная, поскольку Штенгелов постоянно проживает в Австралии, а достать его оттуда органы не смогли, да, похоже, не особенно и старались.
Но он по крайней мере выплатил по 3 миллиона рублей семьям каждого погибшего – это, само собой, ни в коей мере не снимает ответственности с него, как с собственника бизнеса, который существовал (речь конкретно от ТРЦ "Зимняя вишня", во всяком случае) по крайне мутным схемам, не вернёт матерям погибших детишек, а другим – жён, матерей, отцов, но будем объективны: имеется вот такая деталь.
По два миллиона за гибель близких: Заплатили – и всё забыли?
По свежим следам Царьград проанализировал, кого и как наказывали за предыдущие трагедии на шахтах. Ответ оказался ужасающим: от ответственности практически всегда уходили не только владельцы, но и менеджеры. Читайте у нас, как это стало возможным.
Собственники "Листвяжной" – семейства кемеровско-московских предпринимателей Федяевых и Гридиных, которым принадлежит холдинг "СДС-Уголь", в чьём управлении находится и эта шахта, и также целый ряд других. Они сделали изящный ход: погибшим – по 2 миллиона, а также закрытие всех кредитов и обучение детей в вузах, а ещё – по 500 тысяч пострадавшим.
Красиво? На первый взгляд – да. Да и те, кто пострадал, но выжил, потом вернутся обратно – в забой, и при случае "правильные" показания дадут, если что.
Но – для понимания: выручка только одной "Листвяжной" за прошлый год составила 9,4 млрд рублей, чистая прибыль – 836,7 млн рублей. Сын президента "СДС" ("Сибирского делового союза" Михаила Федяева – депутат Госдумы последних трёх созывов Павел Федяев (в предыдущем составе ГД он был зампредом комитета по транспорту и строительству, в нынешнем, 8-м, "вырос" до первого зампреда комитета по развитию транспортной инфраструктуры), до избрания в парламент трудившийся в структуре отца вице-президентом холдингового союза "СДС", за прошлый год задекларировал доход в 22,9 млн рублей, а его супруга – 51 млн.
И это – так, только вершина айсберга.
Однако релиз, выпущенный холдингом, разумеется, сразу растащили местные СМИ, сбивая тем самым волну негатива против хозяев "Листвяжной", фамилии которых лишь точечно прозвучали в ряде федеральных изданий. Впрочем, большинство постарались обойти эту темой стороной, сосредоточившись на арестованных топ-менеджерах и инспекторах Ростехнадзора.
А на региональном уровне логичные вопросы к этим господам – вообще табу. Ни кемеровский губернатор Цивилёв, ни кузбасская пресса (за небольшим, пожалуй, исключением), ни силовики о Федяевых и Гридиных не вспоминают.
Такую забывчивость легко объяснить. И мы сейчас это сделаем.
Герой Кузбасса, друг МВД, слуга губернатору, отец боксёрам
Идея создания собственной бизнес-империи у Михаила Федяева (сейчас ему 62) появилась, как рассказали Царьграду знакомые с ним люди, в 90-х – во времена работы руководителем кемеровского представителя компании "МирИнвест" экс-депутата Госдумы и бывшего олигарха Вадима Варшавского (возглавлял компанию "Русский уголь", сейчас отбывает 7-летний срок лишения свободы за хищение 2,5 млрд рублей), когда Федяев познакомился со своим будущим партнёром Владимиром Гридиным, давним знакомым тогдашнего главы Кузбасса Амана Тулеева.
В конце 90-х Федяев и Гридин вдвоём, при деятельной поддержке Тулеева, вышли победителями в корпоративной войне за угольный разрез "Черниговец" с другим предпринимателем – Михаилом Живило, который позже сбежал во Францию, будучи обвинённым в подготовке покушения на Тулеева.
"Черниговец" и стал первой плитой в фундаменте будущего холдинга "СДС", официально основанного в 2004-м и буквально сразу объединившего около двух десятков предприятий углепрома, машиностроения и ряда других отраслей.
В 2007-м Гридин стал депутатом Госдумы от Кемеровской области, а в следующем созыве, в 2011-м, позиции набиравшей обороты "кузбасской империи" укрепил и сын Михаила Федяева – на тот момент 29-летний Павел Федяев.
Однако через некоторое время выстроенная система стала давать сбои – в 2016-м, например, сам холдинг показал убыток более чем в 20 миллиардов рублей. СМИ сообщали, что из-за накопившихся долговых обязательств собственники начали распродажу активов – в основном, из долей, принадлежавших Гридину, который, формально устранившись от дел, уехал на ПМЖ в Монако.
Но это не совсем так. Владимир Гридин, во-первых, сохранил ключевые позиции в бизнесе, а во-вторых, перераспределил пакеты в структурах между сыновьями. К примеру, в той же холдинговой компании "СДС-Уголь", управляющей угольными предприятиями группы, 50 процентов акций принадлежит Михаилу Федяеву, а по 25 процентов – Владимиру Гридину и его сыну Андрею. Но контроль над холдингом "СДС", управляющим всеми активами группы (семь предприятий в сфере добычи угля, по шесть – в химпроме и досуговой сфере, пять – в машиностроении, четыре – в АПК, три – в пищепроме, включая два водочных завода, восемь – в медиасфере, восемь – в строительной отрасли, не считая собственную страховую компанию и несколько "сопутствующих" организаций), принадлежит самому Федяеву.
Кроме того, в 2014-м значительная часть важнейших структур была переоформлена на родную сестру Михаила Федяева – Светлану Рыбальченко: как говорят наши источники, совсем непубличную фигуру, в отличие от родственников, при том, что она числится учредителем девятнадцати организаций.
Михаил Федяев, например, имеет звание "Герой Кузбасса" – он получил эту высшую награду Кемеровской области от Амана Тулеева на три года позже своего отца Юрия, в прошлом – руководителя ряда агропредприятий (такая вот директорско-собственническая династия). Михаил – член общественного совета при региональном главке МВД, председатель совета дирекции Федерации бокса России в Сибирском ФО и председатель попечительского совета Федерации бокса Кемеровской области, почётный гражданин Кемеровской области – и прочая, прочая, прочая. Его сын-депутат, Павел Федяев, – кавалер орденов "Доблесть Кузбасса" и "За обустройство Земли Кузнецкой", президент Федерации дзюдо Кемеровской области.
А вот Светлане Рыбальченко такая слава не нужна – она бы только навредила. Потому что несколько "её" компаний обеспечивают финансовую устойчивость бизнес-империи брата.
Например, "СДС-Строй", выступившая регулярным подрядчиком по госконтрактам для властей Кузбасса на общую сумму порядка 40 миллиардов рублей. Так, она строила ледовый дворец "Кузбасс" и спорткомплекс "Кузбасс-Арена", а за каждый из объектов из казны заплатили порядка 8 млрд.
Или "СДС-Финанс" с годовой выручкой более 3,2 млрд рублей, или "СДС-Энерго" (1,5 млрд), или "Барзасский карьер" (почти миллиард), или международный аэропорт "Кемерово" им. Леонова (более 300 млн), который, как писали СМИ, выпал из сферы федяевского бизнеса – якобы был продан за долги, но это тоже не совсем так, и ещё несколько предприятий.
Впрочем, часть бизнеса в залоге. И возможно, именно так можно объяснить, что из тех же угольных структур выжимают всё, что получится.
За 4 месяца до взрыва: "На "Листвяжной" не выявлено ни одного учётного события"
Почти сразу после трагедии на "Листвяжной" Ростехнадзор, чьих сотрудников, напомним, арестовали за "халатность, повлёкшую гибель двух и более лиц" (пятидесяти одного, если быть точными), объявил – мол, мы работали и выявляли нарушения на этой шахте!
В 2021 году на шахте проведено 127 проверок, выявлено 914 нарушений, девять раз применялась приостановка, общая сумма штрафов составила свыше 4 миллионов рублей. До сегодняшнего дня гибель рабочего последний раз произошла в январе 2017 года,
– сообщил официальный представитель ведомства Андрей Виль.
И вот тут возникает некий когнитивный, простите за выражение, диссонанс.
Просто в июле этого же года, примерно в то самое время, когда руководитель "Листвяжной" Махраков получал звание "лучшего директора", глава Ростехнадзора Александр Трембицкий и гендиректор холдинга "СДС-Уголь" (выручка 5,8 млрд рублей в 2020-м) Геннадий Алексеев подписали соглашение о взаимодействии.
И в пресс-релизе, освещавшем это "знаковое событие", говорилось следующее:
!В ходе встречи обсуждалось текущее состояние промышленной безопасности на предприятиях АО ХК "СДС-Уголь", на которых в течение двух лет не было зафиксировано ни одного учётного события".
Либо господина Трембицкого попросту ввели в заблуждение и его официальному представителю Вилю не дали возможности донести шефу правду, либо под учётными событиями следует понимать исключительно такие ЧП, какое произошло 25 ноября, либо... имелись какие-то иные причины не акцентировать внимание на реально выявленных нарушениях.
Каждый год – одно и то же: и нарушения, и инспекторы
Царьград внимательно ознакомился с проводившимися в апреле текущего года "контрольно-надзорными мероприятиями".
Согласно данным Единого реестра проверок, представленным Генпрокуратурой, из 139 обнаруженных нарушений двадцать касались именно участка (его называют "лавой") №823, где грохнул взрыв метана.
В частности:
не проходили проверку системы аэрогазового контроля (АГК);
отсутствовали датчики обнаружения ранних признаков возникновения пожара (контроля оксида углерода) по вентиляционному штреку;
на мнемосхеме АГК не было датчиков контроля оксида углерода в месте перегруза горной массы;
над лавным приводом не установлен датчик контроля газа метана (!);
неправильно были указаны лимиты на датчиках контроля газа метана, установленных на вентиляционном штреке;
электрооборудование машин, применяемых в лаве №823 и прошедших экспертизу промышленной безопасности, не прошло техосвидетельствование.
Тем не менее Ростехнадзор оценил риск как "средний". Виновных (мастеров, механиков, начальников участков) назвали и наказали. Штрафами.
А претензии вроде как были устранены.
Примечательно, однако, что в числе проверяющих были те самые главные госинспекторы Беловского ТО Сибирского управления Ростехнадзора Вячеслав Семыкин и Сергей Винокуров, "заочно" проинспектировавших шахту за несколько дней до взрыва.
Более того, они же, Семыкин и Винокуров, наведывались в составе комиссии на "Листвяжную" и в прошлом году – в феврале 2020-го. И тогда тоже обнаружились нарушения в лаве №823 – и они также касались в том числе и датчиков аэрогазового контроля! Инспекторы называли виновных и наказывали их рублём. Но, что самое любопытное, на устранение отводилось от одного до трёх дней!
Какая штука получается: регулярно, из года в год, одни и те же инспекторы приходили и находили "косяки" – опасные! – в работе предприятия. Выписывали акты, давали время на исправление – и всё, пожалуйста, трудитесь дальше. И так, получается, происходило регулярно.
С чего бы, спрашивается?
Товарищ губернатор – и миллиардные господряды
С другой стороны, чего было опасаться и "Листвяжной", и прочим структурам "СДС"? Да, выручка, подскочившая непосредственно на этой шахте в 2018-м до 14,5 млрд, упала. Да, шахта частично в залоге. Да, проверки периодически досаждают.
И что?
Наши источники сообщают, что Федяев умудрился не только сохранить позиции, несмотря на отставку Тулеева, но и укрепить их, подружившись с новым губернатором – Сергеем Цивилёвым. Кстати, тот также в недавнем прошлом имел самое прямое отношение к углепрому. До того как сначала уйти на пост замглавы региона, а потом занять кресло Тулеева (ушедшего после пожара в "Зимней вишне"), он возглавлял компанию "Колмар Групп", которая занималась добычей угля.
После перемещения Цивилёва на госслужбу место гендиректора занял его брат Валерий. А 70 процентов акций компании стали принадлежать супруге кузбасского губернатора – Анне. У наших чиновников вообще как на подбор удивительно талантливые в бизнесе жёны.
Сергей Цивилёв, судя по ленте новостей его пресс-службы, испытывает (или испытывал – до последнего времени) особенно хорошие чувства к холдингу "СДС", а Михаил Федяев – регулярный герой этих сообщений. Среди релизов, например, можно найти информацию о том, что гендиректор холдинга Геннадий Алексеев назначен внештатным советником губернатора. О подписании соглашения по социально-экономическому сотрудничеству между облправительством и "Сибирским деловым союзом". О том, сколько инвестиций обещает вложить холдинг в экономику Кузбасса.
