Западники и славянофилы: европейский или особый путь развития?

«Европейский или особый путь развития?» – вечно актуальный вопрос, возникший в России с XIX века, а точнее даже ранее, и продолжающийся по сей день. И это не просто интересный философский вопрос, а важный спор с точки зрения выбора не только будущего России, но и её устоев и традиций, и это не просто выбор к какой части цивилизации относится наше общество, а это выбор пути, определение вектора будущего развития.

Так, наиболее распространённые и известные, то есть доминирующие философские мысли в России с XIX века – это западники и славянофилы. В российском обществе ещё тогда состоялся принципиальный раскол во взглядах на будущее государства: часть примером для наследования считала государства западной Европы, другая часть утверждала, что Российская Империя должна иметь свою особую модель развития. Неутихающий спорт между этими двумя направлениями происходит до сих пор: и сейчас стаёт вопрос о том, «как жить дальше» – копировать Европу или остановиться на своём пути, который должен быть уникальным для каждой страны и для каждого народа.

Для понимания ситуации, а также влияния идей на сегодняшнее общество следует немного углубиться в историю и расширить временной контекст, поскольку обстоятельства и реалии времени формируют взгляды людей и заставляют их совершать те или иные поступки. Именно реалии XIX века породили западничество и славянофильство.

Принято считать, что раскол в общество по поводу выбора своего пути или наследования Европы внёс царь, а позже император Пётр I, который пытался модернизировать страну на европейский лад и в результате привнёс в Россию множество укладов и устоев, которые были характерны исключительно для западного общества. Но это был только один крайне яркий пример того, как вопрос выбора решался силой, и всему обществу это решение навязывалось. Однако история спора намного сложнее.

Истоки славянофильства

Корнями появления славянофилов в российском обществе являются: религиозные ценности, идея «Москва есть третий Рим» и реформы Петра I.

Итак, первый спор о выборе пути развития историки обнаружили в ХV столетии. А состоялся он вокруг религиозных ценностей. Дело в том, что в 1453 году Константинополь - центр православия был захвачен турками. Авторитет местного патриарха падал, всё больше было разговоров о том, что священники Византии теряют «праведный моральный облик», а в католической Европе это происходит уже давно. Следовательно, Московское царство должно оградить себя от церковного влияния этих стран и провести очищение от ненужных для праведной жизни вещей, в том числе от «суеты мирской». Открытие в 1587 году патриархата в Москве стало доказательством того, что Россия имеет право на «свою» церковь.

Дальнейшее определение необходимости своего пути связано с XVI столетием, как раз когда родилась идея о том, что «Москва – третий Рим», а значит должна диктовать свою модель развития. В основе этой модели лежало «собирание земель русских» для защиты их от пагубного влияния католицизма. Тогда и родилась концепция «Святая Русь». Церковная и политическая идеи соединились в одну.

Реформы Петра I начала ХVIII столетия были поняты не всеми подданными. Многие были убеждены, что это ненужные России меры. В определённых кругах даже родился слух, что во время визита в Европу царя подменили, ведь «настоящий русский монарх никогда не будет перенимать чуждые порядки». Реформы Петра раскололи общество на сторонников и противников, чем создали предпосылки для формирования славянофилов и западников.

Истоки западничества

Что касается корней возникновения идей западников, кроме вышеуказанных реформ Петра следует выделить ещё несколько важных фактов:

1) Открытие западной Европы. Как только подданные российских монархов открывали для себя страны «другой» Европы на протяжении XVI-XVIII веков, они стали понимать разницу между регионами западной и восточной Европы. Они начинали задаваться вопросами причин отставания России, а также путей решения этой сложной экономической, социальной и политической проблемы. В XIX веке, после «заграничного» похода во время войны с Наполеоном многие дворяне и интеллигенция начали создавать тайные организации (масонские ложи), целью которых было обсуждение будущих реформ на примере Европы. Самой известной подобной организацией было и общество декабристов.

2) Идеи Просвещения, которые возникли в XVIII столетии, когда мыслители Европы (Вольтер, Руссо, Монтескьё, Дидро) высказывали идеи о всеобщем равенстве, распространении образования, а также об ограничении власти монарха. Эти идеи быстро попали в Россию, особенно после открытия университетов.

Суть идеологий и их значимость

Славянофильство и западничество как система взглядов на прошлое и будущее России возникли в 1830-1840 годах – их окончательное формирование пришлось на время царствования императора Николая I. Необходимо отметить, что вообще в 1830-1840 гг. сложились три направления общественной мысли, на фоне которых наиболее заметно выделялись западники и славянофилы: охранительное (официальная, т.е. правительственная идеология), либеральное (собственно представленное славянофилами и западниками) и революционно-социалистическое (которое вышло из западничества и позднее определило свои взгляды). В ходе дискуссий между этими направлениями шло осмысление принципиальных вопросов общественного развития – проблемы самобытности России, её взаимоотношений с Западной Европой, мирных и насильственных (революционных) путей преобразования.

Консервативные тенденции в общественной мысли отстаивал министр народного просвещения Российской Империи граф С.С. Уваров, который по заданию Николая I выдвинул теорию официальной народности – «Православие, самодержавие, народность», являвшуюся олицетворением правительственной идеологии. Охранительное направление в общественной мысли имело сходство со славянофильством в своем консерватизме и относительно самобытности России, однако славянофилы в отличие от правительства были решительными сторонниками отмены крепостного права, критиковали деспотизм и бюрократизм самодержавия.

Идейно обосновывали правительственную концепцию также профессора Московского университета М.П. Погодин и С.П. Шевырев. Они резко противопоставляли Россию "гниющему Западу": Запад сотрясают революции, в России же царит спокойствие. Связано это было, как считали Погодин и Шевырев, с благодетельным влиянием самодержавия и попечительной властью помещика над крестьянами, обеспечивающими России социальный мир. "Нет страны в Европе, которая могла бы гордиться такой гармонией политического бытия, как наше отечество... – заявлял Шевырев, – Вот сокровище, вынесенное нами из нашей древней жизни, на которое с особой завистью смотрит разделённый в себе Запад, видя в нём неиссякаемый источник государственного могущества". Так задуманная первоначально как попытка совместить самобытное развитие России с элементами западной культуры теория официальной народности Николая I постепенно огрублялась и деградировала (по воле дворянства, не желавшего расставаться с крепостным правом). Она всё больше сводилась к обличению Западной Европы, призывам к изоляции России от Запада, превознесению военной мощи России и существовавших в стране порядков.

Одним из основателей славянофильства считается литератор и философ Алексей Хомяков. В число славянофилов входили богатые и родовитые помещики, философы и публицисты. В 1830-1840 гг. в Москве на свет выходили газеты, которые считались «голосом» славянофилов – «Москвитянин» и «Русская беседа». Все статьи этих газет насыщены консервативными идеями, критикой реформ Петра, а также размышлениями о «собственном пути России». В качестве последователей славянофильства можно также отметить Ю.Ф. Самарина, братьев И.С. и К.С. Аксаковых, братьев И.В. и П.В. Киреевских.

Славянофилы считали, что у каждого народа своя судьба, и Россия развивается по пути, отличному от западноевропейского. Власть царя должна, по их мнению, остаться неограниченной, но народ должен при этом получить «духовные» свободы – свободу совести, свободу слова, т.е. право выражать своё мнение в печати и на Земских соборах. Они заявляли, что народ не должен прибегать к формальному, конституционному ограничению самодержавия, поскольку в основе данного акта лежит принцип взаимного недоверия и таится опасность революции. "Сила власти – монарху, сила мнения – народу", – так сформулировал суть подобного подхода К.С. Аксаков (впоследствии известный лозунг: "народу – мнение, царю – решение"). Славянофилы отрицали необходимость введения каких-либо представительных (парламентских) учреждений европейского образца. Власть царя должна была оставаться самодержавной, не зависимой ни от каких писаных законов (конституций), но, вместе с тем, должно существовать и тесное единение между монархом и народом. Поэтому славянофилы считали необходимым возродить Земские соборы (существовавшие наряду с Боярской думой при сословно-представительной монархии со времен Ивана Грозного до реформ Петра I), на которых «Русская земля» будет доносить свой голос до царя.

Древняя, допетровская Русь представлялась славянофилам государством мирным и патриархальным, не знавшим социально-политической борьбы. Резко отрицательно относились славянофилы к Петру I и его политике «европеизации». Они были убеждены, что в начале XVIII века совершилось насилие над страной, ей были навязаны чужие порядки, нормы и обычаи. Тогда императорская власть противопоставила себя «земщине», государство встало над народом, а дворянство и интеллигенция оторвались от национальной почвы, начали усваивать заграничные вкусы и традиции, пренебрегать русским языком. Всё это, считали славянофилы, противоречило исконному «народному духу». По их мнению, Пётр I расколол страну на два чуждых друг друга мира: один – это основная масса населения - русское крестьянство - «основание всего общественного здания страны», другой – антирусский мир – олицетворяли государственные чиновники (бюрократия), дворянская аристократия и интеллигенция.

Надо отдать должное славянофилам за то, что они призывали к сближению с народом, к изучению его быта и культуры. Они собирали памятники культуры и языка, а затем издавали книги и сборники документов. Именно славянофилам Россия обязана первым сборником русских народных песен П.В. Киреевского и уникальным словарем великорусского языка («Словарь В.И. Даля»). Славянофилы положили начало изучению быта крестьянства в России, истории промыслов, ярмарок и т.д. Пожалуй, к славянофилам можно причислить великого русского поэта А.С. Пушкина, являющегося основателем современного русского литературного языка.

Славянофилы считали, что русскому национальному характеру глубоко близка православная вера, ставящая общее выше частного, призывающая прежде всего к духовному совершенствованию, а не к преобразованию внешнего мира. Гармоничный уклад русской жизни был, по мнению славянофилов, разрушен реформами Петра I, принёсшего в Россию чуждые ей бюрократические начала. Но славянофилы не отвергали пользы западноевропейских заимствований в экономике, науке и технике, а считали, что это должно происходить без ломки устоявшихся самобытных традиций, не приводить к насилию над народным сознанием. Они высказывались за отмену крепостного права «сверху», за развитие торговли, промышленности, банковского дела, за строительство сети железных дорог, но при этом, по их мнению, государство должно твердо стоять на страже национальных интересов, поддерживать и поощрять лишь отечественных купцов и промышленников. Учение славянофилов было попыткой совместить своеобразие России с основными тенденциями общемирового развития, учесть выявившиеся к этому времени пороки западноевропейского капитализма и не допустить их проникновения в Россию.

В оценках славянофилов было много верного, их деятельность была важной для понимания и формирования национального самосознания русского народа. Многие их взгляды разделяли русские государственные люди, включая самого императора Николая I. Однако славянофилы не стали союзниками царского правительства, не превратились в опору власти, так как слишком многое их разделяло: славянофилы резко отрицательно относились к реально существовавшей государственной системе, видя в ней засилье «бюрократического элемента», проводящего политику, «чуждую народу»; а критика славянофилами Петра I и его реформ не отвечала официальным представлениям (никто из наследников царя-реформатора никогда не ставил под сомнение важность петровской политики – хотя не всеми царями она безусловно одобрялась, однако никто из монархов публично не критиковал действия своих венценосных предшественников).

Одним из первых идейных западников считается писатель Александр Радищев, который высмеивал отсталость России, намекая на то, что это вовсе не особый путь, а просто отсутствие развития. В 1830 годах с критикой российского общества выступили: Пётр Чаадаев, Иван Тургенев, Сергей Соловьев и другие. Именно русский философ Пётр Яковлевич Чадаев заложил основы философии истории России и положил начало спору между западниками и славянофилами. Ветеран Отечественной войны 1812 года и выдающийся российский мыслитель П.Я. Чаадаев в октябре 1836 года опубликовал в журнале «Телескоп» "Философическое письмо" (датированное 1829 годом), в котором высказал мысли, диаметрально противоположные теории официальной народности: "Одинокие в мире, – писал Чаадаев, – мы ничего не дали миру, ничему не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого разума, и всё, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили"; "Окиньте взглядом все прожитые нами века, всё занимаемое нами пространство, – вы не найдёте ни одного привлекательного воспоминания, ни одного почтенного памятника, который властно говорил бы вам о прошлом, который воссоздавал бы его пред нами живо и картинно. Мы живём одним настоящим в самых тесных его пределах, без прошедшего и будущего, среди мёртвого застоя…"; "Мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы не входят в состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь важный урок". Виной тому, считал Чаадаев, был отрыв России от остальной Европы.

Выступление Чаадаева повлекло за собой волну правительственных репрессий. По велению царя Пётр Чаадаев был объявлен сумасшедшим и посажен под домашний арест, над ним была учреждена врачебно-психиатрическая опека. Так как российскому самодержавию было неприятно слышать критику, то западникам оказалось сложнее, чем славянофилам. Именно поэтому некоторые представители этого течения покинули Россию.

Наиболее известными фигурами среди западников были также писатель В.П. Боткин, историки и профессора Московского университета Т.Н. Грановский, Б.Н. Чичерин и К.Д. Кавелин. Представители этого направления выступали и против «теории официальной народности», и против славянофилов. Они считали, что Россия должна идти тем же путём, что и западноевропейские страны, что изменения неизбежны, необходимы, и чем быстрее в России «будет как в Европе», тем лучше. Их особенно восхищали порядки в Англии и Франции, общественное устройство которых они считали примером для России.

Западники считали, что в России должны утвердиться западноевропейские порядки – политические свободы, парламентское устройство, экономика, основанная на принципе свободной конкуренции. В экономике большинство западников были сторонниками частной собственности и выступали против сохранения крестьянской общины. Западники беспощадно критиковали порядки в своей стране, возмущались крепостным строем, самоуправством чиновников, отсталостью экономического устройства. Они ратовали за бурное развитие капитализма, за установление буржуазных свобод.

Если славянофилы идеализировали далёкое русское прошлое, видя в нём ориентир для будущего развития страны, то западники, или как их ещё называли, «русские европейцы» в прошлом не находили ничего поучительного (на примере П. Чаадаева). По их представлениям, «свет прогресса» идёт в Россию с Запада, поэтому они восторженно относились к делам Петра I. Петровская эпоха, наполненная насилием, невероятными жестокостями и кровопролитием, интересовала их лишь как время преобразований. Вопроса о цене этих преобразований для них не существовало. «Русские европейцы» полагали, что Французская революция 1789 года «открыла новую эру». Но эта «эра» ознаменовалась и массовыми убийствами, десятилетиями беспощадных войн, унесших жизни миллионов – о том они не говорили. А восхищаясь благоустройством жизни в Англии, они не считали нужным упоминать, что богатство этой страны во многом было следствием беспощадного разорения и ограбления других стран и народов. Мощёные дороги в английских городах завораживали внимание, а гибель сотен тысяч людей от голода и болезней в подвластной Британии Индии оставалась вне поля их зрения. Хотя они и не выступали за революционное переустройство России (в этом их принципиальное отличие от декабристов), но призывы слепо копировать политический и экономический опыт западных стран объективно превращал их в ниспровергателей государственного порядка. Хотя, ради справедливости, необходимо отметить, что предложение части западников относительно постепенного перехода политического устройства страны в сторону конституционной монархии, образцом которого является Англия, был бы вполне уместен.

А.И. Герцен, впоследствии - представитель революционно-социалистического направления общественной мысли, сравнивал западников и славянофилов с двуликим Янусом или двуглавым орлом: они смотрели в разные стороны, но в груди у них билось одно сердце – западников и славянофилов сближали защита общественной свободы, протест против деспотизма и бюрократизма, крепостничества и решительное неприятие революции.

В процессе эволюции общественной мысли от западнического крыла отделилось направление, взявшее на вооружение идеи социализма. Сторонники революционно-социалистического направления общественной мысли, среди которых одним из первых был В.Г. Белинский, постепенно пришли к отрицанию уклада буржуазной Европы, так как он, по их мнению, предоставляя гражданам формальные политические права и свободы, не спасал людей от нищеты. Они ратовали за отмену крепостного права «снизу». На смену буржуазным порядкам, по мысли сторонников новой теории, должен прийти социализм – справедливый, по их мнению, общественный строй, основанный на ликвидации частной собственности и эксплуатации человека человеком. В.Г. Белинский, резко критиковавший недостатки общественно-политического строя России, написал получившее широкую известность «письмо Белинского к Н.В. Гоголю», в котором критик обрушивался на книгу великого писателя: он резко отвергал предложенный Гоголем путь духовного самосовершенствования, подчёркивал нетерпимость существовавших в России порядков, требовал немедленных радикальных преобразований. Письмо Белинского к Гоголю и идеи социализма активно обсуждались на собраниях кружка В.М. Буташевича-Петрашевского в Петербурге в 1847 году (большинство петрашевцев выступало за республиканское устройство, полное освобождение крестьян с землей без выкупа, некоторые выдвигали лозунг крестьянского восстания). В результате, 21 петрашевец был приговорён к расстрелу, который в последний момент заменили каторжными работами (в их числе был писатель Ф.М. Достоевский).

А.И. Герцен, эмигрировавший в 1847 году на Запад и развернувший борьбу против русского правительства, считал, что относительная отсталость России станет основой для "большого скачка", позволит стране перейти от крепостничества к социализму, минуя капитализм (что и произошло после 1917 года). Опорой социализма, по мнению Герцена, станет сохранившаяся с глубокой древности крестьянская община.

Сходства и разногласия во взглядах западников и славянофилов

Историки и философы, которые занимаются исследованием западников и славянофилов, выделяют следующие предметы для дискуссий между этими течениями:

1) Цивилизационный выбор. Для западников Европа – эталон развития, для славянофилов Европа – пример морального падения, источник возникновения пагубных идей. Поэтому последние настаивали на особом пути развития Российского государства, которое должно иметь «славянский и православный характер».

2) Роль личности и государства. Для западников характерна идея свободы личности, её первичность перед государством. Для славянофилов главное – государство, а личность должна служить общей идее.

3) Личность монарха и его статус. Среди западников было два взгляда на монарха в империи: его либо стоит убрать, то есть исключить, (республиканская форма правления) либо ограничить (конституционная и парламентская монархия). Славянофилы считали, что самодержавие с опорой на соборное начало русского народа – это истинно славянская форма правления, конституция и парламент – это чуждые для славян политические инструменты.

4) Экономический вопрос, крестьянство. Оба течения сходились в том, что крепостное право – это пережиток, признак отсталости России. При этом славянофилы говорили, что крестьянская община – это лучшая форма управления землей и ведения хозяйства, а западники считали, что общину нужно распустить и создать частного фермера (что и пытался сделать Пётр Столыпин в 1906-1911 годах).

5) Отношение к реформам Петра I. Славянофилы считали, что посредством реформ Петра I совершилось насилие над страной, ей были навязаны чужие порядки, нормы и обычаи. Западники одобряли реформы первого российского императора, заимствовавшего европейские порядки.

6) Религия. Это один из основных пунктов славянофилов, поскольку православие по их мнению – это основа русского государства, «Святой Руси». Именно православные ценности должна защищать Россия, поэтому она и не должна перенимать опыт Европы, который нарушает православные каноны. Для западников религия не была чем-то особенным, многие из них говорили о свободе вероисповедания и отделении церкви от государства.

Трансформация философских течений в политические и евразийский путь развития

В конце XIX - начале XX века эти течения прошли сложную эволюцию и трансформировались в направления и политические течения. Теория славянофилов в понимании некоторой интеллигенции начала трансформироваться в «панславизм», в основе которого лежит идея объединения всех славян под флагом одного государства. То есть панслависты считали, что Россия должна стать покровительницей всего мирового славянства под лозунгом православной христианской веры и православной монархии. Из славянофильства возникли шовинистические и монархистские организации «Чёрные Сотни» – пример радикальной организации. Конституционные-демократы (кадеты) приняли некоторые идеи западников. Для социалистов-революционеров (эсеров) Россия имела свою модель развития. РСДРП (большевики) меняли свои взгляды на будущее России: до революции В.И. Ленин утверждал, что Россия должна пройти путь Европы, однако после 1917 года заявил о своём, особом пути страны. По сути, вся история СССР – это реализация идеи своего пути, но в понимании идеологов коммунизма. Влияние Советского Союза в странах центральной Европы – это попытка реализации всё той же идеи панславизма, но в коммунистической форме.

В связи с тем, что российский президент Владимир Путин выбрал евро-азиатский путь развития страны, особый интерес вызывает евразийство. В 1920-1930 гг. в среде русской эмиграции возникло первоначально идейно-мировоззренческое, затем общественно-политическое движение, для которого центральной является историософская и культурологическая концепция России-Евразии как самобытной цивилизации, объединившей элементы Востока и Запада, самостоятельного географического и исторического мира, расположенного между Европой и Азией, но отличающегося от обеих в геополитическом и культурном аспектах. Евразийство выдвинуло программу преобразования всей системы культурных и мировоззренческих ориентиров, результатом чего должно было стать духовное размежевание с Западом, призванное открыть для России и сопредельных стран свойственный только для них путь духовного и общественно-политического развития. Таким образом, истоки евразийства обычно возводят к славянофильству. Сами евразийцы считали своими предшественниками старших славянофилов (Алексей Хомяков, братья Аксаковы) и поздних славянофилов (таких как Константин Леонтьев, Николай Страхов и Николай Данилевский, а также писателей Николая Гоголя и Фёдора Достоевского как публицистов).

Однако евразийство имеет ряд существенных отличий от славянофильства. Евразийцы отрицали существование славянского культурно-исторического типа и считали, что культуры «туранских народов» (финно-угры, тюрки), связанных с русскими общей исторической судьбой, ближе к русской культуре, чем культуры западных славян (чехов, поляков). Евразийцы отвергали также и панславистский политический проект, их идеалом было федеративное евразийское государство в границах СССР до 1939 года (единственное отличие – евразийцы предлагали включить в состав СССР Монголию). Кроме того, евразийцам была чужда славянофильская апология общины. Ещё в предисловии к первому сборнику «Исход к Востоку» евразийцы утверждали, что община – историческая, преходящая форма русской культуры, которую нужно преодолеть в ходе модернизации страны. Истоком евразийского политического и культурного единства считалась не Киевская Русь, а империя Чингисхана, рассматривавшаяся как «степная цивилизация», где евразийский культурный тип впервые стал единым целым. Евразийцы считали, что татаро-монгольский период имел положительное значение для развития государства и сохранения православных устоев против идеологической и военно-политической экспансии Запада.

Так, в 1925 году Николай Трубецкой впервые заявил, что Россия является наследницей не Киевской Руси, а Монгольской монархии. По его мнению, русских и кочевников связывает особое умонастроение или «бытовое исповедание», которое основано на идеях личной преданности, героизма, духовной иерархии и вере в высшее начало мира, а эти ценности несовместимы с европейским мещанством и меркантилизмом. Трубецкой также доказывал, что в рамках праиндоевропейского языка праславянский диалект был ближе к праиранскому, чем к западным праиндоевропейским диалектам.

К реформам Петра I, европеизировавшим Россию, евразийцы относились отрицательно. Революция 1917 года, напротив, ими оценивалась положительно как начало новой эпохи, в которой Россия якобы вышла из чуждого ей европейского («романо-германского») культурного мира и встала на самостоятельный исторический путь. По мнению Н. Трубецкого революция, большевики и СССР передают историческую правду, так как они подсознательно реализуют евразийский проект сопротивления Западу в содружестве с азиатскими народами.

Вообще евразийцы считали, что коммунистическое государство должно быть мирным путём преобразовано в автаркическое и авторитарное, которым будет управлять элита («правящий отбор»), опирающаяся на доминирующую идею евразийского культурного единства («идеократия» – подчинённость человеческой жизни высшим идеям). В соответствии с их пониманием в экономике следует обеспечить гармоничное сочетание частной и государственной форм собственности, в духовной сфере интегрирующую роль должно играть православие.

Следует отметить справедливую критику в отношении евразийской идеологии. В среде русской эмиграции такими авторами как Н.А. Бердяев, Ф.А. Степун, П.Н. Милюков и другие резкой критике подверглись крайняя элитарность евразийской доктрины, идея преобладания коллектива над личностью, концепция идеократии. Писатель и публицист Максим Кантор в своей книге «Империя наизнанку» (2015 г.) в рамках критики идеологии евразийства писал, что не существует исторической, культурной, религиозной или экономической целостности Евразии. Огромное различие в культурном, языковом, религиозном отношении между народами Европы и Азии делают практически невозможным какое-либо совместное единство. Критики считают, что сама идеология была использована лишь в геополитических целях для оправдания противостояния между российским консерватизмом и западным либерализмом.

Что касается неоевразийства, новая волна интереса к евразийству появилась в 1980-е годы в связи с творчеством Льва Гумилёва, который называл себя «последним евразийцем». Крупным представителем неоевразийства был и Александр Дугин, который первоначально следовал идеологии национал-большевизма. Он привнёс в евразийство идею «третьего пути» (совмещение капитализма и социализма), геополитику (евразийство как теллурократия, противостоящая атлантической англо-саксонской талассократии США и НАТО) и советский консерватизм (СССР как евразийская держава). В работах Дугина евразийские концепции и положения переплетаются с концепциями европейских «новых правых».

Талассократия (в переводе с древнегреч. - «морское могущество») – подтип государства, вся экономическая, политическая и культурная жизнь которого вследствие недостатка земельных ресурсов или особого географического положения сосредотачивается на деятельности, связанной с морем и контролем морских пространств и прибрежных регионов. Это тип цивилизации, для которого характерно кочевничество (особенно морское), торговля, дух индивидуального предпринимательства, подвижность этических и юридических норм. Считается, что цивилизации этого типа быстро развиваются (техническое развитие) и легко меняют внешние культурные признаки.
Теллурократия – (в переводе с древнегреч. - «сухопутное могущество») тип цивилизации или государственного устройства, который чётко связан с освоением материковых пространств, стремлением к присоединению (в том числе аннексии) сопредельных государств и колонизации обширных сухопутных регионов, последовательным проникновением вглубь материкового пространства. Это тип цивилизации, для которого характерны оседлость, консерватизм, закостенелость юридических норм, наличие мощного влияния идеологии, репрессивный характер коллективистской этики, устойчивая иерархичность социальной организации.

Таким образом, взгляды славянофилов и западников формировались на протяжении длительного периода времени, а на протяжении XIX-XX столетий пережили сложную трансформацию, стали основой многих политических течений России. Но стоит признать, что охранители, социалисты, славянофилы, западники, евразийцы и прочие идеологи – не только явление России. Как показывает история, во всех странах, которые отставали в развитии, общество делилось на тех, кто желал модернизации и тех, кто пытался оправдаться особой моделью развития. Сегодня эта дискуссия также наблюдается в государствах восточной Европы.

Выбор оптимального пути развития

Размышляя о том, какой путь развития для нашей страны является наиболее приемлемым, я исхожу из того, что вообще любая страна (общество людей в ней) подобно тому, как и отдельно взятый человек, должна взаимодействовать с миром (как человек с другими людьми), при этом оставаться сама собой (как человек – индивидуальностью). То есть, любая страна должна развиваться как самобытно (собственный путь развития, уникальный для каждой страны и для каждого народа), так и взаимодействуя с другими странами, но перенимая от них только лучшее и объективно выгодное для своей страны – от Запада и от Востока.

Если выбирать путь развития между Западом и Востоком конкретно для России, следует отметить, что, хотя территориально Россия расположена в Евразии (как в Европе, так и в Азии), но вследствие неравномерного развития центра и регионов основная часть населения России, учитывая его плотность, расположена в европейской части России. Поэтому для большинства населения России европейский менталитет ближе чем азиатский, большая часть населения России потребляет европейские товары, у европейцев больше развита техника и они заботятся об экологии, с Европой проще наладить логистику из-за территориальной близости населения к Европе. Большинство западных, в том числе европейских стран, являются экономически развитыми, также Западная Европа является носителем ценностей демократии, индивидуальной свободы и верховенства закона. Естественно, что выгоднее поддерживать политические идеи свободы и демократии, чем восточный деспотизм. Поэтому взаимодействие со странами Запада является приоритетным. С Востоком также необходимо взаимодействовать, к примеру, в сфере экономики, но в меньшей степени.

Относительно выбора между европейским или самобытным путём развития применительно к России следует заметить, что и западники, и славянофилы, противостоящие власти и спорившие между собой, имели свои недостатки и в чём-то ошибались, но в ряде пунктов каждый был по-своему прав. Если достоинство западничества (европейского пути развития) – это путь к правосознанию (правильное понимание прав человека, приоритет интересов личности над интересами государства, экономические и политические свободы), то достоинство славянофилов (самобытного пути развития) – это путь к национальному самосознанию (историческая память, поддержание русской культуры, сохранение русского языка, традиций), ибо, как говорил Пётр Столыпин, «народ, не имеющий национального самосознания, есть навоз, на котором произрастают другие народы».

Говоря о самобытности с позиции славянофилов, Россия здесь представляется не как выдуманная отдельная от остального мира цивилизация, которая должна оградиться от западноевропейских стран согласно охранительной идеологии (не путать со славянофилами), а о том, что для любой страны должен быть и собственный путь развития, который должен быть уникальным для каждой страны и для каждого народа (своя история, своя культура, свои предложения что-то дать или открыть миру). Таким образом, если и говорить об особом пути развития, то следует иметь ввиду не политику изоляции от мира, а индивидуальный выбор страны в определённом направлении: в культурно-историческом аспекте или внедрении своих новшеств.

Если говорить о европейском пути развития, то с политической точки зрения очевидно, что выбор в пользу Западной Европы – это выбор в пользу демократического режима правления (в отличие от авторитарных режимов Восточной Европы и Азии), это также выбор в пользу разделения властей, независимости правосудия, неприкосновенности частной собственности. Поэтому понятно, что следует заимствовать законодательный опыт Западной Европы. Хороший пример – заимствование в 1993 году в Конституцию России международных правовых норм из Всеобщей декларации прав человека 1948 года, провозгласившей гражданские и политические права и свободы (равенство всех перед законом, право каждого на свободу и личную неприкосновенность, свободу совести и вероисповедания и др.). Слепо копировать ненужное законодательство Европы (легализация оружия, проституции, усыновление детей лицами, состоящими в однополых браках), конечно, не стоит, а следует заимствовать только то, что не является вредным, аморальным и то, что можно адаптировать к российским условиям.

Что касается евразийства, которое выбрал президент, сначала, обращая внимание на название, можно подумать, что евроазиатский путь – это совмещение в России, которая ассоциируется с Евразией, пути развития Азии с элементами культуры Европы, или объединение элементов Востока и Запада. Выглядит вроде и хорошо, так как Россия территориально расположена как в Европе, так и в Азии. Но посмотрев на содержание евразийства, создаётся такое впечатление, что нам предлагают азиатское иго, учитывая тезисы евразийцев о том, что «истоком евразийского политического и культурного единства считается не Киевская Русь, а империя Чингисхана»; «Россия является наследницей не Киевской Руси, а Монгольской монархии». Не вижу никакого происхождения России от угнетавшей Русь Монголии и никакого родства между русскими и монголами или тюрками, как утверждали евразийцы. Далее, восточная идеократия (для которой характерны доминирование определённой официально провозглашённой системы воззрений, т.е. государственной идеологии), которая является основой евразийства, противостоит западной демократии (для которой характерно множество идей, и никакая идеология не должна являться доминирующей или обязательной), поэтому в политическом аспекте евразийство не имеет ничего общего с Европой, а заимствует опыт только из Азии (в частности, восточный деспотизм как тип правления), а в основе азиатского пути развития лежит идея преобладания коллектива (государства) над личностью. В целом, евразийская идеология используется в геополитических целях для оправдания противостояния между российским консерватизмом и западным либерализмом, и как следствие – сегодня в России нет ни одного либерала в парламенте (даже в царской России либералы работали на высших государственных должностях), а либерализм – это идеи приоритета личности над государством, равенства стартовых возможностей, ценности свободы. Поэтому евразийский или азиатский путь развития категорически не рекомендуется вообще для любой страны.

Если выбирать путь развития страны, исходя из того, чего в России больше всего не хватает, – это безусловно путь к демократии, то есть европейский путь развития (хотя самобытность тоже под вопросом: к примеру, ликвидация международного общества "Мемориал" является препятствием на пути к национальному самосознанию). Как писал российский политолог и член РАН Алексей Георгиевич Арбатов, длительно занимавшийся изучением международных отношений в сфере безопасности, «Главная европейская ценность – это принцип, согласно которому государство служит народу, контролируется им посредством демократических институтов и норм с периодической сменой власти через выборы. И есть базовая азиатская ценность, по которой народ служит государству. Последнему придается сакральный характер, тогда как на деле оно всего лишь организация чиновников той или иной степени компетентности и честности. Они подчинены исключительно начальству снизу до самого верха и потому не зависят от общества и ему неподотчетны. Бесконтрольное чиновничество неизменно служит прежде всего своим ведомственным, групповым и личным интересам и именно через эту призму воспринимает интересы народа».

Далее, Арбатов пишет: «Европейские ценности возобладали далеко за пределами европейского континента: в США, Японии, Южной Корее, на Тайване, которые достигли феноменального процветания при всей своей национальной самобытности. И те же ценности были отвергнуты фашистскими или авторитарными государствами географической Европы, которые все закончили крахом или перешли на стезю демократических реформ. В Азии одни страны заимствуют у Запада технологии и экономические модели, пытаясь совместить их с традиционным государственным устройством. Другие просто имитируют европейские институты и нормы. Третьи реально идут курсом демократических преобразований вслед за Японией и Южной Кореей.

Что касается России, то она всё ещё в поисках своего пути. Часть общества по привычке надеется на милость и мудрость государства, но другая часть проявляет растущую решимость это государство контролировать и заставить служить не самому себе, а народу – посредством демократических институтов и через самоорганизацию гражданского общества. Как бы кто ни ерничал по поводу европейских норм и ценностей, парламентаризма, бизнеса как основы рыночной экономики, для нашей страны – это единственно верный путь, хотя она движется по нему с остановками и попятными шагами.

Для России европейский путь развития – это исключительно курс эволюции экономики и политического устройства, что не имеет ничего общего с вступлением в Евросоюз или НАТО, потоками внешней торговли и маршрутами газопроводов. Европейский курс – единственно возможный для перестройки экспортно-сырьевой экономики России на инновационную и высокотехнологичную модель, для возрождения и репопуляции Сибири и Дальнего Востока».

Также внимание заслуживает историческая заметка Алексея Арбатова по поводу отношений между Россией и Западом, о которой говорят пропагандисты по телеканалам: «Никакой извечной вражды и войны между Россией и Западом не было и нет. Было катастрофическое нашествие из Азии, которое поработило Русь на два с половиной века и оставило глубокий отпечаток на государственном укладе и национальном менталитете (в XV веке монголы ушли, но иго осталось). Были 12 войн с Турцией на протяжении 350 лет. А в войнах на западном направлении Россия всегда воевала с одними европейскими государствами (и даже с США) против других. Исключением явилась лишь Крымская война 1853-1856 годов».

Вообще, надо сказать, что демократизма не хватает во всём мире. Если брать во внимание принципы геополитики, то главным её законом является утверждение фундаментального дуализма, отраженного в географическом устройстве планеты и в исторической типологии цивилизаций, который выражается в противопоставлении теллурократии (военно-авторитарной цивилизации) и талассократии (торговой цивилизации), при явном доминировании первой. В иных терминах, это дуализм между демократией и идеократией. Какой путь развития мира является наиболее приоритетным, решать всему человечеству.

Вот что предлагает лидер системной оппозиции и создатель партии «Яблоко» Григорий Явлинский в своей статье «История ничему не учит, но сурово наказывает»:

«Сегодня высшие российские элиты не понимают, что диктуемый историей и временем путь вперёд для России – это не какая-то выдуманная «отдельная цивилизация», не попытка пристроиться к чуждому нам азиатскому партнеру и не бесконечное бряцание оружием перед ближайшими соседями, что в любой момент может обернуться реальной войной. Нет, эволюционное движение для нас – это, несмотря ни на что, постепенное, но неуклонное сближение с Европой сначала в экономической сфере, а со временем и в политической. Если такого сближения не произойдет в ближайшие 20 лет, наше государство ждут уже необратимые последствия.

В ноябре 2020 года в Ханое на саммите Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) 15 государств (Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд, Филиппины, Австралия, Китай, Новая Зеландия, Южная Корея и Япония) после девяти лет подготовки подписали соглашение о создании Всестороннего регионального экономического партнерства – зоны свободной торговли (ВРЭП/RCEP). На долю этих стран Юго-Восточной Азии и Океании приходится 32% мирового ВВП, что в сумме исчисляется 28 трлн долларов. Таким образом, был сформирован крупнейший экономический блок в мире. Конкурировать с такой мощью может разве что Северная Америка. Европа после «брекзита», на фоне миграционного кризиса и набирающего силу на континенте крайне правого популизма находится в тяжелой политической и экономической ситуации. В этих условиях шанс обрести качественно новую перспективу, новый прилив экономических сил у Европы появится только при всестороннем сотрудничестве с крупным и сильным партнёром. Когда единственно возможным партнером для европейцев останутся США и возникнет американо-европейское экономическое объединение, по своим параметрам сопоставимое с ВРЭП, Россия окажется буквально между молотом и наковальней, зажатая между двумя противостоящими экономическими блоками – американо-европейским и азиатским. Тогда наша страна будет уже не субъектом глобальной политики, а объектом, за территорию и ресурсы которого будет идти борьба.

Именно поэтому Россия заинтересована в интеграции с Европой. В этом случае у нас появится надежная перспектива сохраниться и развиваться как современная страна на прочном фундаменте своих исторических особенностей и культурного своеобразия. Именно в российско-европейской интеграции содержится не только решение проблемы отношений России и Украины, но и путь к безопасному и благополучному будущему для самой России и для Беларуси.

Да и философия европейского развития подразумевает расширение, которое теперь возможно только в одном направлении – на восток. В этом контексте становление российско-европейского мира, основанного на ценностях, свободе, уважении к человеку, жизни без страха, обуздании технического прогресса, опережающего сегодня человеческое сознание, можно назвать главным политическим смыслом первой половины ХХI века. Это не вопрос оценки возможностей в текущей политической ситуации, не вопрос идеологии. С точки зрения большой экономики и безопасной политики интеграция – это как законы природы, объективная реальность, которая существует вне зависимости от нашего отношения к ней. Мы же можем либо учитывать и использовать эту реальность, опираться на неё и идти вперёд, либо проигрывать. При этом речь, конечно, идёт об интеграции на основе общего понимания прав и свобод человека, реальной демократии и фундаментальных принципов государственного устройства, таких как разделение властей, независимость правосудия, неприкосновенность частной собственности. Это не интеграция по типу членства в ВТО или даже участия в Таможенном союзе. Это стратегия формирования третьего глобального центра силы – российско-европейского – наряду с центрами в Северной Америке и Азии.

"Задача государственного деятеля – слышать шаги Бога, шагающие по истории, и стараться цепляться за Его фалды, когда Он проходит мимо", – писал первый канцлер Германской империи Отто фон Бисмарк. У истории есть содержание, и политик обязан его понимать, обязан чувствовать момент и суть времени. Непонимание этого, несоответствие действий требованиям времени приводят к таким катастрофам, как утрата государства. В ХХ веке Россия пережила это дважды – в 1917 и 1991 годах. И если уроки истории так и не будут поняты и выучены, нам придётся расплачиваться и в ХХI веке».

Источники:

1) Подробнее ➤

2) https://ru.wikipedia.org/wiki/Евразийство

3) Подробнее ➤

4) Подробнее ➤

5) Подробнее ➤

6) Подробнее ➤

7) Основы курса истории России. А.С. Орлов, А.Ю. Полунов, Ю.Я. Терещенко. Издательство «Простор». М., 2006.

8) История России с начала XIX века до начала XXI века. А.Н. Сахаров, А.Н. Боханов, В.А. Шестаков. Учебное пособие. М., Транзиткнига, 2006.