14.2к
В 1941 году в плену у немцев оказалось 2 млн. 335 тысяч советских солдат. Называется множество причин этого. А вот эту причину, может быть, основную, я узнал совсем недавно из воспоминаний Ильи Эренбурга: «В начале войны у наших бойцов не только не было ненависти к врагу, в них жило некоторое уважение к немцам, связанное с воспитанием и преклонением перед немецкой культурой.
Помню тяжелый разговор на переднем крае с артиллеристами. Командир батареи получил приказ открыть огонь по шоссе. Бойцы не двинулись с места. Я вышел из себя, назвал их трусами. Один мне ответил: «Нельзя только и делать, что палить по дороге, а потом отходить, нужно подпустить немцев поближе, попытаться объяснить им, что пора образумиться, восстать против Гитлера, и мы им в этом поможем». Другие сочувственно поддакивали. Молодой и на вид смышленый паренек говорил: «А в кого мы стреляем? В рабочих и крестьян. Они считают, что мы против них, мы им не даем выхода…».
Меня страшили благодушие, наивность, растерянность. Я помнил «странную войну» — торжественные похороны немецкого летчика… Война — страшное, ненавистное дело, но не мы ее начали, а враг был силен и жесток. Я знал, что мой долг показать подлинное лицо фашистского солдата».
Потом Илья Эренбург напишет свою знаменитую во время войны статью «Убей!», слова из которой «Убей немца!» станут лозунгом для советских солдат.
А в некоторых местах, даже в деревнях, ждали немцев, как спасителей. Вот как вспоминает Николай Иванович Боровиков, который десятилетним мальчиком вместе с матерью и старшей сестрой был среди беженцев. Они бежали от немцев в Тверскую губернию, и попали в окружение. Посмотрите, такого я в нашей литературе не читал:
«Вскоре мы пришли в деревню, называлась она Саполовский бережок. Деревенька стояла на высоком берегу речки Саполовка. В этой деревне мы неожиданно столкнулись, мягко выражаясь, с недоброжелательным отношением к беженцам, т.е. к нам. Нас никто не пустил на ночь. Выход предложила моя сестра, ей было пятнадцать лет тогда: «Занимаем правление колхоза, это советская территория». Так и сделали.
Четыре семьи расположились в обыкновенном деревянном доме. Сосед — старик вдруг пригрозил нам: «А, большевики, от спасителей убегаете! Я подожгу вас!».
Два дня стояла тишина, только вдалеке была слышна канонада. Наши войска отошли за реку. В один из дней тишины перед боем к нам зашел раненый красноармеец. Он был очень ослаблен, тихий, исхудавший. Но винтовку он не бросал. Сказал, что он сибиряк, пытается выйти к нашим. Мама покормила его, сестра перевязала раненую руку, и он ушел. Но добраться до своих ему не удалось. К деревне подошли немцы. Говорили, что на этом участке действуют финны, что они зверствуют больше, чем немцы.
Деревенька оцепенела от страха. Началась стрельба. Немцы били с одной стороны, наши отвечали огнем с другой. Деревня попала под перекрестный огонь. Три дня шел бой. К вечеру все стихло, и в деревню ворвались немцы.
Это было 24 октября 1941 г. Солдаты обыскивали каждый дом, растрепали наши узлы, забрали понравившиеся вещи. Очевидно, были голодные, только и слышалось: «Матка, млеко, яйка!» Лошадей наших сразу забрали. Навсегда осталась в памяти картина непонятной тупой жестокости: по деревне идет солдат с закатанными рукавами, в руках у него курица, которую он только что поймал (они бросались за курами сразу, как только замечали их где-либо), курица рвется и кричит от боли, а он идет и рвет из нее, живой, перья.
Когда стих бой мы увидели на улице тело того красноармейца, который заходил перед боем к нам. Он был весь истерзан, окровавлен. Видно, немцы его долго пытали, а затем убили. Три дня его не разрешали хоронить. Это была первая встреча с безымянным героем, не предавшим Родину.
Немцы быстро «перевоспитали» соседа — старика. Автоматчик вломился к нему в дом, увидел во дворе двух коров и стадо овец и положил всех из автомата, да вдобавок, нассал в квашеную капусту. После боя старик ходил по деревне с солдатским котелком и ложкой, собирал патроны, рассыпанные по земле. Мы, мальчишки, бегали за ним и подсмеивались над ним. А он отвечал: «Я им еще покажу!». Через несколько дней нам приказали вернуться домой, в Оленино.
Жители деревни так и не разрешили нам остаться. Враждебное отношение со стороны жителей деревни, которая была зажиточной, к беженцам, женщинам с маленькими детьми, говорит о том, что здесь поработал враг, пятая колонна. Они ждали немцев, как освободителей, которые быстро их перевоспитали».
Спасибо что дочитали до конца, Понравилась публикация ставим класс, подписываемся на автора и делимся своими мыслями в комментариях! За Все огромное спасибо!
Хорошая работа.
Большое спасибо за интересную и познавательную публикацию! Всегда с удовольствием читаю Ваши статьи! Желаю Вам хорошего дня, отличного настроения и везения во всем! С нетерпением жду Ваши новые работы.
