У центрального морга Алма-Аты с самого утра стоит с десяток автомобилей — легковушки и три «пазика», трансформированных в катафалки. За закрытыми воротами морга дежурит полицейский в бронежилете с автоматом наперевес. Прямо перед ним, практически под дулом, стоит большая — 15–20 человек — группа мужчин и женщин.
— Вот какое тебе дело, а? Журналист. Ты напишешь и забудешь. А у людей тут горе, тут наши дети лежат, понимаешь? — пожилой мужчина с красными глазами вежливо просит меня удалиться.
казахстанФото: ИЗВЕСТИЯ/Дмитрий Коротаев
Окружающие молча провожают взглядом и озираются на солдат, охраняющих морг.
— Детей использовали как пушечное мясо. Кто использовал? А я знаю? Ну уж, наверное, те, кто на мирные демонстрации пришел с топорами и автоматами, — сетует таксист Талгат, увозящий меня от морга.
«Кто свой, кто чужой»
Военным в Казахстане приходится придумывать знаки отличия, обстановка в городах еще напряженная
— Это точно были не алмаатинцы. Я казашка, живу уже 30 лет в Казахстане, точно могу отличить казахов от приезжих. 5 и 6 января я была в пекарне рядом с площадью — я тут работаю, пришла закрыть заведение и спасти аэропресс. Я сама видела, как они шли, спрашивали, как проехать куда-то. Ко мне они зашли попросить воды, говорили на казахском с сильным акцентом. И глаза у них были красные, наверное, от слезоточивого газа. Но это точно не наши ребята были, — рассказала «Известиям» бариста из пекарни на площади Республики.
По ее словам, между собой мужчины разговаривали не на казахском. Некоторые парни были в арафатках. Все они скрывали лица.
— Надо сказать, что 5-го числа у нас был мирный митинг. Я сама на него пошла. Мы рисовали на плакатах лозунги, пели гимн. Конечно, были парни с горячей кровью, они пытались кричать, агитировать, ломать уличную мебель. Но старшие их останавливали, все говорили: это наш город, не надо провокаций, только мирный митинг, — собеседница «Известий» просит не снимать ее лица: боится, что задержат за участие в акциях.
У центрального морга Алма-Аты с самого утра стоит с десяток автомобилей — легковушки и три «пазика», трансформированных в катафалки. За закрытыми воротами морга дежурит полицейский в бронежилете с автоматом наперевес. Прямо перед ним, практически под дулом, стоит большая — 15–20 человек — группа мужчин и женщин.
— Вот какое тебе дело, а? Журналист. Ты напишешь и забудешь. А у людей тут горе, тут наши дети лежат, понимаешь? — пожилой мужчина с красными глазами вежливо просит меня удалиться.
казахстанФото: ИЗВЕСТИЯ/Дмитрий Коротаев
Окружающие молча провожают взглядом и озираются на солдат, охраняющих морг.
— Детей использовали как пушечное мясо. Кто использовал? А я знаю? Ну уж, наверное, те, кто на мирные демонстрации пришел с топорами и автоматами, — сетует таксист Талгат, увозящий меня от морга.
«Кто свой, кто чужой»
Военным в Казахстане приходится придумывать знаки отличия, обстановка в городах еще напряженная
— Это точно были не алмаатинцы. Я казашка, живу уже 30 лет в Казахстане, точно могу отличить казахов от приезжих. 5 и 6 января я была в пекарне рядом с площадью — я тут работаю, пришла закрыть заведение и спасти аэропресс. Я сама видела, как они шли, спрашивали, как проехать куда-то. Ко мне они зашли попросить воды, говорили на казахском с сильным акцентом. И глаза у них были красные, наверное, от слезоточивого газа. Но это точно не наши ребята были, — рассказала «Известиям» бариста из пекарни на площади Республики.
По ее словам, между собой мужчины разговаривали не на казахском. Некоторые парни были в арафатках. Все они скрывали лица.
63к
