Впечатлительный по натуре, в немалой степени суеверный, Александр Сергеевич Пушки в своем творчестве отразил волновавшие его вопросы предсказаний. На эту тему он написал стихи «Приметы», «Верное предсказание», «Пророк». Но вот встреча с немецкой гадалкой в 1818 году в Петербурге, которая предрекла ему многие события и, увы, гибель, не нашла какого-нибудь отражения в его стихах и поэмах.
Ни слова о Шарлотте Кирхгоф, называемой еще Александрой Филипповной. Но близкие друзья отмечали, что та роковая встреча произвела на него сильное впечатление. Пушкин смеялся, но никогда не забывал о высказанных немкой пророчествах и каждый раз спрашивал себя и друзей, не в этот ли раз, не от этого ли человека ждать ему смерти.
А предсказала гадалка, что опасаться ему следует белокурого человека, в белом одеянии, любителя белых лошадей. От него он примет смерть свою.
И все же настал момент, когда он начисто забыл о роковом предсказании.
В ноябре 1836 года в дом Пушкина на Мойке почтальон доставил письмо, написанное по-французски. Оно было издевательского характера, в нем Пушкина избрали заместителем великого магистра ордена рогоносцев и историографом ордена. Подписано неким И. Борхом. Такие же анонимные письма были разосланы по адресам друзей и знакомых Пушкина.
На пасквиль можно было бы не обращать внимания, но Пушкин не выдержал. Он был взбешен, но не подозревал о женских кознях, он думал об интригах мужчин, завидовавших ему и желавших опорочить имя его жены. И он думал, что знает, кто мог стоять за этим.
Он написал барону Геккерну, усыновителю Дантеса, обвинительное письмо, в котором утверждал, что для защиты чести своей жены не остановится ни перед чем. Он был абсолютно убежден, что Наталья честна. Накануне он сказал одному из своих друзей:
«Если кто-нибудь сзади плюнет на мое платье, так это дело моего камердинера вычистить платье, а не мое. Жена моя – ангел, никакое подозрение коснуться ее не может…»
Пушкин собирался послать вызов на дуэль Дантесу.
Конфликт попытался разрешить сам император. Николай I не хотел смерти поэта. Да, он тоже был увлечен его женой, но как честный человек мог только открыто признаться в своих чувствах. Он сказал об этом Наталье Николаевне, просил ее быть осторожнее, беречь свою репутацию и не подвергать опасности ревнивого мужа. Дантес же поспешил жениться на Екатерине Гончаровой.
Казалось, конфликт был улажен за свадебным столом 10 января.
23 января 1837 года обер-церемониймейстер двора граф И.И. Воронцов-Дашков давал бал, на который была приглашен и чета Пушкиных. Там появился и Дантес. Высокий, белокурый, улыбающийся. Как ни в чем не бывало он пригласил Наталью на танец. И кружился с ней, говорил любезности, и она ему улыбалась…
Через два дня Геккерны получили уже оскорбительное письмо от Пушкина.
Отрывок из письма А.С. Пушкина Л. Геккерну (написано поэтом 14 (26) января 1837 года):
«Я вынужден признать, барон, что ваша собственная роль была не совсем прилична. Вы, представитель коронованной особы, вы отечески сводничали вашему сыну. По-видимому, всем его поведением (впрочем, в достаточной степени неловким) руководили вы. Это вы, вероятно, диктовали ему пошлости, которые он отпускал, и нелепости, которые он осмеливался писать. Подобно бесстыжей старухи, вы подстерегали мою жену по всем углам, чтобы говорить ей о любви вашего незаконнорожденного или так называемого сына…»
Теперь разрешить конфликт можно было только одним способом – дуэлью. Дантес принял вызов. Ее условия был такие: стреляться на расстоянии двадцати шагов друг от друга, если выстрелят оба и не будет результата, то дуэль повторяется…
Дантес выстрелил первым. Пушкин упал, он был ранен в правую сторону живота, но у него хватило сил, чтобы поднять руку с пистолетом и сделать ответный выстрел. Дантес упал. Пушкин, истекавший кровью, поинтересовался у него, куда он попал. Дантес ответил, что кажется в грудь. «Браво!» - воскликнул Пушкин и бросил пистолет в сторону. Он был отомщен.
Через два дня Пушкина не стало, а кавалергард Дантес оправился от легкой контузии. Вскоре он был разжалован и выслан из России. Екатерина уехала с горячо любимым мужем во Францию. У них росли уже три дочери, когда она скончалась после рождения долгожданного сына от родильной горячки.
Невозможно сказать, вспоминал ли Пушкин, лежа на смертном одре, о посещении в юности гадалки Кирхгоф, о ее роковом предостережении. Едва ли… Разыгранная завистливыми придворными интрига достигла своей убийственной цели. Поступить по-другому Пушкин не мог, ценой собственной жизни он очистил честь своей жены, себя и свою семью от позора.
из книги "Тайны великих предсказаний" М. Кубеев
