Ртутная катастрофа. Или куда делись градусники. (Часть первая).

Предыстория.

Эта жуткая история случилась в небольшой рыбацкой деревушке Минамата, которая стала городом после того, как японская компания Chisso Corporation (チ ッ ソ 株式会社, Chisso kabushiki kaisha) построила в деревне химический завод по производству ацетальдегида. Это навсегда изменило жизнь людей, живших там, и жизнь людей во всём мире.

В начале 1950-х годов прошлого столетия в японском городе Минамата, расположенном на берегу залива Минимата, что на юге Японии в префектуре Кумамото, вдруг странно затанцевали кошки. У котиков и кошечек сначала появилась странная походка, они ходили, будто пританцовывая, стукались о препятствия, спотыкались и падали, словно разучились ходить. Спустя некоторое время у мохнатых наступали конвульсии, паралич и мучительная смерть. Поначалу этому не придавали особого значения, принимая такое явление за отравление ядом, предназначенным для крыс. Да и вообще мало ли отчего дохнут кошки. Подумаешь, случайно съели отравленную приманку для крыс или подхватили чумку. Тревогу забили только тогда, когда точно такие же симптомы стали появляться у людей.

21 апреля 1956 года в больницу доставили первого пациента. Это была маленькая девочка в возрасте около 5 лет с симптомами поражения нервной системы. У девочки были явные проблемы с речью, отнюдь не логопедического плана, она сама едва стояла на ногах, периодически билась в конвульсиях. Через буквально два дня с точно такими же симптомами попала в больницу и её младшая сестра. Мама обеих девочек сообщила докторам, что больна и дочка их соседей. Врачи стали обходить дом за домом, улицу за улицей, район за районом, выявили ещё 8 человек с такими же проявлениями болезни.

1 мая главврач больницы доложил в местный департамент здравоохранения об "эпидемии неизвестного заболевания центральной нервной системы", которое потом получило название болезнь Минамата и которое ещё известно как болезнь кошачьего танца.

Власти города сформировали Kibyō Taisaku Iinkai – Комитет по противодействию странной болезни. Стали появляться различные предположения. Первым таким предположением стало, что болезнь инфекционная, т.к. пациенты жили недалеко друг от друга и вполне могли заразиться. Пациентов отправили на карантин, а их дома и прилегающие к ним участки местности тщательно продезинфицировали. Но, как оказалось, ни микробы, ни вирусы не имеют никакого отношения к возникновению болезни кошачьего танца. Однако, для жертв болезни было поздно - их стали избегать и бояться с ними контактировать, могли побить если они появлялись слишком близко и не хотели уходить.

Местные жители рассказали врачам о странных "танцующих" кошках, которых видели ранее. Позднее оказалось, что и кошки тоже жертвы неизвестной болезни. Уже несколько лет в городе Минамата в больших для естественной смертности количествах умирали птицы. Рыба в заливе всплывала кверху брюхом.

Странные обстоятельства, происходящие в городе Минамато, стали известны властям префектуры Кумамото. По заказу властей префектуры в город Минамата были направлены люди из Национального университета Кумамото. Прибывшие в город учёные незамедлительно приступили к исследованиям. Были взяты образцы воды, почвы, воздуха в разных районах города, проведены различные замеры радиации, электромагнитных излучений. Но, новых догадок о причине болезни так и не появилось.

Ближе к октябрю 1956 года в городе уже фиксируется 40 случаев болезни, 14 пациентов (порядка 35 % заболевших) впали в кому и потом скоропостижно скончались. Исследователи, прибывшие из Национального университета Кумамото и врачи изо всех сил пытались установить причину болезни. Появилась весьма странная картина. Болезнь кошачьего танца всегда начиналась спонтанно: ни лихорадки, ни плохого самочувствия этому не предшествовало.

Первым симптомом, на который указывали пациенты и их родные было онемение пальцев. Заболевшие не могли взять мелкий предмет со стола, потому что не могут его нащупать или выполнить какую-то мелкую операцию, т.к. нарушилась моторика. Затем появлялись проблемы с передвижением и глотанием. Голос приобретал высокий тембр, ухудшалось зрение и терялся слух.

Рабочая группа нашла ещё нечто общее у всех пациентов, помимо проявлений болезни почти все из они жили в рыбацких поселениях вдоль побережья залива Минамата. Ежедневной едой, как и у местных кошек, были морепродукты: рыба, беспозвоночные, моллюски, вылавливаемые в заливе. Что такого плохого может быть в еде, что поражает нервную систему и животных, и людей одинаково? Учёные стали детально исследовать образцы рыбы и других морепродуктов.

4 ноября 1956 года рабочая группа опубликовала предварительные выводы: болезнь кошачьего танца вызвана отравлением соединениями тяжёлых металлов, содержащимися в морепродуктах, а значит и в водах залива тоже.

Первым подозреваемым оказалась химическая компания Chisso, чьей продукцией являются удобрения и химические реактивы: ацетилен, уксусный альдегид, уксусная кислота и ещё рад веществ.

Об экологии и охране окружающей среды в те годы не думал никто. Никто и не задумывался о дальнейших последствиях загрязнений окружающей среды. Химзавод, принадлежащий Chisso отходы своей деятельности сбрасывал прямиком в бухту Хяккэн, связанную с морем. Отходы сбрасывались прямиком в бухту без какой-либо фильтрации и очистки как таковой. Исследования образцов воды показали, что в сточных водах завода в огромных количествах содержатся соединения таких элементов как: марганец, медь, мышьяк, таллий, селен.

Но что именно вызвало массовое отравление? На этот вопрос никто из рабочей группы ответить не мог. Догадки были самые разные. Тем временем симптомы отравления были очень похожи на болезнь Паркинсона. На схожесть указывало то, что у больных наблюдались неконтролируемые движения. В марте 1958 года британский невролог Дуглас МакАлпайн (Douglas McAlpine) посетил город Минамата. Сэр МакАлпайн - один из светил неврологии, посвятивший немало времени исследованию рассеянного склероза. Он пронаблюдал за больными и вдруг заявил, что симптомы болезни кошачьего танца очень похожи на симптому отравления органическими соединениями ртути.

Исследователи стали искать соединения ртути в морепродуктах и водах залива. Они пришли в ужас когда обнаружилось, что только одна рыба в заливе Минамата была буквально пропитана солями ртути. На каждую тонну донного осадка приходилось 2 кг ртути. Этого достаточно, чтобы добывать ртуть прямо из песка и ила промышленным способом, как на месторождении. Нужно отдать должное смекалистости руководителей компании Chisso. Узнав о катастрофе в городе Минамато, о её причинах они учредили дочернюю компанию по добыче ртути из залива.

У заболевших людей и их соседей учёные из рабочей группы брали для анализа образцы волос. У лиц с симптомами болезни кошачьего танца содержание ртути в волосах достигало 705 ppm (parts per million/миллионных долей). У тех людей, что не болели но жили рядом с заливом, содержание ртути было около 191 ppm. Среднее же содержание ртути в волосах здорового человека, живущего в экологически благополучных регионах - 4 ppm.

Концентрация соединений ртути в воде резко росла по направлению от залива вдоль бухты Хяккэн к заводу компании Chisso. Однако компания, вместо того чтобы предпринять меры по предотвращению загрязнения залива и по защите людей, решила защитить себя от претензий. Как только исследователи из Университета Кумамото озвучили итоги своей работы, Chisso закрыла ворота на замок и отказалась даже предоставить данные о том, что именно и каким образом она это производит. Это одна из причин, по которым расследование инцидента затянулось на два года. Но учёным и врачам все же удалось восстановить картину произошедшего.

Симптомы болезни кошачьего танца, поразившей жителей Минамато, не полностью совпадали с симптомами отравления металлической ртутью (Hg) или её неорганическими соединениями (например, хлоридом или сульфатом). Хронические отравления такими соединениями обычно начинаются с головных болей, общей слабости и недомогания, сонливости, сонливости, потери концентрации внимания. Острые отравления (например, парами ртути) сопровождаются рвотой, поносом и кровоточивостью дёсен, образованием чёрного налёта на зубах.

Учёные университета пришли к выводу, что нейротоксинами, поражающими нервную систему жителей города Минамато, являются органические соединения ртути.

Откуда взялась ртуть в заливе.

Завод Chisso производил уксусный альдегид – CH3CHO. Метод основывался на реакции Кучерова. Когда к молекуле ацетилена CH=CH, разрывая её двойную связь, присоединяется молекула воды. Реакция проходит при температуре 90–95 °С. Катализатором служат соли ртути. Завод использовал для этих целей сульфат ртути (Hg2SO4).

Сама реакция Кучерова выглядит вот так:

После выделения ацетальдегида, остальной раствор по-видимому просто сливался из реактора в канализацию, а затем и в залив. Сульфат ртути стал попадать в пищевую цепочку морских обитателей. В результате метаболизма донных микроорганизмов при употреблении в пищу ими сульфата ртути из выбросов в залив стала образовываться метилртуть CH3Hg. Морскими микроорганизмами питаются мелкие рачки - планктон, планктоном питаются рыбы и беспозвоночные, рыбами и беспозвоночными - другие обитатели моря. Все участники пищевой цепочки накапливают в своих организмах метилртуть. Человеку метилртуть попадает в следствие употребления в пищу морских обитателей, в частности рыбы.

Сама же метилртуть чрезвычайно ядовитое вещество. Токсичность метилртути гораздо больше, чем у собственно ртути, за счёт более активного взаимодействия с сульфгидрильными группами ферментов и, следовательно, инактивации этих ферментов. Вещество легко проходит через гематоэнцефалический барьер, что есть в сосудах головного мозга, он как раз и защищает мозг от ядовитых веществ. Отсюда и выраженное поражение нервной системы.

Помимо неврологических заболеваний отравление метилртутью ведёт к появлению и развитию органических психозов, возникающих в следствие поражения мозга - токсико-метаболической энцефалопатии. В таком случае у больного возникают галлюцинации и шизофреноподобные бредовые расстройства. Больной подчас не может контролировать своё поведение и отдавать отчёт своим действиям.

Эскалация катастрофы.

Тем временем численность заболевших в Минамате росла угрожающими темпами, а руководству компании Chisso не было до этого никакого дела. Исследователи из Национального университета Кумамото с пробирками и журналисты из местных газет с фотокамерами, сновавшие у бухты Хяккэн, для сбора образцов для исследований и материала для новых выпусков, раздражали начальство завода. Было решено изменить место сброса сточных вод.

В сентябре 1958-го сточные воды вместо бухты стали сбрасывать в реку Минамата, которая впадает в море, но слегка севернее залива. Как только проект осуществился, в низовьях реки стала дохнуть рыба, а случаи отравления метилртутью стали появляться в других местах.

Бизнесмены из Chisso вели себя нагло и нахально. Они не боялись какой-либо ответственности. В те времена в Японии была эпоха "дикого капитализма". Всё решали деньги, владельцы предприятий были уверенны в своей безнаказанности на все 100. Министерство международной торговли Японии и Ассоциация химической промышленности грудью встали на защиту интересов Chisso.

Журналистов руководству компании удалось сманить на свою сторону, была развёрнута кампания по обелению имиджа завода. Целью кампании было выставить химзавод кормильцем всех местных жителей. Основным посылом было, что если закроется завод, то тысячи людей останутся без работы, и их ждёт нищета. Заболевших стали считать угрозой существования всего города.

В нынешние времена такая картина покажется полным абсурдом, но тогда такое работало. В наши дни в подобной ситуации город бы уже наводнили журналисты из мировых СМИ и экоактивисты вроде Гринпис. Территорию завода бы окружили протестующие. Акции Chisso ждал бы грандиозный обвал на бирже и нежелание инвесторов иметь дело с компанией.

В итоге заболевшие по вине завода люди оказались изгоями в обществе. Их не воспринимали всерьёз, от них шарахались, на них могли напасть и побить на почве нетерпимости. Журналисты, перейдя на сторону, компании Chisso перестали писать о трагедии. Катастрофа в Минамата продолжалась в полной тишине. Репортёров уже не интересовало происходящее бедствие. А люди с болезнью кошачьего танца продолжали подвергаться дискриминации, отнюдь не потому, что боялись от них заразиться другие, а из-за медийной кампании, что была развёрнута против них.

Chisso давала до четверти рабочих мест городу, и порядка половины налогов в местный бюджет платил именно завод. Компанию поддерживали Министерство международной торговли и Японская ассоциация химической промышленности. Жертв болезни Минамата обвиняли в развале экономики города их же соседи, друзья, коллеги по работе. Получилось так, что в своей же беде виноваты именно жертвы, а не кто-то другой.

Это не могло долго продолжаться.

В Заливе Минамата стали сокращаться уловы. Рыба если не умирала, то массово уходила в другие места, которые более безопасные. Тревогу теперь забили не пострадавшие от ртути семьи, а рыбаки, что ловили рыбу в заливе. Компания Chisso уже два раза откупалась от них, когда в заливе сокращались уловы. Это было в 1926-м и в 1943-м годах. Однако на этот раз рыбы в заливе почти не осталось. Уловы рыбаков сократились более чем на 91 %. Это очень большая цифра!

6 августа 1959 года разъярённые рыбаки пришли к проходной завода Chisso с требованием немедленно выплатить компенсации. Реакции со стороны завода не последовало и рыбаки ушли, не дождавшись своего. Позднее рыбаки вернулись снова - 12 августа. А 17 октября того же года к рыбакам из Минамата присоединились другие рыбаки, что ловили рыбу в реке Минамата. Они тоже лишились улова, когда завод сменил место сброса стоков. Не получив ответа от представителей завода, рыбацкий кооператив обратился в Токио, к имератору. Рыбаки добились, чтобы в Минамата прибыла делегация из японского парламента.

Продолжение смотрите во второй части.