Болезнь царевича Алексея Романова. Диагноз, определивший судьбу русской династии

8 сентября 1904 года известный петербургский хирург Сергей Федоров был вызван в царскую резиденцию. Причиной стали симптомы, замеченные у менее чем шестинедельного наследника престола Алексия Романова. Венценосные родители не скрывали своих опасений. Однако никто еще не предполагал, что у принца будет диагностирована одна из самых опасных болезней, преследующих знатные семьи Европы.

Следующий текст взят из книги Юргена Торвальда "Кровь королей. Драматическая история гемофилии в европейских княжеских семьях". Он создан, по утверждению автора, на основе «посмертных бумаг петербургского хирурга проф. Сергей Федорова, доктора медицинских наук».

8 сентября 1904 года меня впервые вызвали в императорский дворец в Царском Селе. Это было ближе к вечеру, около шести часов; императорский адъютант, ожидавший перед домом с малоиспользуемым в то время автомобилем, казался очень нервным.

-О ком речь? - Я спросил.

-О его императорском высочестве, цесаревиче, - ответил он.

«Речь шла о ребенке, которому еще не исполнилось шести недель»

Я собрал чемодан, и мы с большой по тем временам скоростью поехали в Царское Село, где с момента восшествия на престол в 1896 году царь Николай II большую часть года проводил в такой строгой изоляции от мира, что иногда я подозревал его в патологических наклонностях.

Сидя в машине, я успел подумать о нескольких вещах. Если меня в такой спешке привели к цесаревичу, наследнику престола, то это был ребенок, которому еще не исполнилось шести недель. Алексей родился 30 июля (12 августа по новому стилю), а 11 августа (3 сентября) был крещен с большой помпой.

В те дни тучи, сгустившиеся над царской семьей, несколько рассеялись, потому что одной (хотя и единственной) причиной, по которой царь Николай и царица Александра не пользовались истинным сочувствием высших сословий или народа, было отсутствие сына и наследника престола.

После минутного колебания я спросил:

— Это несчастный случай? Лицо помощника оставалось невозмутимым.

— Не знаю, — ответил он.

-Ведь может оказаться, что мне понадобятся специальные инструменты, - сказал я.

-При необходимости все будет доставлено немедленно. Я могу только выполнять приказы, данные мне.

«Он протянул мне дрожащую руку»

Доехали до Царского Села и въехали. Там меня ждал дворцовый комендант Войков, о котором ходили тысячи слухов. Он сразу повел меня в покои царской семьи. Прошло всего несколько минут.

В одной из необыкновенно роскошных комнат, где жили пятеро царских детей, я стоял перед черноглазым мужчиной, который с очень серьезным выражением лица протянул мне дрожащую руку. Я узнал его прежде, чем он успел пробормотать: «Доктор Коровин». Это был придворный лекарь или, если угодно, один из придворных лекарей, которые были нужны часто болеющему царю.

Если не считать различных шарлатанов и целителей, Коровин, безусловно, был самым известным среди настоящих придворных врачей.

"Значит, ты знаешь, как себя вести"

— Это про маленького царевича, — сказал он странно неуверенным голосом. - Я не хирург, я терапевт. Именно поэтому я предложил обратиться к вам за консультацией.

Он выглядел так, словно ждал признания за то, что я удостоился призыва в Царское Село.

Спасибо, сказал я. - Но о чем все это?

— Хм, трудное дело, — ответил он, и я снова заметил большую неуверенность в его голосе и взгляде. — Дело в странном кровотечении вокруг пупка, которое началось сегодня утром.

— Ну, это часто бывает, — сказал я, почти с облегчением и разочарованием, что меня вызвали из-за такого пустяка.

— Да, — сказал он. — Это правда. Но кровотечение продолжается с утра. Вы согласитесь, что это не совсем нормально.

-Итак, пожалуйста, покажите мне маленького пациента.

— Естественно, — нерешительно ответил он.

"Я не думаю, что мы должны терять время", сказал я, пораженный.

"Конечно, конечно," ответил он. - Я отведу вас к его императорскому высочеству, маленькому цесаревичу. Прежде, однако, я должен обратить ваше внимание на одно обстоятельство: у постели Его Величества вы найдете Царя. Царь находится в состоянии крайнего страха и волнения. Вынужден просить, чтобы, если вы обнаружите что-нибудь тревожное, молчать и не говорить об этом царю.

— Как хотите, — ответил я, не скрывая своего нетерпения.

Он увидел мою реакцию, но, как бы для полной уверенности, добавил: «Значит, ты знаешь, как себя вести».

«Маленькое, в основном невинное утро»

Только тогда он провел меня в комнату наверху, где лежал Цесаревич. Когда я вошел, я увидел женщину, стоящую на коленях у кровати со сложенными в молитве руками. Это был царь Александр. В изножье кровати стояла невысокая стройная фигура царя с бородатым лицом.

Презентация прошла практически без слов. Царь не шевелился, так что пришлось осматривать маленького царевича с противоположной стороны кроватки. Коровин бережно откинул одеяло, богато расшитое вышивкой.

Маленький царевич с большими бледно-голубыми глазами лежал, сжав кулаки на груди. В его тогдашнем взгляде не было всей той боли, страха и детской покорности, которые я увижу позже в его взгляде. У него были вьющиеся светлые волосы и здоровый розовый цвет лица.

Коровин обнажил пупок царевича, и я стал смотреть на маленькую рану. Сегодня сложно описать, что я чувствовал тогда. Было бы неправдой, если бы я сказал, что в тот момент у меня было ясное ощущение важности того, что должно было произойти. Нет, все, что я мог видеть, это маленький, по сути, невинный порез на том месте, где была перерезана пуповина. Но внутри нее я увидел следы свежей яркой крови.

Изначально я думала, что при снятии повязки сорвался струп, который уже должен был образоваться. Но я не нашел ни признаков струпа, ни признаков свертывания крови, вообще ничего.

«Какой у вас диагноз?»

Когда мой взгляд упал на отложенную Коровиным повязку, я обнаружил, что внутренние слои пропитаны кровью. Я медленно выпрямился, глядя в глаза царя, которые, казалось, были полны великого страха.

-Какой у вас диагноз? — спросил он спокойно, но по тону голоса ясно было видно, сколько усилий потребовалось, чтобы сдержаться. - Что это?

Я почувствовал на своем плече предупреждающее рукопожатие Коровина и услышал его голос:

"Доктор Федоров подтвердит то, что я уже сказал: мы имеем дело с частым случаем незначительных повторных кровотечений.

— Да, — сказал я вопреки своему убеждению. Но мое «да» прозвучало, видимо, не очень убедительно, потому что Царь повторил вопрос и потом добавил:

-Что ты собираешься делать?

-Ничего особенного, - ответил я тоном фальшивого утешения, который рано или поздно становится частью репертуара каждого врача, - наложим давящую повязку. К завтрашнему дню все будет кончено.

-Вы в этом абсолютно уверены?

-- Я так думаю. - сказал я, и Коровин с жаром вмешался:

-Доктор Федоров известен на весь Петербург своей излишней осторожностью.

Все, что он сказал, было ложью.