О давно задуманной и почти успешно проведенной спецоперации. Не очень свежие карты боевых действий.

Введение

Одному выдающемуся властителю стало предельно ясно, что соседний государственный правитель вознамерился вернуть себе некоторую часть земель, с которых предков правителя потеснили пращуры властителя, и которую двести лет спустя, незадолго до описываемых событий, сам правитель небезосновательно с его точки зрения присовокупил к своей территории, но недремлющий властитель её оперативно вернул.

Что касается пращуров властителя, то они в течение этих двухсот лет с переменным успехом то уступали соседу, то приобщали к своим владениям близлежащие земли, причем присоединения происходили большей частью не по причине кровожадности, а исключительно ради процветания своей страны и благополучия сопредельных народов. В продолжение славных деяний праотцев властитель и задумал упреждающее освободительное мероприятие.

Ему не оставили другого выхода

Примерно такой более трех тысяч лет назад выглядела преамбула премьерного, так сказать, документально зафиксированного похода, задуманного и осуществленного египетским фараоном Рамсесом Вторым против хеттского царя Муваталлиса (иное написание – Муваталли) Второго, неизменно грозящего благоденствию жителей долины Нила. Не иначе как обоим мнилось зваться Первыми.

Одной из формальных причин операции была борьба за обладание гористой местностью царства Амурру, населенного разноплеменными и разноязычными общинами Сирии и Ханаана, не желавшими ни египетского, ни хеттского владычества, но в силу малочисленности и разрозненности вынужденными подчиняться то тем, то другим.

Надо сказать, что молодому Рамсесу практически сразу пришлось исправлять огрехи внешней политики своего предшественника Сети Первого: осмелевшие ливийцы на западе, распоясавшиеся нубийцы вообще в самом сердце Египта. Тех и других двадцатилетний фараон успешно умиротворил, но полному утверждению сфер влияния мешало некстати расцветшее хеттское государство.

Странно в те времена действовала геополитическая функция: не умножаешь земли – не процветаешь. Та самая Амурру, страна своенравных горцев, формально уже была под контролем Египта, но коварный Муваталлис совершенно определенно нацелился на её возврат под свою опеку. Что оставалось делать молодому фараону? Правильно: сконцентрировать силы на главном направлении и овладеть ключевым пунктом – городом Кадеш.

Историческое отступление

Чего вообще не хватало египтянам? Обильными урожаями одаривала плодородная долина Нила, стройматериала в виде известняка хватало на сотни пирамид и храмов, золота из нубийских рудников было столько, что лет за сто до описываемых событий тесть Аменхотепа Третьего, хурритский царь Тушратта (еще один воинственный сосед египтян) завистливо заявлял: "Золота в Египте больше, чем мусора".

Но уже тогда самообеспечение не обеспечивало полной беспечности (пардон – каламбур сам сложился, честно). Бронзовый век был на исходе, но для изготовления инструмента и оружия по-прежнему требовалось много медных и оловосодержащих руд – а таких месторождений во владениях фараонов не было, нужен был постоянный и гарантированный доступ на Синайский полуостров (медные рудники) и в Сирию – ближайший тогда для Египта источник бронзы.

Насчет золота – вообще интересная история. Изобилие его в нубийских шахтах позволяло делать из него прекрасные украшения, храмовую утварь и царские троны, но не означало мировой или хотя бы региональной гегемонии, которая якобы могла быть гарантирована обладанием превосходящим золотым запасом.

Дело в том, что установление желтого металла в качестве всеобщего денежного эквивалента случится только через тысячу лет. Пока же (в 13-ом веке до н.э.) в Египте функции денег выполняло зерно или металлы: то же золото, серебро и медь в виде небольших слитков или украшения из них: кольца, спирали, куски толстой проволоки, реже драгоценные камни. А чтобы упорядочить соотношение между ними, использовалась некая абстрактная весовая мера «дебен», соответствующая девяносто одному нынешнему грамму, но сама по себе не воплощенная в какой-либо однозначной материальной форме. Приличный бык при продаже мог быть оценен в сто тридцать дебен меди, а покупатель отдавал за него льняное платье в шестьдесят дебен, десять мешков и три с половиной меры зерна ценой двадцать дебен, каменья для ожерелья на тридцать дебен, плюс два платья попроще ценой десять дебен. Как такового эталона «дебена» в руках подержать было нельзя, но никто не сомневался в его покупательной способности. А вы говорите – криптовалюта…

Так что без приличного международного товарооборота думать об опережающих темпах развития не приходилось. А Кадеш – крепость в долине реки Оронт – лежал на пересечении важнейших торговых путей: между Палестиной и Сирией с одной стороны, между Евфратом и Средиземным морем с другой. Именно его стратегическое значение, а не формально спорная территория Амурру с её ограниченными поставками бальзама, вин и благовоний, было истинной причиной противостояния.

Расклад сил

Итак, амуррский царь Бентесина (усмиренный Рамсесом годом ранее) на данный момент лоялен Египту, но Кадеш под контролем хеттов. Экономическая мощь египтян несомненна, но и Муваталлис не дремлет, формирует коалицию из шестнадцати близлежащих земель, отрядивших ему своих воинов. По прошествии тысячелетий, с учетом «приписок» соперничающих сторон и искажений поздних переписчиков истории, точное количество противоборствующих армий обозначить трудно, но ученые сходятся на средней цифре порядка 20 тысяч воинов с каждой стороны.

Основной ударной силой тогда выступали конные колесницы, причем у Рамсеса они были двухместные, вмещающие возничего и лучника.

Хетты же применили техническое новшество: расположили колесную ось под центром тяжести повозки, что позволило увеличить её грузоподъемность и уместить в ней троих бойцов с копьями и дротиками. И общее количество этих "боевых машин" древности у них было побольше: 2500, тогда как у противника - 2000. Изготовление оружия и доспехов у хеттов тоже было на более продвинутом технологическом уровне, они уже применяли железо для мечей и доспехов.

Зато специалисты Рамсеса приняли на вооружение не имеющие аналогов серповидные клинки «хопеши», способные пробивать железную броню, и увесистые бронзовые топоры.

И дальнобойность египетских луков заметно выше хеттских: до 1500 шагов против 700.

На будущих путях продвижения войск Рамсес заблаговременно разместил опорные базы – как вдоль побережья Средиземного моря, так и по материковому направлению.

Ход операции

Сам поход, будучи первой документально зафиксированной крупной войсковой акцией, неоднократно описан и проанализирован в исторической литературе. Датируется она с разбросом в десятки лет – по прошествии тысячелетий это уже несущественно, остановимся на 1274 году до Рождества Христова. Чтобы не повторяться, остановимся на основных моментах.

Во-первых, биться в одиночку, «царство на царство» уже тогда было не с руки. Муваталлис сколотил коалицию, Рамсес заручился лояльностью финикийцев и призвал на службу сущих разбойников – этаких предшественников викингов, пиратское племя шерданов, а также ливийских и нубийских лучников.

В ходу были информационные и разведывательные технологии. Агенты и лазутчики фараона докладывали ему о явных приготовлениях хеттов к реваншу и обратному овладению восточным побережьем Средиземного моря. Освежив и снарядив четыре корпуса, он разделил их на две группы для движения по заранее подготовленным маршрутам вдоль берега и по суше.

Обозначал ли властитель нильской долины свои армады какими-либо знаками - скрыто туманом веков, но для вящего благоволения высших сил дал им названия по именам тогдашних главных богов. Сам фараон возглавил передовой отряд Амон, второй - Ра,-доверил сыновьям, Птах и Сет (Сутех) - опытным полководцам.

Дождавшись окончания посевной и начала засушливой погоды, он пошел на север. Менее месяца пути - и Рамсес в Долине кедров (Ливан). На марше им попались перебежчики из лагеря противника, уверившие фараона, что Муваталлис мешкает и стоит далеко на севере от Кадеша. Поверив информаторам (на самом деле оказавшимся хеттскими наймитами), Рамсес поспешил с одной своей армией форсировать реку Оронт и занять осадную позицию севернее Кадеша, прозевав умело замаскировавшиеся прямо за речкой и готовые к бою войска хеттского царя.

Битва.

Сражение тысячи колесниц своим драматизмом заслужило того, чтобы его разбирали и живописали в течение последующих трех тысяч лет. Налет хеттов на догоняющую авангард армию Ра и параллельный удар по лагерю Амон, не подготовленному к обороне, должны были по идее означать практический разгром войск фараона. Но личная отвага Рамсеса, его оперативное мышление позволили сгруппировать окруженные подразделения и потеснить колесницы Муваталлиса к реке.

К тому же подоспели отборные части отряда Сет со стороны морского побережья. А значительная часть хеттского войска, как оказалось, слишком преждевременно уверилась в победе и увлеклась разграблением оставшегося без защиты египетского лагеря - вот что бывает, когда наемники бьются не за идею, а за наживу.

На прибрежном плацдарме обнаружилось, что тяжелые хеттские колесницы на неровной местности проигрывают в маневренности более легким египетским. Тем не менее у Муваталлиса была в резерве еще тысяча боевых повозок, которые он и бросил на египтян с юга. Но решающий удар в тыл этому резерву нанес припозднившийся, но свежий отряд Птах. После целого дня битвы хетты с огромными потерями отступили за городские стены.

Сложилась патовая ситуация: поле боя осталось за Рамсесом, но взять Кадеш, что и было целью операции, сил у него явно не оставалось. Горделивая уверенность в собственной непобедимости не позволила противникам сразу заключить мирный договор, и они ограничились перемирием.

После битвы.

Итоги этого похода нельзя назвать однозначно выгодными ни для одной из сторон. Противостояние длилось еще около двух десятилетий и завершилось-таки подписанием «благого договора о мире и братстве, устанавливающим мир навеки». Высокие договаривающиеся стороны обязывались не воевать друг против друга, решать все споры мирным путем, помогать друг другу в случае внешней угрозы и в подавлении восстаний покоренных народов, а также выдавать друг другу беглецов. Звучит достаточно современно, исключая разве что прямое упоминание кого-то покоренного.

Почему до таких простых вещей нельзя было додуматься без применения силы - можно было бы списать на этическую неподготовленность древних государственных стратегов, если бы не дальнейшее тридцативековое эволюционирование политологической мысли до убийственных в своей простоте истин, концентрированно изложенных в сочинениях Карла фон Клаузевица. Вот некоторые из них.

«в… (конфликт в форме вооружённого противоборства) — дело опасное. И заблуждения, имеющие своим источником добродушие, для нее самые пагубные».
«Государственный деятель, который видит, что в… (конфликт в форме вооружённого противоборства) неизбежна, и не может решиться нанести удар первым, виновен в преступлении против своей страны».
«Испокон века лишь великие победы вели к великим результатам».
«В... (конфликт в форме вооружённого противоборства) есть крайне опасное дело, в котором наихудшие ошибки происходят от доброты».

Это – эволюция? На фоне действительного развития, вечного и бесконечного выкапывания зерен познания из гор заблуждений, проламывания разумом вековых стен невежества, метаний, исканий и взлетов человеческого духа – эти изысканно-закоснелые, изукрашенные нарочитым стилизмом мыслительные окаменелости, воспевающие апофеоз насилия, выглядят тупо соскобленными с папирусов и глиняных табличек трехтысячелетней давности. Ничего нового.

Отчет о боевых действиях

А тогдашние трудяги пропагандистского фронта выдали весьма знатный образец воспевания заслуг своих царей, которые изрядно потрепали друг друга, но и сами едва уцелели. Трудоемкие информационные технологии тех времен давали далеко не стремительный, но зато устойчивый результат: египетские каменотесы оставили на стенах храмов и отдельных стелах сотни рельефных изображений, воспевающих отвагу Рамсеса Второго.

Хеттские летописцы в этом деле преуспели меньше, поэтому долгие годы преобладала версия о победоносной фараоновой операции, пока археологические изыскания и тщательный анализ источников не развенчали образ Рамсеса как собирателя земель египетских. Северные территории в конечном итоге он за собой не закрепил. Зато сам сохранился довольно неплохо.

Источники:

Подробнее ➤

Подробнее ➤

Подробнее ➤