Почему дети занимаются сексом

Ханна Розин

Команда Лоу объяснила как детям, изображенным в Instagram****, так и тем, у кого есть фотографии в телефонах, серьезные юридические последствия их действий. Обладание или отправка фотографии обнаженного несовершеннолетнего — даже если это ваша фотография — может преследоваться в судебном порядке как уголовное преступление в соответствии с законами штата о детской порнографии. Он объяснил, что через 10 лет они могут искать работу, или пытаться вступить в армию, или сидеть со своими семьями в церкви, и фотографии могут снова смыться; кто-то, у кого были фотографии, мог даже попытаться их шантажировать. И все же дети казались поразительно пресыщенными. «Они просто сидят и думают: « Вау, вау, вау », — сказал Лоу, хлопая ладонями по губам. «Это не укладывается в голове. Помните, в этом возрасте вы думаете, что вы непобедимы, и вы собираетесь делать все, что, черт возьми, вы хотите сделать? Мы просто не могли заставить их пройти мимо этого».

После недельного захватывающего обучения по этому вопросу Дональд Лоу оказался в том же положении, что и остальная часть национального правоохранительного сообщества — и большая часть страны — в отношении подросткового секстинга: в полном замешательстве. Девочек эксплуатировали? Или они просто экспериментировали? Вредил ли секстинг детям? И если да, то почему им было все равно? Пожилой мужчина, с которым Лоу был знаком, остановил его в продуктовом магазине и сказал: «Это детское порно, и вам следует надолго запереть этих людей». Но Лоу не хотел обвинять детей «только за то, что они глупые», как он сказал мне позже. «Мы не хотим называть их растлителями малолетних».

Как только подростки получили телефоны с камерами, они начали использовать их, чтобы отправлять друг другу обнаженные селфи, не думая и не заботясь о том, что обнаженная фотография несовершеннолетнего, выпущенная в мир, может вызвать взрывы. И хотя взрослые тоже присылают обнаженные фотографии, скорость, с которой подростки включили эту практику в свои брачные ритуалы, застала общество врасплох. Я слышал о скандале с секстингом в округе Луиза в новостях. Это казалось хорошим примером — место традиционное, но не изолированное; здесь ежегодно проходят королевы красоты и футбольные представления по шкале Friday Night Lights , а также много жителей, которые работают в Ричмонде, столице штата. Этой весной и летом я провел несколько недель в округе и его окрестностях, разговаривая с детьми, родителями, полицейскими и законодателями, пытаясь понять, как чиновники разбираются в такой неразберихе в делах. Возможно, что еще более важно, я хотел понять, как сами подростки относятся к секстингу — почему они присылают обнаженные фотографии и что они надеются получить взамен; как много или как мало секстинг имеет отношение к реальному сексу. Я надеялся помочь понять, как должны реагировать родители и сообщества. Потому что так часто в делах о секстинге, которые становятся достоянием общественности, мы, взрослые, непреднамеренно вступаем в роль Фредди Крюгера, превращая подростковые кошмары в реальность: мы сосредотачиваемся на всех неправильных вещах; мы слишком остро реагируем. Иногда мы создаем еще большую катастрофу.

Был поздний школьный вечер, поэтому дети Дженнифер уже спали, когда ей позвонила подруга ее 15-летней дочери Жасмин. «Жасмин на веб-странице, и она голая». Дженнифер разбудила Жасмин, и всю ночь они вдвоем продолжали получать сообщения от друзей Жасмин со скриншотами аккаунта в Instagram****. Это было похоже на порносайт — кадр за кадром обнаженных девушек — только это были настоящие подростки, а не взрослые женщины с косичками. Дженнифер узнала некоторых из них по старшей школе Жасмин. А там, в первом ряду, была ее дочь, «просто стоявшая там, с опущенными руками по бокам», — сказала мне Дженнифер. «Там были все эти девушки с поднятыми задницами, надутыми губами, выпяченными сиськами, делающими порноснимки, и вы думаете: где они это подцепили?А потом Жасмин на нечеткой картинке выглядела неловко». (Имена всех детей и родителей в этой истории были изменены, чтобы защитить их частную жизнь.) Вы не могли легко опознать ее, потому что картина была довольно темной, но связь все равно была установлена. «Боже мой, черт возьми, это Жасмин», — прокомментировал кто-то под ее фотографией. «Ничего себе», — ответил кто-то другой, имея в виду того, кто скрывается от радаров, потому что Жасмин была отличницей, которая занималась спортом, работала и работала волонтером, и вообще была «паинькой-паинькой», как сказала ее мама. У нее были длинные шелковистые волосы, глаза лани и милое личико, которое, казалось, предназначалось для брошюры «Девочки-скауты», а не для аккаунта в Instagram****, где девушек называли шлюхами или шлюхами ( thot означает «эта шлюха вон там»).

Той ночью, в марте этого года, Дженнифер попыталась сообщить об учетной записи в центр конфиденциальности и безопасности Instagram****, надеясь, что ее заблокируют. Она попросила нескольких друзей также заполнить страницу «сообщить о нарушениях», но через несколько часов аккаунт все еще работал. (Справочный центр Instagram**** рекомендует обращаться в местные органы власти в случае серьезного насилия). Так что она подождала до следующего утра и позвонила местному заместителю шерифа, который работает школьным сотрудником по ресурсам, и он передал сообщение своему начальнику, майору Дональду Лоу. На протяжении многих лет Лоу звонили разгневанные родители, чьи обнаженные фотографии дочерей появлялись на мобильных телефонах, обычно рассылаемые разгневанным бойфрендом после разрыва отношений. Но он сразу понял, что это проблема другого порядка. Расследование учетной записи Instagram**** быстро выявило две другие похожие учетные записи с немного другими именами. Между ними аккаунты включали около 100 фотографий, многие из которых были сделаны девочками из местной средней школы округа Луиза в центральной Вирджинии. Некоторые кадры он позже назвал просто «неуместными», имея в виду девушек, «слегка одетых в лифчик и трусики, возможно, в вызывающих позах». Но некоторые «по-настоящему нас зацепили» — мастурбирующие старшеклассницы, а затем одна фотография, на которой девочка занимается сексом с тремя мальчиками одновременно.

Лоу прожил в округе Луиза или довольно близко к нему большую часть своей жизни. Округ обширный и сельский, но ни в коем случае не безобидный провинциальный городок. Люди там торгуют наркотиками и попадают в банды, а многие старшеклассницы беременеют. Обычно Лоу может более или менее классифицировать в уме типы — какие дети из каких семей могут попасть в беду после пьяной драки на парковке «Макдоналдса». Но на этот раз подборка персонажей смутила. Он знал многих девушек на фотографиях, знал их родителей. Некоторым было 14 лет, из местной средней школы. Они пришли «отовсюду», — говорит Лоу. «Каждая раса, религия, социальный и финансовый статус в городе. Богатые, бедные, все. Вот что больше всего бросалось в глаза и кричало о ситуации. Если она была подростком с телефоном, она была там». Он также знал некоторых мальчиков, которые следили за аккаунтами в Instagram****. Среди них были дети, которым было что терять, включая звездных спортсменов, получающих стипендии в лучших колледжах.

В те первые дни Лоу казалось, что что-то серьезно пошло не так у него под носом, и вот как СМИ сообщили об этом: «Депутаты арестовали массовое подростковое секстинговое кольцо в округе Луиза», — гласил один из заголовков. Слово « кольцо » торчало, как будто организованная преступная группировка сводила девочек в школе. Аккаунты в Instagram**** были быстро удалены, а средняя школа округа Луиза превратилась в место преступления, которым она оставалась в течение следующего месяца. Полицейские машины были припаркованы у входа в школу, а внутри несколько помощников, которые подчинялись Лоу, начали опрашивать детей, начиная с девочек, которых они узнали на фотографиях, и мальчиков, которые следили за аккаунтами. Жасмин, которая была второкурсницей, была вызвана одной из первых. Она сказала им, что изначально отправила фотографию мальчику в 11-м классе, которого знала пару лет и который очень ей нравился. Они спросили ее, знает ли она кого-нибудь еще в школе, у кого в телефоне есть обнаженные фотографии, и она ответила, что знает. По словам Лоу, по большей части дети были «более чем готовы сотрудничать». Один человек назвал бы 10 имен. Следующий отдал бы пять, и так далее.

Но довольно скоро это стало проблемой. В течение часа депутаты поняли, насколько обычным явлением в школе был обмен обнаженными фотографиями. «Мальчики продолжали говорить нам: «Ничего необычного. Это происходит постоянно», — вспоминает Лоу. Каждый раз, когда кто-то, у кого они брали интервью, упоминал другого ребенка, у которого в телефоне могли быть голые фотографии, им приходилось звать этого ребенка для интервью. Буквально через пару дней депутаты заполнили многочисленные корзины для улик телефонами, и конца этому не было видно. На смену опасениям клики пришла более приземленная забота: что делать с «сотнями проклятых телефонов». Я сказал помощникам: «Мы должны где-то провести черту, иначе нам придется разговаривать с каждым подростком в проклятом округе!» Проблема не остановилась на границах округа. Несколько мальчиков, пытаясь убедить Лоу, что они не делали ничего редкого или девиантного, показали ему, что он может ввести символ хэштега (#) в Instagram****, за которым следует название практически любого близлежащего округа, а затем thots и найти похожий аккаунт.

Большинство девушек в Instagram**** попали в ту же категорию, что и Жасмин. Они отправляли фотографию своему парню или кому-то, кому они хотели быть их парнем, а затем он отправлял ее другим. По словам Лоу, по большей части они были смущены, но не опустошены. Они чувствовали себя преданными, но мало кто был удивлен, что их фотографии разошлись по свету. Больше всего их огорчало то, что им приходилось говорить о том, что они сделали с «полицейским, не принадлежащим к их возрастной группе». В некоторых он чувствовал заниженную самооценку — например, в девушке, которая без спроса отправила парню свою обнаженную фотографию: «Она только что появилась! Я думаю, она была горяча после него? Горстка старших девушек возмутилась во время интервью. «Это моя жизнь и мое тело, и я могу делать с ним все, что захочу», или «Я не вижу в этом никакой проблемы. Я горжусь своим телом», — вспоминает Лоу, как они говорили. Некоторые, насколько он мог судить, делали снимки специально для аккаунтов в Instagram**** и активно пытались опубликовать их. В первые пару недель расследования характеристика Лоу девушек в Instagram**** изменилась с «жертв» на «я думаю, я назову их жертвами» на «они просто попали в эту категорию, где они сами стали жертвами».

подробнее: