Моряки были жесткими и жестокими бойцами
На следующий день добрых 300 наспех избранных делегатов собрались в актовом зале бывшей школы в Кронштадте, а 2 марта протест, который партийное руководство, как и многие другие восстания, могло каким-то образом умиротворить или молча подавить, превратился в открытый мятеж.
Третья революция.
На самом деле делегаты хотят только подготовить выборы нового Совета, свободные, тайные и без вмешательства большевиков, как они и требовали в своей резолюции для всего Советского Союза.
Вдруг матрос с "Севастополя" кричит толпе, что подкатывают 15 грузовиков с коммунистами! С пушками и пулеметами! Они нападут на собрание!
Хаос, Паника, Гнев. Никто не удосуживается проверить правдивость будильника — позже окажется голословным слухом. Делегаты прерывают прения, и поспешно провозглашается «Временный революционный комитет» в составе пяти человек. Во главе: Петриченко. Моряки штурмуют местную штаб-квартиру ЧК (но агенты вовремя сбегают), занимая все форты, оружейные склады, склады, водяные насосы и телефонную станцию. Вкратце: к полудню Кронштадт представляет собой революционный мини-Совет, вооруженный до зубов, ведущий открытую войну против огромной остальной части Советской России.
И сейчас?
Матросы всегда были жесткими и жестокими бойцами, но всегда с кем-то воевали: с царскими офицерами, с белыми, наконец, с большевиками. Этот последний бой, кажется, был даже самым легким, потому что по крайней мере в Кронштадте ненавистные партийные чиновники и чекисты бежали без сопротивления.
Но теперь им предстоит за что-то бороться в первый раз. Теперь им предстояло перенести с изолированного острова в гигантскую империю то, что они действительно требовали в своей резолюции для всей Советской России.
В одиночку: Петриченко и его повстанцы остаются странно пассивными в течение следующих нескольких дней. Не следует ли им двинуться в Петроград с несколькими тысячами человек? Ведь матросы из Кронштадта несколько раз вторгались в мегаполис в течение революционного 1917 года.
Голодные, замерзающие, бастующие рабочие Петрограда, вероятно, встретили бы их с ликованием. И красноармейцы в городе не стали бы стрелять в своих товарищей, «славу и гордость революции», а скорее присоединились бы к мятежникам. Зиновьеву и его чекистам придется бежать, Петроград, ворота России на Запад, будет в руках повстанцев в течение нескольких часов.
Но Петриченко не Ленин. Моряки закрепляются в крепостях Кронштадта и на стальных кораблях.
Всего несколько сотен человек отправляются на материк, чтобы подстрекать солдат и рабочих к восстанию — вдвойне фатальная стратегия. Во-первых, посланников слишком мало, чтобы начать драку. В ночь на 3 марта солдаты в близлежащем Ораниенбауме заявили о своей солидарности с кронштадтцами.
Но до рассвета чекисты расстреляли в Ораниенбауме 45 солдат, подавив мятеж. Тайная полиция арестовывает еще больше кронштадтских моряков в Петрограде и его окрестностях, прежде чем они успевают спровоцировать крупные беспорядки.
С другой стороны, зима и невзгоды. Кронштадт — почти непреодолимый остров только в чистом море, но атакующие могут маршировать по льду. Балтийское море будет оставаться замороженным как минимум две недели. У ленинских генералов есть две недели на подготовку контрудара. Хуже того, у повстанцев не хватает даже припасов, чтобы выдержать длительную осаду. У них есть гранаты и патроны, плюс 135 артиллерийских орудий и пулеметов в Кронштадте и окраинных крепостях, 28 пушек на двух линкорах. Но хлеба, овощей, мяса, угля, даже сапог на каждого бойца почти нет.
В тот момент, когда моряки решают удержаться в Кронштадте, они оказываются в безвыходном положении. Они уже проиграли свою революцию, просто еще не знают об этом.
Большевики используют передышку. Лев Троцкий, только что сражавшийся с повстанцами в Сибири, прибывает в Петроград 5 марта. Он ставит мятежникам ультиматум сдаться в течение 24 часов. В то же время над Кронштадтом он сбрасывал с самолетов листовки: «Вас перебьют, как кроликов». Правительство достаточно хорошо информировано о позициях повстанцев, поскольку некоторые моряки, верные партии, тайно звонят на материк и передают отчеты об оружии или уровне запасов.
Морякам удается отразить первую атаку Красной Армии на крепость Кронштадт. Однако 17 марта массивному контингенту большевиков наконец удалось сокрушить оборонявшихся.
Однако вначале Троцкому не хватило людей, чтобы осуществить свою угрозу. Поэтому партия в Петрограде спешно набрала своего рода ополчение: чекистов, курсантов-коммунистов, несколько надежных красноармейцев, даже молодых коммунистов — 5000 человек, слишком мало для штурма крепости.
Поэтому у Троцкого все родственники мятежников, находящиеся в городе, захвачены и заключены в заложники.
В листовках и речах чиновники КП теперь вдалбливают солдатам и рабочим Петрограда, что матросы — «спекулянты», «бывшие жандармы», «предатели» и «белые генералы».
Горькая ирония в том, что так оклеветанный Степан Петриченко, крестьянский сын, матрос, бывший товарищ и вечный бунтарь, представляет собой идеал большевика, в то время как запланированное нападение на государственную власть возглавляет бывший царский офицер: Михаил Тухачевский. .
Дворянин, которому всего 28 лет, считается блестящим полководцем.
Он вовремя перешел на другую сторону в 1918 году и привел Красную Армию к победам в гражданской войне. Теперь Троцкий делает его кронштадтским палачом.
К 7 марта под командованием Тухачевского находилось 20 000 человек.
Они установлены на берегу залива. Пушки завезены, истребители убраны. В 18.45 впервые загрохотали пушки крепостей Сестрорецк и Лисьй Нос на северо-западе и Красная Горка на западе. Повстанцы ответили залпами из крепостей и из мощных башен «Севастополя» в сторону атакующих. Орудийный гром до сих пор слышен в Петрограде, в 30 километрах. Но, может быть, к вечеру видимость уже слишком плохая, может быть, артиллеристы просто неопытны: повреждения с обеих сторон незначительные, повстанцы жаловались только на два ранения. Потом сгущается туман, падает снег, пушки замолкают на ночь.
На следующее утро Тухачевский отправляет свою армию по льду. Бушует метель, впереди нападающих лежат восемь, десять, пятнадцать километров льда, твердого и ровного, как каменная плита. Без обложки.
Впереди бежали курсанты, самые фанатичные, самые молодые бойцы Красной Армии. Позади более опытные бойцы. А за ними чекисты с автоматами, которым приказано косить собственных людей, если они побегут. В небе кружат истребители, сбрасывая бомбы на крепость.
«Я не сомневаюсь, — заявил Ленин в тот день в Москве, — что мятеж будет ликвидирован в ближайшие дни, даже часы». Гремят пулеметы, нападающие падают, лед становится красным. Снаряды тяжелой артиллерии повстанцев разбили ледяной панцирь, море разверзлось от взрывов, и сотни красноармейцев упали в воду. Испуганные солдаты бросаются вниз, даже чекистские убийцы не толкают их дальше. Что еще хуже, некоторые части сдаются и переходят к матросам как одно целое.
На рассвете на льду лежат бесчисленные трупы. Атакующие отступают к береговым фортам. Кронштадт остается в руках повстанцев. Теперь Троцкий думает об убийстве моряков ядовитым газом. Но Тухачевский решает придерживаться тактики первой атаки, только с большим количеством солдат.
В течение следующей недели он собирает 50 000 человек, войска, отобранные из более отдаленных частей страны. Его расчет: у этих иностранцев будет меньше сомнений по поводу расправы над кронштадтскими моряками. При этом он изматывает защитников неоднократными мелкими рейдами и артобстрелами. Граната попадает в «Севастополь» и убивает 14 моряков.
В середине марта противникам становится ясно, что решение должно быть принято в ближайшие часы, так или иначе, потому что снег на улицах Кронштадта начинает таять. Еще немного времени - и лед больше не будет поддерживать нападающих, крепость будет спасена. Атаковать, поэтому Тухачевский приказывает: 17 марта, в 3 часа ночи. Тьма. Моряки подозревают, что нападение неизбежно, и многие из них несут караул уже три дня подряд. Лучи их прожекторов блуждают в ночи. Ничего такого.
С северо-западного берега, как призраки, по льду приближаются красноармейцы. Никаких сигарет! Без громких слов! Приказы передаются от человека к человеку шепотом.
2:45 утра Атакующие берут незанятую крепость номер 7. Теперь перед ними форты № 5 и 6: крайние точки оборонительных позиций Кронштадта. Колючая проволока. Красноармейцы ползут на четвереньках, холодная снежная вода намокает в белых маскхалатах. Внезапно прожектор замечает нападавших. "Мы твои друзья.
Мы за Советскую власть. Мы вас не расстреляем!» — раздались позиции матросов. «Ура!» — кричали красноармейцы и вскакивали с ручными гранатами и штыками.
Ленин провозглашает «новую экономическую политику».
17 марта будет днем бойни. В то время как несколько тысяч нападающих атакуют отдаленные крепости с севера, десятки тысяч прокрались с юга. Теперь они атакуют сам Кронштадт: одна колонна против замерзшей гавани, вторая против восточной городской стены, направленной в сторону Петрограда.
Пулеметная стрельба, трупы, кровь, террор среди солдат. Двое красноармейцев настолько напуганы, что ныряют в замерзшую баржу в поисках укрытия - их офицер стреляет в них и преследует остальную часть своего отряда.
Порядок быстро рушится в колоннах, штурмующих гавань. В некоторых полках после трех-четырех часов боя более половины солдат убиты или ранены.
Но на стене Кронштадта, как и на крайних фортах, Красная Армия наступала метр за метром. Городская война. Снайперы. Женщины бросаются в драку, помогают раненым, несут боеприпасы на позиции.
Тухачевскому удается вытащить по льду из Ораниенбаума тяжелые артиллерийские орудия. Он расположил их в центре Кронштадта и стрелял снаряд за снарядом по домам с расстояния в несколько метров. Когда солнце садится, крепость повстанцев пала.
Бои за отдельные строения продолжались до полудня следующего дня, но сам город, его порт и линкоры к вечеру 17 марта оказались под контролем Красной Армии. Степан Петриченко и с ним тысячи, более половины повстанцев, бегут по дуге в ночи, десятки километров по льду, пока не достигают побережья Финляндии. Ленин потом объяснит товарищам, что Кронштадт «лучше всего освещает действительность».
Реальность такова, что, вероятно, 10 000 убитых, раненых или пропавших без вести красноармейцев. Реальность такова, что есть уцелевшие солдаты, которых переводят в самые отдаленные уголки страны, как палачей, которых после выполнения работы отправляют как можно дальше, чтобы успокоить совесть.
Реальность такова, что в бою погибло не менее 600 моряков. Реальность такова, что более 2500 захваченных мятежников расстреляны или убиты в ГУЛАГе. Зиновьев расстреляет 500 из них в первую же ночь, и многих членов семьи, взятых в заложники, ждет та же участь.
(В мае 1921 года правительство объявило амнистию тем, кто бежал в Финляндию. Многие настолько наивны, что верят Ленину. Они возвращаются — и исчезают в лагерях. Петриченко и другие моряки остаются в ссылке.)
Ленин хорошо понимал, что кронштадтское восстание, в отличие от походов белых генералов, даже в отличие от восстаний доведенных до отчаяния крестьян, исходило из недр движения, из рядов самых фанатичных революционеров.
В военном отношении некоторые сражения Гражданской войны могли более серьезно угрожать большевистскому правлению, но морально Кронштадт расшатывает основы партии.
Если преторианцы больше не верны, кто останется?
Что делать? Ответ Ленина: он политически сдерживает ударные волны кронштадтского мятежа, но идет на экономические уступки. Политически он жестоко зачищается: последние соперники в стране арестованы в 1921 и 1922 годах. Вновь арестовано более 5000 меньшевиков, анархистов и эсеров, многие из которых осуждены на показательных процессах как «враги народа».
Вскоре после Кронштадта точно осталась только одна партия: партия большевиков. Но к концу 1921 года Ленин также «очистил» от них четверть членов. Только в Кронштадте и после него большевистская партия подвергалась такой жестокой дисциплине, что никто не возражал против руководства.
Путь к однопартийной диктатуре, начавшийся ленинским переворотом в октябре 1917 года, теперь подошёл к концу.
С другой стороны, в экономическом плане Ленин преклоняется перед реальностью. Именно необходимость придавала мятежникам отчаянную храбрость. Уже 15 марта 1921 г. на X съезде партии он заявил не что иное, как завуалированную капитуляцию в речи: «Новая экономическая политика».
Эта политика означает возврат к ограниченной рыночной экономике, к торговле.
В то время как важнейшие области — тяжелая промышленность, внешняя торговля, банковское дело, транспорт — по-прежнему контролируются большевиками, крестьянам, в частности, разрешено дышать свободнее.
Их урожай больше не реквизируют, они должны платить только налог натурой. И каждый снова может свободно торговать едой на рынках.
Больше никаких блокпостов, никакого распределения, только покупка и продажа. Поскольку компартия не может принудить крестьян — подавляющее большинство населения — к подчинению, но крестьяне жизненно необходимы для выживания огромной империи, партия должна приспособиться к ним и предоставить им землю, бесплатные урожаи, свободную торговлю.
Тем идеологам, которые на самом деле хотят обобществить всю экономику, создать повсюду колхозы и совхозы и уничтожить частную собственность, Ленин возражал, что новую политику нужно проводить «всерьез и надолго».
Кронштадтские убийцы уничтожены сталинскими похитителями.
В самом деле, уже в 1923 году площадь полей, на которых высевают семена, увеличивается на 18 процентов — но урожай поначалу остается скудным, потому что во многих местах нет, например, плугов.
В последующие годы производство будет восстанавливаться очень медленно.
Что осталось от Кронштадта? Это, безусловно, классический пример революции, пожирающей своих детей. В конце концов, именно Сталин занимает место Сатурна как пожирателя людей: Степана Петриченко выдают Москве финны в 1945 году. Через несколько лет он умирает в ГУЛАГе.
А убийцы Кронштадта? Зиновьев, расстреливающий заложников, Троцкий, мечтающий об отравляющем газе, Тухачевский, посылающий солдат на гибель во льду: они тоже в конце концов будут уничтожены сталинскими похитителями.
А 16-дневный Кронштадтский мятеж остается примером того, как потерпевшие неудачу революционеры добиваются прямо противоположного своей цели.
Моряки, желавшие помешать монополии одной партии на власть, своим восстанием еще больше закрепили ее. В результате репрессий, чисток и новой экономической политики Ленин в конце 1921 г. держал власть в своих руках гораздо крепче, чем в конце 1920 г. Организованной оппозиции, не говоря уже о вооруженной, уже не было. Поскольку Кронштадт терпит неудачу, второго Кронштадта никогда не будет до конца Советского Союза.
