Американская гегемония: миф и реальность

Часть I. Для многих за пределами США известие о том, что эпоха превосходства Америки закончилась, может вызвать больше облегчения, чем сожаления.

На палестинских территориях шиитская ось оказывает критически важную поддержку ХАМАСу и Палестинскому исламскому джихаду, которые отвергают израильско-палестинский мир, которому привержены суннитские арабские лидеры.

В Ираке Иран помогает и поощряет шиитские ополчения в этнической чистке Багдада и южного Ирака и угрожает создать виртуальное шиитское государство на границах Саудовской Аравии и Кувейта, что эти государства считают опасной перспективой.

Наиболее тревожно то, что Иран пытается добиться военного превосходства с помощью ядерной программы, которая может привести к тому, что он станет обладателем ядерного оружия.

Учитывая эти опасения арабов, подъем шиитов представляет для США определенную возможность, но также и опасность. Чтобы преодолеть эти региональные вызовы, США и государства Ближнего Востока со статус-кво должны помогать друг другу. Единственный способ, с помощью которого суннитские арабские лидеры могут противостоять стремлению Ирана к региональной гегемонии, заключается в обеспечении действий США по укреплению ливанского правительства и палестинского президентства Махмуда Аббаса, содействии эффективному израильско-палестинскому мирному процессу, предотвращению захвата власти Ираном в Ираке, противодействию ядерная программа и укрепление собственного потенциала безопасности. А Америке нужна помощь арабов с иракскими суннитами и с палестинцами.

Однако эти арабские лидеры не разделяют неприязни Вашингтона к суннитско-салафитским джихадистам, предпочитая кооптировать их, а не видеть, как они попадут в ожидающие объятия Ирана и «Хизбаллы». ХАМАС, например, стал все больше зависеть от Ирана в финансировании и обучении, когда арабские лидеры согласились с настойчивым требованием администрации Буша после 11 сентября прекратить поддержку воинствующей исламистской организации. Но с появлением этой новой линии разлома между суннитами и шиитами суннитские лидеры хотят отвлечь ХАМАС от Ирана и вернуть его на сторону суннитов.

Точно так же они не поддержат возобновившиеся усилия Америки по подавлению суннитского мятежа в Ираке, если это приведет лишь к неограниченному господству шиитов там. Теперь они могут рассчитывать на поддержку усилий «Братьев-мусульман-суннитов» по ​​дестабилизации алавитского режима президента Башара Асада в Сирии — тактика, которая может понравиться тем, кто все еще выступает за насильственную смену режима, но может вызвать хаос в самом сердце Ближнего Востока. .

Задача США сегодня на Ближнем Востоке состоит в том, чтобы укрепить и поддерживать коалицию умеренных сил для борьбы с вновь возникающими радикальными силами и суровым видением будущего региона, которое они представляют. И он должен сделать это, признавая, что не разделяет всех предположений и предпочтений своих арабских союзников относительно того, кто на чьей стороне.

Три аспекта политики США на Ближнем Востоке за последние несколько лет нанесли ущерб положению Америки в регионе:

Во-первых, распад Ирака явно склонил чашу весов в Персидском заливе в пользу Ирана, нанеся удар по имиджу Америки как непобедимой и запятнав ее воспринимаемые ценности как защитника демократии.

Во-вторых, акцент в политике США на досрочных выборах, даже там, где службы безопасности и политические институты, такие как суды и партии, были слабыми, благоприятствовал исламистским ополчениям, таким как сторонники Муктады ас-Садра в Ираке, «Хизбалла» в Ливане и ХАМАС на палестинских территориях. Благодаря превосходной организации, антиамериканскому и антирежимному посланию и лишь слабому центральному правительству, способному противостоять им, они смогли использовать выборы и войти в правительство со своими ополченцами и террористическими кадрами в целости и сохранности. Оттуда им удалось еще больше подорвать государственные институты Ирака, Ливана и Палестинской автономии, продвигая радикальные программы и подталкивая эти государства на грань гражданской войны или даже за ее пределы.

В-третьих, решимость администрации Буша держаться на расстоянии вытянутой руки от израильско-палестинского мирного процесса способствовала приходу Хамаса к власти в Палестинской автономии. Решение Израиля проводить политику одностороннего вывода войск подкрепило заявления ХАМАС и «Хизбаллы» о том, что насилие — единственный способ добиться успеха против Израиля. Все это еще больше подорвало позиции президента Аббаса, который был привержен переговорам о создании двух государств с Израилем.

Признавая ограниченность военной мощи, как это было продемонстрировано в Ираке и в опыте Израиля в Ливане летом 2006 года, США вынуждены прибегнуть к дипломатии и искать помощи у своих союзников. Но это происходит, когда его противники на Ближнем Востоке меньше боятся американской мощи и меньше нуждаются в благосклонности Америки, а его союзники больше не уверены, что Америка является надежным партнером. Вот почему Иран может отвергнуть предложение госсекретаря США Кондолизы Райс о переговорах по его ядерной программе в обмен на приостановку обогащения урана и насмехаться над слабыми санкциями ООН, введенными прошлой зимой. И именно поэтому, в то время как президент Буш бряцает оружием в адрес Ирана и пытается заблокировать международную помощь правительству ХАМАСа, саудовцы пытаются работать с Ираном, чтобы разрядить кризис в Ливане, и с ХАМАСом, чтобы разрядить кризис в Газе.

В настоящее время США возвращаются к балансу сил на Ближнем Востоке, создавая контральянс ирано-сирийско-хезболлах и исправляя перекос в пользу Ирана, который стал непреднамеренным последствием войны в Ираке. Но такой подход баланса сил неизбежно поставит США в союз с некоторыми незнакомыми или ненадежными союзниками и создаст моральные дилеммы и политические несоответствия.

Для умеренных суннитских арабских лидеров, в том числе президента Египта Хосни Мубарака, короля Иордании Абдаллы II и короля Саудовской Аравии Абдаллы, все из которых являются дружественными США, вызов со стороны Ирана представляет собой серьезную угрозу на многих уровнях.

Даже на улицах собственных городов этих лидеров они менее популярны, чем Насралла и Ахмадинежад. Послание радикалов о сопротивлении всегда сочетается с обвинениями арабских суннитских лидеров в беспомощном укрытии под зонтиком безопасности США и заключении унизительных сделок с Израилем.

В Ливане ось Иран-Сирия-Хизбалла открыто пытается свергнуть поддерживаемое Западом правительство, возглавляемое суннитами.

Как покажет любой недавний опрос, правление США не было популярным. Америке больше не доверяют и больше оскорбляют в большем количестве мест по всему миру, чем когда-либо в ее истории.

Но хотя очевидно, что международная обстановка, особенно на Ближнем Востоке, изменилась таким образом, что сегодня это ограничивает мощь США, я не считаю уместным называть 2006 год годом, когда Америка утратила свое превосходство в международных делах. На самом деле превосходство США никогда не было таким тотальным или значимым, как заявляли его поклонники или враги. Что уменьшилось за последние несколько лет, так это не сама мощь США, а скорее наше восприятие этой силы и того, что она может сделать.

Нигде пределы американской гегемонии не проявлялись так ясно и с более серьезными результатами, как на Ближнем Востоке за последние четыре года. Ирак — это территория, где наиболее очевидны реальные пределы американской гегемонии. С тех пор, как США и их союзники вторглись в Ирак и свергли правительство Саддама Хусейна, положение Америки в регионе изменилось с выгодного на невыгодное, с почти непобедимого на крайне сдержанное.

Снижение способности Америки влиять на события на Ближнем Востоке произошло не потому, что американские военные возможности или экономические возможности уменьшились. Скорее, американское влияние в регионе было подорвано провалом усилий по политической реконструкции в Ираке, усталостью от войны дома, относительным пренебрежением арабо-израильским мирным процессом и влиянием региональной политики США на влияние Ирана. Результатом этих событий является появление новой линии разлома в регионе.

Сегодня на Ближнем Востоке мы можем наблюдать зарождающуюся борьбу за власть между возглавляемым Ираном блоком, состоящим в основном из шиитов, и блоком суннитских сил во главе с арабскими государствами Саудовской Аравии и Египта. Сектантские убийства в Ираке подпитывали и подпитывали это более широкое региональное соперничество. Но конфликт не так прост, как описанный президентом США Джорджем Бушем-младшим в объявлении о его стратегии резкого роста в отношении Ирака, которую он назвал конфликтом между радикалами и умеренными. В каждый блок входят как умеренные, так и экстремисты, что серьезно усложняет усилия по реализации согласованной стратегии США по поддержке умеренных за счет экстремистов.

Потребовалась война, чтобы выявить эту новую сектантскую линию разлома. В течение некоторого времени арабские лидеры в Египте, Саудовской Аравии и Иордании предупреждали, что «шиитский полумесяц» распространяет свое влияние по всему региону. Скатывание Ирака к гражданской войне и дерзкое стремление Ирана к созданию ядерного оружия усилили эти опасения арабов. Но только в 2006 году эти лидеры забили тревогу: когда «Хизбалла» спровоцировала конфронтацию с Израилем в Ливане, а режим Асада в Дамаске заблокировал Египет от организации обмена пленными для снижения напряженности в секторе Газа.

Для арабских союзников Америки в Египте, Саудовской Аравии и Иордании было просто неприемлемо, чтобы персидский Иран, в котором преобладали шииты, открыто вмешивался в дела Ирака, Ливана и Палестины и становился арбитром арабских интересов в этих местах. Они осудили шиитский полумесяц, который, кажется, простирается от своей базы в Тегеране до возглавляемого шиитами правительства в Багдаде, до режима меньшинства алавитов в Дамаске и до «Хизбаллы» в Бейруте. Когда незадолго до конца года камеры засняли, как охранники-шииты насмехаются над Саддамом Хусейном на виселице, более широкая арабская общественность-сунниты начала разделять опасения своих лидеров.

Однако с точки зрения Вашингтона эта новая линия разлома воспринималась иначе: как разделение между умеренными и экстремистами в регионе. Действительно, война в Ливане летом 2006 года выглядела как опосредованная война между двумя группами сил, каждая из которых представляла конкурирующие взгляды на будущее Ближнего Востока. Динамичный лидер «Хизбаллы» Хасан Насралла и популистский президент Ирана Махмуд Ахмадинежад выдвинули видение региона, определяемое непрекращающимся «сопротивлением» (имеется в виду насилие, терроризм и постоянная конфронтация) против Израиля, США и лидеров статус-кво по всему миру. арабский мир. Насралла и Ахмадинежад доказывают искупительную ценность насилия и предлагают ложные обещания справедливости и достоинства для арабов, униженных долгой историей поражений от рук Запада и Израиля. Они утверждают, что именно насилие вынудило Израиль в одностороннем порядке уйти из Ливана в мае 2000 г. и из Газы в августе 2005 г. Именно неповиновение, говорят они, позволило Ирану продолжить свою ядерную программу перед лицом возглавляемой США международной оппозиция. И, по их мнению, насилие и неповиновение позволили «Хезболле» в 2006 году с гордостью противостоять израильской армии и инспирированным США резолюциям Совета Безопасности ООН.

источник: