Мельчайшие детали о смерти, о которых не хотят говорить

В своей новой книге «Все живые и мертвые» Хейли Кэмпбелл исследует невидимый труд, лежащий в основе индустрии смерти.

Концептуально смерть — это просто трагедия. Но на самом деле это также связано с особой болью, к которой многие люди не готовы. Нужно заполнить документы, отправить имущество, нанять профессионалов, организовать церемонии. Многие из нас предпочитают не думать о мирских подробностях смерти. Существуют целые индустрии, помогающие людям избегать этих процедурных потребностей.

«Живя в этом сфабрикованном состоянии отрицания, на границе между невинностью и невежеством, не питаем ли мы страх, которого реальность не оправдывает?»

— спрашивает Хейли Кэмпбелл в своей новой книге «Все живые и мертвые».

«Я хотел неромантичных, непоэтичных, несанкционированных образов смерти. Я хотел обнаженной, банальной реальности того, что придет ко всем нам».

Ее расследование приводит ее к невидимой силе, питающей индустрию смерти. Каждая из 12 глав ее книги знакомит читателей с профессионалами, работающими в тесном контакте с мертвыми. Кэмпбелл, журналист, наблюдает за бальзамировщиками, которые вводят жидкости в холодные артерии, и распорядителями похорон, когда они натягивают рубашки на туловище, которое стало багровым из-за свернувшейся крови. Она ведет хронику висельного юмора могильщиков, которые хоронили своих матерей, и умеренного оптимизма операторов крионики, которым поручено замораживать тела клиентов до тех пор, пока наука не вернет их к жизни.

Кэмпбелл описывает механику этих работ в мельчайших подробностях и с умеренной легкомысленностью, которая не позволяет мрачному смраду смерти заполонить страницы. «Я не хотела видеть его легкие», — признается она в веселой и понятной манере, наблюдая за вскрытием на медицинской конференции. Она хотела увидеть пенис мертвеца.

В своем репортаже Кэмпбелл задает основной вопрос каждому из своих испытуемых: как они могут психологически справляться с реальностью смерти каждый день? Большинству ее персонажей нечего сказать по этому поводу — это просто работа, к которой они привыкли со временем.

«Машина смерти работает, потому что каждый винтик фокусируется на своем участке, на своем углу, на своем ритме, как рабочий на кукольной фабрике, который красит лицо и отправляет куклу куда-то еще за ее волосами»,

— заключает Кэмпбелл.

Последовательность в их ответах может отражать культурное единообразие, ограничивающее глубину книги. Все персонажи живут в Британии или Соединенных Штатах.

Это наиболее ясно видно из главы, в которой всего несколько строк обобщаются увлекательными традициями индонезийского народа тораджа, которые «периодически вынимают умерших из могил, чтобы обмыть и одеть их, преподнести им подарки, зажечь их сигареты». Также отсутствуют сообщества, отношения которых со смертью выявляют крайнюю несправедливость, такие как распорядители похорон в южной части Чикаго, которые организуют мемориалы, заполненные подростками, оплакивающими своих убитых из огнестрельного оружия друзей, или фотографы с места преступления, которые сделали кадры массовых убийств в классе, которые не участвуют в дебатах о контроле над оружием. Ограниченный масштаб означает, что упущена возможность исследовать широкие социальные последствия смерти.

Кэмпбелл сообщила и написала «Все живые и мертвые» за годы до того, как Covid-19 пронесся по всем уголкам мира. Хотя некоторые из нас сейчас более знакомы со смертью, чем три года назад, пандемия, которая вызвала волну ужасов, непропорционально сильно ударивших по наименее привилегированным слоям населения, продемонстрировала, что, хотя смерть является неизбежным фактом жизни, все, что предшествует и после отражает те же иерархии, которые руководят живыми. Но тезис Кэмпбелла остается верным по мере того, как растущее число погибших становится нормальным, а живые продолжают жить с новым онемением: «Смерть повсюду, но она завуалирована или это вымысел».

Источник: книга «Все живые и мертвые» журналиста Хейли Кэмпбелл

Картинка с Яндекс картинки