Мачеха. Продолжение...
КВЕСТ — я ищу потерянное обручальное кольцо
Все на пляже, а у меня квест.
Во что бы то ни стало мне нужно было найти кольцо. Мне лезла в голову всякая ерунда. Я зачем-то загадывала. «Если найду, то будет то…», «Если не найду, то это…». Приходили и чёрные мысли какие-то, которые я гнала от себя прочь. Я и по жизни какая-то мнительная.
Но надо делать дело. Я присела на корточки и, передвигаясь, как утка, начала обследовать территорию возле двухподъездной двухэтажки, где проходил пикник. Устав от одной и той же позы, я опустилась на колени. Несколько часов под палящим солнцем, обливаясь потом, со звоном в ушах, задыхаясь от запаха кошачьего дерьма, я ползла на коленях, разгребая каждую травинку, отбрасывая каждый камушек, каждый гвоздик. Казалось, было недалеко и до солнечного удара. Но я искала. Я искала, как мне тогда казалось, потерянное сыновье счастье. При этом я постоянно читала «Отче наш». Руки грязные, в крови от порезов. В глаза стекается солёный пот. Но сдаваться я не собиралась. Я уже видела, что крестным знамением своим я испачкала новую белую блузку на плечах. Наверное, и мой лоб был такой же. Но всё это были такие мелочи.
Кольцо нашлось!
Пройдя один раз всю площадь, я начала заново. Стала простукивать детской металлической лопаткой сантиметр за сантиметром. Я так надеялась услышать этот заветный звон двух металлических предметов… И его услышала! Кольцо было практически втоптано в собачий или кошачий помёт, но оно мне откликнулось.
В тот момент мне казалось, что я спасла брак своего сына.
Молодожёны от радости и благодарности готовы были носить меня на руках. А на следующий день по инициативе Карины купили мне новенький телефон.
И уехали…
______
Уехали
Надо жить дальше. И молиться, молиться, молиться. За сына, внука, ну и, конечно, за Карину. Она теперь главная.
За последний месяц у нас ещё было несколько встреч на моей территории. Лето, всё-таки. Море.
И каждый раз я видела, что ничего не меняется. Миша уже стал совсем забитым. Совсем перестал улыбаться. И при встречах со мной, как будто примагничивался к моему телу, обхватив своими ручонками мою талию. Его опущенная голова едва достигала моей груди. Но и животом можно было чувствовать содрогание этого родного тельца и сильное биение его сердечка. И совсем нечем было разбить этот комок грусти в моём горле. Пожалуй, он поселился там навечно. Мне даже казалось, что потерю Мишиной мамы мы перенесли более стойко.
Но вроде как, живём. Вроде…
Мой очередной приезд к детям был связан со школьными приготовлениями. Наконец, мне разрешили подарить внуку личный телефон, и теперь он мог не просить папин, чтобы позвонить мне. Марата этот мой жест ужасно рассердил. Ведь братьям давно уже стали покупать всё поровну. Но, к сожалению, сын не разрешил мне подарить два телефона, так как для четырехлетнего ребёнка это рановато.
Карина, как обычно, приветливая. При встрече обняла меня. Ждал обнимашек со мной и Миша. Но только стоило ей перевести взгляд на него, как зубы у неё сжались и заходили желваки. Она его не просто не любила. Она его ненавидела. И как бы она была бы рада, чтобы этого ребёнка здесь не было и в помине!
Как-то один на один, я осмелилась ей предложить отдать детей мне на воспитание. Пусть бы начали с нуля. Родили бы своих. Ей сначала даже понравилась моя идея. Она даже обговорила эту тему со своей мамой. Понятное дело, что та бабушка стала против. Но от неё поступило встречное предложение. Раздать детей бабушкам, каждой своего внука, а молодым начинать строить новую жизнь. Вроде как, у них в Казахстане запросто отдают первенца дедушкам и бабушкам. Заикнувшись Сергею на эту тему, она встретила категорический отказ. Возможно, Сергею стоило рискнуть и пойти на эту меру, а может быть, даже хитрость. Всё-таки его сын был бы рядышком, да и в надёжных руках. Но на нет и суда нет.
А значит, надо продолжать учиться жить в данных условиях, тех, что есть.
Конфликты продолжаются. Я — молчаливый свидетель
______
На кухне было всего четыре стула. Нас пятеро.
— Миша, прикати себе стул, — приказала Карина.
Через пару секунд Миша уже вкатывал дополнительный стул в кухню. Он даже был рад сидеть на нём. Но пока он стул разворачивал, на него уже забрался Марат и со злорадством всех озирал.
— Карина, я же себе стул привёз, пусть он слезет, — обратился Миша к мачехе.
— Обойдёшься, сядешь на другой! — резко ответила хозяйка.
— Карина, это мой стул. Мне его мама подарила. — уже дрожащим голосом промолвил Миша.
Из глаз Карины посыпались искры злости.
— Маратик, сядь, пожалуйста, на другой стул. Видишь, сирота мамой спекулирует! — изо всех сил стараясь сделать свой тон ровным, сказала Карина.
Да уже и разницы никакой не было, каким тоном прозвучали такие жестокие слова. Главное, что внутри у этой страшной женщины. Ненависть к Мише была так очевидна.
«Я уже давно знала, что любое упоминание Мишей о маме вызывает у Карины даже не раздражение, а самую настоящую ярость. И ребёнок помнил об этом. Даже язык прикусывал на полуслове. Но почему-то сегодня его понесло»
Сидя на своём законном стуле, Миша думал, что он победил. При отсутствии бабушки эта ситуация могла оказаться и трагичней. Но теперь, когда впервые вышло по его, он был счастлив. Осталось только получить разрешение приступить к трапезе. Марат уже стащил со стола ни один лакомый кусочек, А Миша всё ждал команды. Даже при бабушке он не рискнул нарваться на крики. Он знал, что ему нельзя.
Хотите спросить, что делала я в это время? — Что-что? — Молчала, в рот воды набравши… и всё.
Продолжение следует...
Источник — наша книга
