”Это будет продолжаться долго, но мы знаем результат ": Год неповиновения Киева!

В киевском баре "Битник" прошлой весной миксологи бились над вопросом, стоит ли им вообще пытаться открыться. Их семьи в основном находились под российской оккупацией на востоке Украины, многие из их друзей были на передовой. Действительно ли это было подходящее время для того, чтобы беспокоиться о приготовлении и продаже элитных коктейлей?

Но они опустошили свои банковские счета во время работы добровольцами, им нужны были деньги на жизнь и на поддержание военных усилий, и они решили, что правительство может обойтись без налогов.

И, возможно, в городе, который провел месяц с русскими солдатами у ворот и теперь раскапывал ужасы, которые они оставили после себя в таких местах, как Буча и Ирпень, люди не отказались бы от хорошей выпивки. Поэтому в мае они открылись снова, только с 15:00 до 18:00, больше кофейня, чем ночная жизнь из-за комендантского часа.

"Атмосфера изменилась. Был тот же бармен, те же постоянные посетители, та же музыка на заднем плане, но что-то изменилось. Не было ни возгласов, ни восклицаний, как-то все было более сдержанно, чувствовалось, что это барная терапия", - сказал Игорь Новосельцев.

Киев был первой целью Владимира Путина, когда он начал полномасштабное вторжение в Украину. Это и политическое сердце Украины, которое российский лидер хочет контролировать, и символ более чем тысячелетней истории, который он хочет присвоить.

После почти года войны он также стал символом страданий страны и ее стойкости, выдержав все ужасы, которые Россия обрушила на своего соседа.

В пригородах, ставших символом жестокости - Буче, Ирпене и Бородянке - киевляне пережили безрассудные обстрелы, превращающие дома в руины по всей Украине, и интимную жестокость российских солдат, когда они приходят пешком, чтобы пытать и убивать.

В центре города ракеты убивали людей, разрушая городской пейзаж. А этой осенью и зимой в результате нападений на гражданскую инфраструктуру иногда на несколько дней отключали электричество, отопление и воду.

Тем не менее, как только Россия отступила в апреле, многие киевляне вернулись, движимые гордостью, измученные жизнью беженцев и постоянной тоской по дому.

И беженцы прибывают каждый месяц с юга и востока, привлеченные, несмотря на периодические ракетные удары, жизнью, которая все еще пульсирует в одном из великих городов Европы, надеждой на работу, связь с друзьями или родственниками, которые могут предложить кров.

Мэр Киева, бывший чемпион мира по боксу Виталий Кличко, заявил в прошлом месяце, что население города, которое сократилось примерно до миллиона человек, когда российские солдаты стояли у его ворот, вернулось к довоенному уровню, составляющему около 3,6 миллиона человек, если судить по данным о пользовании телефонами.

По словам Кличко, по меньшей мере 300 000 жителей города сейчас являются внутренними беженцами. Красный Крест считает, что это число ближе к полумиллиону, включая десятки тысяч детей. Украинцы одним емким словом называют этих новоприбывших просто "те, кто переехал", переселенцы.

Они заняли места тех, кто все еще находится в изгнании или на фронте, солдат, которые сейчас лежат в госпиталях, или тех, кто был похоронен своими близкими.

Некоторые из них принадлежат к среднему классу и приехали по собственному желанию, найдя в Киеве город, который понял их травму. Пережив интенсивные бомбардировки или оккупацию, они могут чувствовать себя не в своей тарелке на западе, куда война вторгается не так регулярно или интенсивно, несмотря на щедрость сограждан.

"Люди из Харькова знают, что такое бомбежка, что значит потерять все в своей жизни и начать все с начала", - говорит Валерий Мороз, химик и руководитель отдела исследований и разработок в компании, когда-то располагавшейся в восточной части Харькова, которая потеряла свою лабораторию и производственную линию в результате боевых действий.

Первые месяцы войны он провел в западном городе и умолял начальство разрешить ему переехать в Киев. "Там они не понимают