Правильно ли вообще рассматривать эти кадровые решения как один сигнал?
Этот ход посылает сразу несколько сигналов. Во-первых, Россия готовится к длительной войне, поскольку самый высокопоставленный российский генерал теперь является главнокомандующим. Это уже вряд ли можно примирить с повествованием о специальных военных операциях. Назначение Герасимова показывает, что Россия готова идти до конца в борьбе за победу и, вероятно, будет рассчитывать на дальнейшую мобилизацию. А во-вторых, это решение показывает, что полномочных представителей в какой-то степени ставят на место. Суровикин еще со времен работы в Сирии поддерживал хорошие отношения с частными компаниями типа "Вагнер"; Герасимов и Шойгу, похоже, выработали здесь иное отношение.
Под этим брендом подразумеваются частные военные компании и подразделения чеченского диктатора Рамзана Кадырова - кадыровцы. В то время как наемные группы, подобные группе Вагнера, формально все еще незаконны в России, поскольку их формирование запрещено, войска Кадырова формально подчинены Национальной гвардии. Однако де-факто они являются частной армией президента Чечни. Негосударственные или негосударственные вооруженные группы принято называть прокси, хотя в данном случае это описание не совсем подходит, поскольку кадыровцы и наемная группа Вагнера настолько тесно связаны с российским государством, что в лучшем случае являются негосударственными по названию.
И в какой степени кадыровцы и Вагнер бесправны?
В последние месяцы эти группы набирают все большую силу. Они намеренно подавляют критику в адрес российского военного руководства, озвученную в основном националистически настроенными военными блогерами, чтобы лучше позиционировать себя в борьбе за финансирование, статус и престиж. В ближайшие годы расходы на оборону значительно возрастут. Назначение Герасимова - явный признак того, что регулярные вооруженные силы хотят восстановить свой контроль. На это, кстати, указывает и тот факт, что российский генерал Александр Лапин был эффективно реабилитирован. В ноябре Лапин подвергся резкой критике со стороны Кадырова и Пригожина. Сейчас он даже занимает пост начальника штаба сухопутных войск России.
В этом нет ничего плохого. Пригожин - предприниматель, предприниматель войны. Он владеет портфелем акций компаний, участвующих в решении военизированных задач, гибридной войне или открытых военных операциях. Он является финансистом военной компании Wagner, а также может стоять за Агентством интернет-исследований - российской компанией "троллей", которая вмешивалась в избирательную кампанию в США в 2016 году. У него есть собственный фонд, через который он использует инструменты дезинформации для вмешательства в избирательные кампании в Африке. Однако, в конечном счете, он всегда озабочен зарабатыванием денег. Этим он сильно отличается от Кадырова, у которого гораздо более сильная политическая программа.
Насколько велико влияние Кадырова в Москве?
Ни Кадыров, ни Пригожин не принадлежат к внутреннему кругу так называемых "силовиков" - неформальной элитной группы, состоящей из представителей спецслужб и военных структур. Никто из них не был выходцем из советских спецслужб. Тем не менее Кадыров имеет большее влияние в России, чем другие президенты российских республик, и он также активно действует за пределами Чечни. Например, ему приписывается участие в политических убийствах и роль в налаживании отношений с мусульманскими странами в регионе Персидского залива или в отношении Ливии. Кадыров придерживается личных отношений лояльности к Путину, которые можно охарактеризовать как неофеодальные. В нем Кадыров заверяет Путина в своей лояльности и поддержке, в том числе в военной сфере через свою частную армию. Со своей стороны, Путин обещает высокие финансовые льготы Чечне, более 90 процентов бюджета которой поступает из федерального бюджета.
Шойгу - один из немногих политиков в России, чья известность не зависит от Путина: на протяжении тридцати лет он входит в пятерку самых популярных российских политиков в России. И поскольку с 2008 года военные играют все более важную роль в достижении успехов во внешней политике, статус вооруженных сил в стране также повысился. В политическом плане Шойгу, безусловно, демонстрирует амбиции, выходящие за рамки Министерства обороны
