Мужская одежда Rick Owens осень 2023 года.

Карл Лагерфельд любил слегка подшучивать над модельерами, которые идут по жизни в футболке и джинсах, а не в том, в чем они выходят на подиум, уподобляя их поварам, которые не хотят есть собственную стряпню.

Рик Оуэнс стоял за кулисами в четверг утром на тех же высоких сапогах на платформе, что и модели, в той же потрепанной джинсовой юбке и одной из своих неподражаемых квадратных курток-бомберов, напевая под Brutalismus 3000, льющийся из колонок.

Когда его спросили о показе, он ответил, что его слова были такими же волнующими, умными и подрывными, как и 50 образов, которые были представлены на подиуме из промышленных лесов, серебряные трубы под которыми изрыгали диско-туман.

Оуэнс отметил, что в последнее время он одевался в духе своей коллекции осень 2023, и понял, что его склонность к "почти викторианскому" силуэту является отражением нашего чопорного времени, когда свобода и творческое самовыражение подавляются в отмененной культуре с безудержной грязью под видом морали.

"Но это не ново. Именно поэтому римляне бросали христиан на растерзание львам. Всегда существовали насилие, мораль и жажда крови - все это происходило одновременно", - сказал он. "Мы также пытаемся делать хорошую работу во время войны".

Пусть это будет отличная работа". Оуэнс продемонстрировал множество новых форм, большинство из которых были просторными и даже экспансивными: громоздкие пальто из стриженой овчины; клиновидные топы и фраки; накидки из джерси, прижатые к груди, а затем распахивающиеся; пузатые куртки-бомберы из переработанной рыбьей кожи и потрясающие пико с архитектурным уклоном.

Некоторые модели носили контактные линзы, затемняющие глаза, или черную краску, размазанную по глазам и щекам. Джинсовая одежда была испачкана и сильно потрепана. Однако под индустриальной антиутопией скрывались романтика, достоинство и марка темной элегантности, которая принадлежит только Оуэнсу.

Дизайнер рассматривает свою ультрасовременную моду как форму молчаливого протеста, который нарушает и расширяет эстетические и культурные нормы. Так что если дети на Среднем Западе Америки теперь без насмешек носят брюки с низкой посадкой и туфли на платформе, он доволен тем, что сдвинул с мертвой точки статус-кво и подтолкнул людей "к другому образу мышления, к большей открытости".

"В этом, в общем-то, и заключается смысл моей жизни - пытаться размыть границы того, что приемлемо, или того, что необычно, или того, что гротескно", - сказал он. "В мире так сильны моральные устои. Должны быть осторожные извращенцы вроде меня, которые уравновешивают это".