Юридическая оценка - вывод советских войск из Латвии

Юридическая оценка – вывод советских войск из Латвии.

Раз мы находимся на сайте для юристов, то надо хотя бы соответствовать тематике, пытаясь дать юридическую оценку тем или иным событиям, о которых пишем. А событий в то смутное время происходило много и разных, страна была огромной, со многими неизвестными, которые и до сих пор таковыми остались. Или совсем недоступными стали? И здесь даже грань стирается между простыми людьми, обывателями иначе, и власть имущими. Чиновниками и начальниками. Главнюками! Это как Задорнов америкосов называл. Но они и у нас же были!

А дело было в Латвии. И время конкретное – время перемен. 1989 год. Тогда ещё Латвия состояла в числе республик Союза, но нас уже начинали называть оккупантами, ширилось движение патриотов. Латышей. Ратующих за освобождение и демократию. Ну, это как обычно, демократии же всегда не хватает? Низы не хотят жить по-старому. И говорить будем тоже о конкретном – о советских войсках, совсем уж конкретно – о РВСН, Ракетных Войсках Стратегического Назначения, где я тогда служил, что и позволяет мне сегодня некоторыми данными оперировать, издеваясь над юриспруденцией.

Итак, исходное. Мы – оккупанты, нас заставляют убрать войска из Латвии, желательно и всё русское. То есть, отделиться от Латвии! В принципе, военных, как таковых, насколько мне известно, в Латвии было немного – связисты, ПВО, да наш полк РВСН, это два дивизиона оставшиеся, по 4 батареи. Всё. Кстати, до Европы мы легко доставали, поэтому и востребованы были тогда. Но это всё прелюдия. Вопросы дальше.

К знаменитому адвокату на прием пришел клиент.

-Я хочу отнять чужие деньги, и хотел бы знать, что по этому поводу говорит наше правосудие.

-Если вы отнимете до ста тысяч, то это будет просто грабеж.

-А если отниму больше?

-Если отнять до ста миллионов, то это будет превышение служебных полномочий.

-А если я отниму еще больше?

-Тогда это будет спор двух хозяйствующих субъектов.

Это только анекдот. Тогда это были два хозяйствующие субъекта. Я не был хозяйствующим субъектом, поэтому к адвокатам не ходил. Но у меня была легковушка, которую надо было регулярно заправлять. Такая у них особенность! Учитывая то, что из моей части в город Гулбене, где жил я и несколько прапорщиков, да несколько наших офицеров, машину просто часто не давали, приходилось добираться любыми способами. А это 40 километров! Остальные ребята жили в Алуксне, их было в разы больше, туда машина была всегда. Поэтому моя машинка стала просто счастьем для командования! Ехал я сам и под завязку попутчиков брал! А вот бензин нагло стал брать из части своей, прямо со складов. Грабил. По анекдоту. Каждый день, когда ехать надо было, приносили бойцы по два десятилитровых огнетушителя, заливали в бак. Не раз их моё начальство видело, молчало, отворачиваясь. Выдавал мне бензин мой товарищ, лейтенант заправочный, даже должность его не помню. Наливал, сколько попрошу. Какая тара была! С удовольствием! А ребус-парадокс был в том, что приходилось мне ежемесячно этот бензин тоннами списывать! Якобы, на пробег моих машин, которых в моём подчинении, в отделении, было аж 6 штук! Но ездили они крайне редко, когда мы в поле выходили! А это два раза в год. Так – стояли, для формы заводились. А одна – особенно, её даже заводить нельзя было, в капонире стояла. Кабелями пристёгнутая к пусковому столу. Особенная такая машина, там пульт подготовки и пуска был, с кнопкой пуска и ключом на пуск, что мы с моим заместителем должны были нажимать-поворачивать одновременно! И на каждую свою машину обязан был я раз в месяц списывать тонны полторы топлива! Нельзя иначе, невозможно! Ведь от этого боеготовность батареи падает, не вырабатывают машины нужный ресурс, простаивают! Вот и выдумывали мы несуществующие маршруты…

Потом видел я своего друга-заправщика в лесу, где он втихаря сливал из цистерны бензин, убегая от уголовной ответственности за снижение боеготовности части…

Не нужен латышам окрестным бензин был, даже за бутылку водки! На пять лет вперёд затарились!

Когда американцы приехали в нашу совершенно секретную часть инспектировать, как мы с боевого дежурства снимаемся, гриф секретности с нас ещё не убрали. Ходили мы по позициям, они всё фотографировали, а нам ведь нельзя было! Невозможно! Это же – РВСН! Моноблок на ракете-изделии, миллион тонн в тротиловом эквиваленте!

О боевом дежурстве тогда уже не думали. Всё я понял и начал рапорта на имя Министра Обороны писать, увольняться решил. Семь рапортов написал, не отпускали! А сокращать нас тогда резко начали! Училище РВСН в Ростове-на-Дону закрыли вскоре. Я и уехал в свой Ростов-на-Дону, отпуск себе сделал. Раз не нужен никому! Через месяц командир спохватился, позвонил. Может быть, людей не хватало? Знакомые врачи справку сделали, с ней и вернулся. Долго наш военный доктор-капитан смеялся от справки, по-латыни написанной! Не знал я, как «саркома кости» по-латыни пишется…

Справка не понадобилась, без ампутации ноги обошлись. Выяснилось, что вызывали меня, чтобы силовые кабели и кабели управления где-нибудь закопать, никому в России не нужные! Латышам тоже не нужные! Получил я задание, овраг в лесу нашёл и прикопал четыре-пять сотен тонн меди да алюминия, эти кабели недели две на КРАЗАХ наших возили. Потом ещё и остатки топлива своему другу сливать помогал, экологию Латвии губил…

Вот такая, господа-юристы, оказия у нас вышла! Закон всегда прав? Альтернативы нет?