Чем тяжелее будет оружие, тем яснее канцлеру придется объяснять, для чего оно нужно, а для чего нет. Вместо этого он дурачит нового министра обороны и расстраивает союзников.
Потребовалось некоторое время, прежде чем только те, кто все еще находится на очень левом фланге Украины, захотели заявить, что ради дорогого мира, пожалуйста, прекратите боевые действия. Это особенно отвратительная форма моральной депривации, кстати, с точки зрения правых, равносильная объяснению жертве, что она не должна приносить никаких жертв, чтобы не вызывать дальнейшего раздражения у преступника.
С одной стороны, это означает, что Украина сама решает, как долго она будет сражаться и с какой целью. В то же время Германия имеет как моральный, так и национальный (в области безопасности) интерес к тому, чтобы Украина боролась, потому что она борется за всех нас, вместо нас. К сожалению, отрицать последнее по-прежнему является частью немецкого самообмана, одержимого нейтралитетом.
Но верно и то, что США и Германия решают, с каким американским или немецким материалом Украина будет сражаться. И вот тут начинает возникать очень болезненный позиционный вопрос: будут ли США и Германия, в случае падения, также иметь право решать, что не следует делать с конкретным тяжелым оборудованием, которое они поставляют?
Похоже, это так до сих пор: территория России, по-видимому, является запретной. Конечно, оккупированные Донецкая и Луганская области не являются частью этого с точки зрения Запада, даже если Кремль до смешного хочет превратить их в российскую территорию путем аннексии.
С этой точки зрения Запад очень хорошо влияет на украинскую войну под девизом: наши дела, наши правила. США, Германия и многие другие приняли чью-то сторону словом и делом и, таким образом, стали ее стороной. В этой войне. Это было, небеса, абсолютно правильно и самое меньшее, что вы могли сделать для украинцев.
Около 80 миллионов немецких штатных юристов были взволнованы моими соответствующими выводами по этому поводу две недели назад, но то, как они пытались с помощью всевозможной вербальной акробатики международного права скрыть реальность фактов, было просто россказнями. Обман.
Что касается Крыма, то с точки зрения международного права дело также однозначно: он принадлежит Украине. Это не меняет ни псевдорелигиозной исторической картины Путина, ни угрозы каким-либо чудо-оружием. Украина имеет полное право не считать войну оконченной до тех пор, пока не будет освобождена вся Украина, в том числе и Крым.
Другой вопрос, однако, заключается в том, должны ли все западные страны-спонсоры участвовать в этом на все сто процентов и с любым устройством, которое они пожелают. Перед лицом разрушений и преступлений, через которые проходят украинцы, такое взвешивание в хорошо отапливаемом офисе канцлера является трудным, многократно уязвимым и крайне деликатным с моральной точки зрения. Тем не менее, я считаю, что она не является запрещенной или лишней.
В конце концов, леопард будет доставлен, я предлагаю эту ставку. Но тогда ущерб многим союзникам уже будет нанесен.
Не каждое требование международного права может быть заявлено в любой момент с помощью военной силы, как учит история. И то, что верность Нибелунгам была плохой идеей еще до Первой мировой войны, история тоже учит. Даже у самого стойкого в остальном обозревателя возникает смутное чувство беспокойства.
В этой объективно запутанной ситуации федеральное правительство умудряется вести себя самым глупым образом, который только можно вообразить. У нее нет четкой позиции относительно того, следует ли немедленно вернуть Крым с помощью немецких основных боевых танков Leopard, или это, в отношении России, является красной чертой, которую, по крайней мере, не хотелось бы видеть пересеченной военным путем.
Были бы причины сделать эту цель украинской войны своей, но также были бы некоторые моменты, которые стоит рассмотреть, если бы вы не хотели заходить так далеко. Нужно было бы выдержать дискуссию, в которой одна сторона с обвинениями в пораженчестве или предательстве Украины теперь быстро оказывается под рукой - в то время как население, согласно опросам, кажется наполовину-наполовину разделенным.
Между тем, танк Leopard не может быть доставлен. В конце концов, он им станет, я предлагаю эту ставку. Но тогда ущерб многим союзникам, особенно в Европе, уже будет нанесен.
Следующая остановка: Лев в Крыму? Потому что, опасаясь пересечения границы, федеральный канцлер предпочел бы вообще ничего не решать, а не публично разъяснять, где проходят границы Германии для леопарда. Поскольку со стороны правительства не принято четко формулировать сопроводительную записку, имеющееся в наличии лекарство сначала не выдается, а больной, нуждающийся в помощи, продолжает просачиваться. Это безумие.
Поэтому новому министру обороны Борису Писториусу приходится прятаться от народа и союзников в оправданиях, которые звучат так, будто он пытается быть хоть немного беременным на неопределенный срок. Федеральный канцлер явно не уточнил с ним перед вступлением в должность, каким должен быть конец на Украине, на востоке страны и в Крыму с точки зрения Германии и что для этого нужно сделать.
Но цель войны - это самый важный вопрос. Все остальное вытекает из этого.
