The Last of Us не имеет себе равных среди игровых адаптаций. Сериал расширил историю и в то же время верен оригиналу.

Постапокалиптическая видеоигра The Last of Us, премьера которой состоялась в середине января, собирает положительные отзывы. «По верности оригиналу и эмоциональному заряду трудно найти конкуренцию живым адаптациям. Это исключительно успешная передача», — хвалит обозреватель кино и телевидения Мартин Шрайер. С ним согласен Зденек Принц, редактор журнала Vortex: «Эта серия смогла изменить взгляд на адаптацию видеоигр».

«Я действительно с нетерпением ждал этого, я был немного напуган, но я в восторге от того, что «Последние из нас» смогли продвинуть перспективу адаптации видеоигр в пространстве сериалов», — хвалит Принц из журнала Vortex.

История видеоигры начинается в 2013 году, когда разразилась пандемия заражения паразитическим грибком кордицепс. Сюжет сериала разворачивается спустя 20 лет. Главные герои Джоэл (Педро Паскаль) и 14-летняя Элли (Белла Рэмси) вместе путешествуют по опустошенной Америке после того, как человечество было почти уничтожено. Они сталкиваются как с инфицированными людьми, мозг которых поражен грибком, так и с враждебно настроенными группами людей.

Помимо верности оригинальной истории и эмоционального заряда игры, создателям сериала Нилу Дракманну и Крейгу Мазину также удалось хорошо расширить историю, хвалит Принц.

«Естественно, им пришлось вложить в серию больше, чем в игру с точки зрения сюжета. Ведь каждый может насладиться игрой по своему усмотрению. Но расширить опыт с помощью игровой последовательности и перевести ее в фильм и сериал сложно. В большинстве случаев это не получается или не работает», — говорит Принц об уникальности адаптации.

Ранее Мазин работал над отмеченной наградами серией «Чернобыль», а Дракманн возглавляет игровой проект The Last of Us.

«В историю вложили около 50 минут, не связанных с оригиналом, но это работает хорошо, очень чувствительно размещено, добавляет контекст для дальнейшего просмотра. На мой взгляд, это самое главное, что удалось сделать настолько, что серия может быть успешной даже для человека, который не играл в игру», — подчеркивает Принц.

«Я согласен, что им удалось найти золотую середину между чувствительностью и отзывчивостью к оригиналу. И в то же время расширить сериал, чтобы мы больше узнали о прошлом персонажей, а второстепенные персонажи развивали основную тему», — добавляет обозреватель кино и телевидения Шрайер.

Диалоги, заимствованные непосредственно из игры, также хорошо работают. «Мне не на что жаловаться, — говорит Шрайер.

Все началось с Супер Марио

Первая попытка адаптации видеоигры была предпринята киноиндустрией в 1993 году, когда была адаптирована знаменитая игра Super Mario. Зденек Принц признается, что ему действительно нравится неудачная адаптация:

«Экшн фильма и актеры не сработали. Но игроки либо забыли об этом, либо со временем приняли близко к сердцу. И я считаю его культовым плохим фильмом, порочным удовольствием».

Однако постепенно адаптацией видеоигр занялось поколение создателей, любивших игры. И прежде всего она уважала сообщество фанатов и игроков оригинала, в том числе эмоции, которые вызывает игра.

«Некоторым адаптациям не хватает глубины, сюжета или раскрытых персонажей. Зачем адаптировать что-то, где персонажи просто сражаются на арене и брызги крови? Это работает, когда игра интерактивная, но при просмотре в кинотеатре или по телевизору этот аспект исчезает», — признает публицист Шрайер, что такие адаптации могут понравиться только фанатам игры, а не широкой аудитории.

К относительно солидным фильмам можно отнести Mortal Kombat 1995 года.

«Вероятно, это сочетание персонажей и верности по сравнению с видеоигрой. Хотя в то время графика видеоигр не блистала, так что она скорее стимулировала воображение игроков. Графика еще не была поучительной, она лишь давала ощущение того, как должен выглядеть персонаж. Сюжета немного, но музыка и чувства в фильме делают его легко усваиваемым. Это сработало», — хвалит принц.

Жестокость боя в фильме 1995 года не была той, что традиционно ассоциировалась с видеоигрой Mortal Kombat. Явного насилия удалось добиться только в адаптации 2021 года.

Крейг Мазин, который стоит за текущим The Last of Us, сказал, что наблюдение за умирающим человеком должно быть совсем другим, чем наблюдение за умирающими пикселями.

«Жестокость в The Last of Us значительно ниже по сравнению с игрой. Я не считаю это недостатком. В рамках тем и этических дилемм, с которыми сталкиваются персонажи, имеет смысл то, что насилие в фильме длится дольше и имеет более травмирующий эффект, чем в игре. Сериал работает с насилием больше на психологическом уровне, мы больше воспринимаем происходящее и какую повествовательную функцию оно несет», — добавляет публицист Шрайер.