Линдси Клэнси лежала парализованная на больничной койке во вторник днем, время от времени моргая или закрывая глаза, не в силах ничего делать, кроме как слушать, как адвокаты рассказывают истории о том, как она задушила троих своих детей.
Прокурор сказал, что это было тщательно спланировано: она придумала поручение, из-за которого ее муж Патрик не мог выйти из дома примерно на 25 минут, как раз достаточно долго, чтобы она могла это сделать.
Затем она задушила каждого из своих детей резинкой для упражнений, что потребовало бы удержания каждого из них не менее четырех минут. Затем она выпрыгнула из окна второго этажа, упав с переломом позвоночника.
«Подсудимый заявил, что после того, как он вышел из дома той ночью, она убила детей, потому что услышала голос, и у нее, цитирую, был момент психоза», — заявила помощник окружного прокурора Дженнифер Спраг во время виртуального судебного разбирательства через Zoom.
«Она услышала мужской голос, который приказал ей убить детей и покончить с собой, потому что это был ее последний шанс», — сказала госпожа Спраг.
Защитник рассказал другую историю. По его словам, с момента рождения младшего ребенка, восемь месяцев назад, г-жа Клэнси неоднократно обращалась за помощью в связи с послеродовой депрессией, и в конечном итоге за четыре месяца ей прописали 13 психиатрических препаратов. Но суицидальные мысли продолжали появляться, и достигли кульминации 24 января.
"Это не та ситуация, ваша честь, которая была спланирована каким-либо образом" — сказал адвокат г-жи Клэнси Кевин Реддингтон. «Это ситуация, которая явно была результатом психического заболевания».
За последние две недели, с тех пор как мистер Клэнси вернулся домой и стал свидетелем ужасной сцены, общество пыталось разобраться в этом. Г-жа Клэнси, 32 года, работала медсестрой при родах. Она была известна как хороший друг и любящая мать. У нее не было судимостей и никаких намеков на насилик над детьми — Кора, 5 лет; Доусон, 3 года и Каллан 1,5 года.
Мисс Клэнси получила большое сочувствие, в основном от женщин, переживших послеродовую депрессию и психоз. Онлайн-сторонники приняли хэштег LAOL, что означает «Армия любви Линдси». Мистер Клэнси призвал общественность «найти в себе силы простить Линдси, как это сделал я».
Но предъявленное во вторник обвинение ясно показало, насколько сложно будет отделить психическое состояние г-жи Клэнси от ее действий.
Окружной прокурор округа Плимут Тим Круз обвиняет г-жу Клэнси в убийстве первой степени, которое влечет за собой максимальное наказание штата, пожизненное заключение без возможности условно-досрочного освобождения, а также по трем пунктам обвинения в удушении и трем пунктам обвинения в нападении.
Мистер Круз, редко встречающийся в Массачусетсе прокурор-республиканец, считается бескомпромиссным. Он успешно добивался двух последовательных пожизненных заключений для Латарши Сандерс, которая смертельно ранила двух своих сыновей в Броктоне, штат Массачусетс, несмотря на то, что ее семья настаивала на том, что она была сумасшедшей.
Масштабы психического заболевания г-жи Клэнси становятся очевидными лишь постепенно.
Во вторник прокуратура заявила, что она никогда не сообщала мужу о депрессии, и что психиатр, осматривавший ее в декабре, пришел к выводу, что она не страдает послеродовой депрессией. 5 января, менее чем за три недели до убийства, ее освободили после пятидневного стационарного лечения в психиатрической больнице Маклина без каких-либо предупреждений о том, что она представляет опасность для себя или других
Дело разворачивается в момент повышения осведомленности о психических заболеваниях и сбоях в системе психического здоровья.
«Если бы я был окружным прокурором, я бы не стал обвинять это в убийстве — это не соответствует нашему нынешнему пониманию психического здоровья и не соответствует реакции общества», — сказал Дэниел Медвед, профессор уголовного права Северо-восточного университета.
«Общество, — добавил он, — здесь опережает закон».
Более чем в двух десятках стран действуют законы, смягчающие наказание и предоставляющие психиатрическую помощь матерям, убившим детей в возрасте до 1 года. В 2018 году Иллинойс стал первым штатом США, принявшим закон, делающий послеродовые заболевания смягчающим обстоятельством при вынесении приговора.
Мисс Клэнси часто писала посты в социальных сетях, оставляя после себя множество семейных снимков и новостей о своем психическом здоровье. В одном из постов прошлой осенью она описала неблагоприятную реакцию на Золофт, часто назначаемый антидепрессант, который, по ее словам, вызвал у нее такую «крайнюю бессонницу» и отсутствие аппетита, что она перестала его принимать.
По словам г-на Реддингтона, за четыре месяца, предшествовавших убийствам, ей прописали 13 психиатрических препаратов, набор бензодиазепинов, антидепрессанты, стабилизаторы настроения и амбиен, который используется в качестве снотворного.
«Это продолжалось даже до той недели, когда ее муж пошел к врачу, попросил ее о помощи и сказал: «Пожалуйста, вы превращаете ее в зомби», — сказал он на слушаниях на прошлой неделе. На предъявлении обвинения во вторник он сказал, что она страдала послеродовой депрессией, «а также возможностью послеродового психоза, которая в значительной степени игнорируется».
Тем временем прокуратура считает убийства тщательно спланированными.
Используя данные с телефона г-жи Клэнси, г-жа Спрэг подробно описала, как г-жа Клэнси провела день 24 января — лепила снеговика со своими детьми и делала фотографии, которые она отправляла своей матери и мужу. Затем, в 16:13, она искала ресторан, чтобы заказать еду на вынос, используя карты Apple, чтобы рассчитать, сколько времени потребуется, чтобы доехать до ресторана и обратно.
В 16:53 она написала мистеру Клэнси, который работал в домашнем офисе в подвале, и попросила его забрать еду — средиземноморскую чашу для нее, гребешки и ризотто со свиной грудинкой для него. У них был 14-секундный звонок в 17:34, который мистер Клэнси назвал ничем не примечательным, хотя «ей казалось, что она чем-то занята».
Когда г-н Клэнси вернулся в дом вскоре после 18:00, он был сбит с толку тем, что там было тихо, сказала г-жа Спраг. Поставив контейнеры и поднявшись на второй этаж, он взломал дверь главной спальни и обнаружил кровь на полу и открытое окно.
Он сбежал на задний двор, где лежала его жена с порезами на запястьях и шее, и спросил ее, где их дети. На записи звонка в службу экстренной помощи запечатлен звук, когда мистер Клэнси спускался по лестнице в подвал. «В какой-то момент он кричит: «Ребята?», — сказала мисс Спрэг. «Затем можно услышать, как он кричит в агонии и шоке, когда находит своих детей».
У всех троих на шее были повязаны спортивные ленты. Кора, 5 лет, и Доусон, 3 года, были объявлены мертвыми в больнице. Каллан умер через три дня.
Материнское детоубийство часто происходит в контексте послеродового психоза, синдрома, который возникает у одного или двух новорожденных на тысячу и характеризуется бредом и галлюцинациями, которые могут возникнуть внезапно.
Суды и присяжные отреагировали на эти дела по-разному. Самым известным является дело Андреа Йейтс, женщины из Техаса, которой в 2001 году было предъявлено обвинение в убийстве после того, как она утопила своих пятерых детей в ванне. Позже она сказала, что следовала приказам сатаны, который сказал ей, что это спасет их от ада.
На первом судебном процессе над г-жой Йейтс в 2002 году присяжные признали ее виновной всего после трех с половиной часов обсуждения. После того, как этот приговор был отменен, присяжные на втором судебном процессе в 2006 году признали ее невиновной по причине невменяемости.
По словам Терезы Туми, юриста и автора книги «Понимание послеродового психоза: временное безумие», врачи и члены семьи нередко пропускают признаки послеродового психоза у высокофункциональных женщин.
Г-жа Туми, которая сказала, что у нее случился психотический срыв после рождения дочери, вспомнила, как неоднократно звонила мужу, чтобы предупредить его о том, что в доме незваные гости. Он ехал домой, уверял ее, что в доме никого нет, и снова уходил, решив, как она выразилась, «может, на чердак забралась белка».
В конце концов, по ее словам, она начала отчетливо представлять акты насилия в отношении своего ребенка и так боялась своих собственных возможных действий, что собрала ножи и ножницы в доме и спрятала их в задней части шкафа.
В случае с такой пациенткой, как г-жа Клэнси, г-жа Туми сказала: «Мы делаем предположение, что она будет знать и сможет сообщить о себе». Но, добавила она, «если вы высокофункциональны и параноидальны, люди ищут причины, по которым у вас не было бы этой болезни».
In a sermon last Sunday, the Rev. Robert Deehan, who had baptized the youngest of the Clancy children, asked parishioners to look more closely at their neighbors and family members, to consider, as he put it, “what burden the other person might be carrying.”
It had been a difficult week. The morning after the killings, Father Deehan sat with Mr. Clancy for an hour, praying. Later, he visited Ms. Clancy in her hospital room while she was still unconscious and delivered the sacrament of anointing of the sick, which is sometimes known as last rites. On Friday, at a funeral Mass for the children, he read the eulogy Mr. Clancy had written for them.
“Poor Pat kind of went off by himself because he’s still grieving, as you would imagine, and wanting to be apart and just alone, having some space,” he said. “So we gave him that space.”
In Duxbury, a seaside town settled in the 17th century, opinion was split, with some calling for draconian punishment and others, especially women, expressing sympathy.
“The first thing everybody did was look up her Facebook**** page, and on her Facebook**** page you can see literally how in love she was with her children,” said Julie Catineau, a psychiatric nurse who hosts a podcast, “Psychology Unplugged.”
“I believe in my heart that this woman was suffering,” she said. “That woman was out of her mind suffering.”
Ms. Clancy will remain in the hospital until she is cleared to be moved to a rehabilitation facility. A probable cause hearing in the case is set for May 2. Speaking to reporters last week, Mr. Reddington indicated that he planned to argue that she was not guilty by reason of insanity.
“The legal system is a heartless juggernaut that would not be affected by public opinion,” he said. “They will proceed as they deem appropriate. I hope they will temper justice with mercy, as they say. If they don’t, then it will be a trial.”
