Взгляд The Guardian на внешнюю политику Великобритании: пустота после Brexit

Внешняя политика/поддержка Великобританией Украины — это благородная позиция, скрывающая стратегическую пустоту В ходе аудита того времени, когда Борис Джонсон был премьер-министром, одно хорошее решение, которое должно быть записано для потомков — возможно, единственное — это непоколебимая поддержка Украины, когда она подверглась вторжению. Россия.

Важность этого союза и благодарность Украины за него были убедительно выражены в обращении президента Владимира Зеленского к парламенту в среду во время его второй поездки за границу с начала войны.

До сих пор российские вооруженные силы не оправдали ожиданий Владимира Путина, но он компенсирует отсутствие воинской доблести большим количеством артиллерии и призывников, которые можно бросить на передовую. Это кровавый и бесчеловечный метод, но, видимо, приемлемый для диктатора, который так же мало заботится о жизнях своих граждан, как и об украинцах. Вот почему западная поддержка г-на Зеленского должна оставаться твердой.

Риши Сунак по праву не отклонился от курса, заданного г-ном Джонсоном. Это его визитная карточка во внешней политике, благодаря тому, что Украина выделяется как самая большая проблема безопасности, стоящая перед Европой. Заметная позиция в отношении войны создает иллюзию направления и цели в мире, когда на самом деле Британия плывет по течению. Это наиболее позорная часть стратегического завещания Джонсона своим преемникам — Brexit, призванный свести к минимуму практическое взаимодействие с континентальными партнерами.

Некоторые барьеры для дипломатии были неизбежны из-за простого факта выхода из ЕС: саммиты в Брюсселе — это место, где лидеры демократических стран континента обычно общаются друг с другом. Но отряд не должен был быть умышленно упрямым и злым. Версия Brexit, которую представил Джонсон, родилась из идеологического убеждения, что Европа является тормозом для британской экономики, что выход из ее рынков не имеет цены и что более прибыльные партнеры ждут в других местах по всему миру.

Это было заблуждением. Это порождало страх перед любыми юридическими проблемами, помимо относительно скромного соглашения о торговле и сотрудничестве, которое заключил г-н Джонсон. Brexit внес недоверие и соперничество туда, где раньше существовало автоматическое партнерство. Крайним моментом, безусловно, стало состязание за лидерство среди консерваторов в 2022 году, когда Лиз Трасс не смогла сказать, был ли президент Франции Эммануэль Макрон «другом или врагом» Великобритании.

Отношения премьер-министра с Европой — ее лидерами и ее институтами — неизбежно нуждаются в большей зрелости и заботе. Понимает ли это мистер Сунак? Он наладил лучшие отношения с г-ном Макроном; в начале марта состоится англо-французский саммит, хотя повестка дня премьер-министра ограничена необходимостью продемонстрировать быстрый прогресс в сокращении нелегальной миграции через Ла-Манш за счет дискуссий на более широком горизонте. Между тем, нет никаких видимых усилий, чтобы наладить отношения с канцлером Германии Олафом Шольцем.

На протяжении целого поколения европейская политика Великобритании определялась членством в ЕС. Сейчас он бесформенный. Российская агрессия против Украины привлекла внимание демократических стран континента к необходимости солидарности и стратегического союза. НАТО является частью этого, как и ЕС. Великобритания остается ключевой фигурой в одном из этих союзов, в то же время глубоко отрицая роль другого.

Это не является устойчивой концепцией внешней политики. Военная приверженность Сунака Украине — правильная позиция, но ее нельзя экстраполировать ни на что большее, чем на тактический союз, в то время как многие другие вопросы о месте Великобритании в мире остаются без ответа.